Последний курорт

Парадокс заключался в том, что интерес ее к Кристиану Муро возрос еще больше, как только Пенни узнала, что он заработал свыше ста миллионов долларов на крупномасштабной контрабанде марихуаны из Гонконга и Филиппин в США. Причем проделывал он это совершенно фантастическим способом и даже превратился в своеобразного героя прессы. Муро постоянно дурачил сотрудников Администрации по контролю за соблюдением законов о наркотиках, выставляя их полными недоумками.

Хотя Пенни всеми силами старалась подходить к этой информации как профессионал, один только взгляд в глаза Кристиана Муро, смотревшие на нее с газетных фотографий, заставлял сердце сжиматься от непредсказуемости того, что может произойти между ними при встрече. Ее влечение к нему становилось сильнее день ото дня. На фотографиях Муро всегда был окружен рок-звездами, известными актерами и писателями — что только усиливало восхищение Пенни этим человеком. Ей ужасно хотелось позвонить кому-нибудь из тех, кто был изображен на фотографиях, чтобы раздобыть побольше информации на интересующую ее тему, но Пенни не стала этого делать. Не дай Бог, Муро узнает, что она наводит о нем справки! В этом случае он наверняка решит, что Пенни, как журналистка, просто гоняется за сенсацией.

Положа руку на сердце, так оно и было. Во всяком случае, в моменты, когда Пенни отбрасывала в сторону лирику и рассуждала как профессионал. Но временами атмосфера романтики и тайны, окружавшая Муро, воспоминания о его глазах, смотревших на нее через зал, о его голосе, говорившем с ней с кассеты автоответчика, вызывали в душе Пенни подозрения, что как только она встретится с этим французско-канадским контрабандистом, он займет в ее жизни гораздо более важное место, чем просто герой материалов «Нюанса».

Отрываясь от Мариель и перекатываясь на спину, Дэвид подумал, что она чертовски убедительно имитирует оргазмы. Если бы его это волновало, то, возможно, он что-нибудь предпринял бы по этому поводу, но мысли Дэвида уже были заняты другими вещами. Вскинув руку, он посмотрел на часы, поворачивая циферблат так, чтобы на него упал лунный свет, проникавший в комнату сквозь жалюзи. Часы показывали начало первого. Наверняка Пенни уже уехала из офиса. Соскользнув с кровати, Дэвид проследовал через гостиную своей квартиры в ванную. Несколько минут он принимал душ, затем вернулся в спальню и посмотрел на обнаженную Мариель, которая продолжала лежать на спине, изображая спящую удовлетворенную сирену.

— Пенни говорит, что наши друзья с побережья нанесли ей визит, — сообщил Дэвид, прекрасно понимая, что Мариель без труда поймет его.

Мариель прищурилась.

— Вот как? — хмыкнула она, проводя пальцем по бедру Дэвида в направлении паха. — Почему ей, а не тебе?

— Хороший вопрос. Есть какие-нибудь соображения?

Мариель пожала плечами:

— Откуда я могу знать?

Некоторое время Дэвид внимательно смотрел на нее, затем отвернулся и начал одеваться.

— Ты куда-то собрался? — поинтересовалась Мариель.

— Не я, а ты, — ответил Дэвид. — Я хочу, чтобы ты поехала в офис и проверила телефоны.

— Что значит — проверила телефоны? — Мариель присвистнула. — Черт побери, ты что, думаешь, я телефонный мастер?

— Проверишь их на наличие жучков, — пояснил Дэвид. — Особенно мой, Пьера и Пенни.

— Каких еще жучков?

— Жучков, клопов, подслушивающих устройств, дорогая.

Мариель посмотрела на Дэвида с таким видом, как будто он сошел с ума.

— Да откуда там могут взяться жучки? — воскликнула она.

— Еще один хороший вопрос, Мариель, — похвалил Дэвид. — Наверное, у тебя и по этому поводу нет никаких соображений, да?

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Откуда я могу знать что-то о жучках в телефонах? Я даже не знаю, как они выглядят.

— Узнаешь, когда увидишь, — сказал Дэвид, швыряя на кровать одежду Мариель. — Ладно, хватит об этом.

Ты хорошая девочка, делай, что тебе говорят, и возвращайся сюда.

Когда Мариель ушла, Дэвид отправился на балкон и стоял там, глядя на запоздалых прохожих на бульваре Круазетт до тех пор, пока не убедился, что Мариель вышла из подъезда и направилась к стоянке, где была припаркована ее машина.

Улыбаясь про себя, Дэвид вернулся в квартиру. Она не знает, как выглядят жучки! Ага, как бы не так! Он подозревал, что она сама их и поставила. Пьер обнаружил жучки позавчера, но по указанию Дэвида оставил их на месте. Интересно, что расскажет Мариель, когда вернется. Найдет она жучки или нет? А теперь не мешало бы проверить домашний телефон, прежде чем звонить в Америку жене.

Глава 9

— Ты что, вообще не собираешься покидать эту яхту? — спросила Мариель у Стерлинга, медленно проходя мимо и проводя пальцами по его лысине.

— Разумеется, собираюсь, она мне осточертела, — рявкнул Стерлинг, вскидывая голову и щуря воспаленные глаза. — Я что тебе. Папай [16] какой-нибудь, что ли? — Он заерзал в шезлонге, пытаясь поудобнее устроить тело, обильно покрытое потом.

— А почему бы тебе не пойти на вечеринку, которую они устраивают по поводу выхода первого номера журнала? — подковырнула Мариель.

— Это не смешно, — устало отмахнулся Стерлинг.

— Но я уверена, что Дэвид будет рад видеть тебя, — продолжала дразнить Мариель.

16

Персонаж комиксов и мультфильмов: смешной пучеглазый морячок.

— Даже готов поспорить, что он обрадуется, — с кислой миной согласился Стерлинг и добавил после паузы:

— Скажи-ка мне, он уже заключил сделку с парнями из Ниццы?

— Не знаю. Он не посвящает меня в эти дела.

Стерлинг широко раскрыл один глаз и посмотрел на Мариель. Надо было признать, что груди у нее просто великолепные — они так победно блестели благодаря крему для загара, а соски напоминали пробки, только что вынутые из бутылок с бордо. Да и ноги у нее прекрасные… но, черт побери, все равно она не больше, чем просто тупая шлюха.

— Похоже, ты теряешь чутье, Мариель, — злобным тоном заметил Стерлинг.

— Я так не думаю, — промурлыкала Мариель, садясь к Стерлингу на колени и обнимая его руками за шею.

— Оставь это для Виллерза, — прохрипел Стерлинг и, закашлявшись, согнал Мариель с колен.

Она прошлась по палубе и устремила взгляд на обсаженный пальмами бульвар Круазетт.

— Это была мафия? — спросила Мариель, оглядываясь по сторонам.

— Отвяжись, Мариель, — попросил Стерлинг, тяжело дыша. — У меня плохое настроение.

— А знаешь, — промолвила Мариель, подперев тоненьким пальчиком подбородок и задумчиво глядя на небо, — я всегда могу сообщить ему, что ты здесь.

— Если ты думаешь, что он еще не знает об этом, то ты даже глупее, чем это можно предположить по твоему виду, — отпарировал Стерлинг, вытирая рот носовым платком.

Мариель обернулась и посмотрела на него — огромный, выброшенный на берег кашалот в шапочке с эмблемой «Чикагских медведей» и шортах цвета хаки, жарящийся на солнце. Она легко сносила оскорбления Стерлинга, даже приветствовала их, потому что на самом деле они оказывали на нее обратный эффект и только подзадоривали.