Последний новый день

Развернувшись, он быстро зашагал вперед. Прочь от этой глупой девчонки и ее страданий, мыслей, что он чувствовал почти на ощупь. Ему нет никакого дела до того, что она чувствует. Никогда не было. Как и ей до него самого.

Он знал, что она так и стоит, не пошевелившись, глядя ему в спину тем потерянным взглядом. И ему не было жаль.

Ему никогда не было жаль. Даже война не могла изменить этого.

Ведь не могла же?

========== Эпизод 4. ==========

В воздухе запах злости.

Может быть, ожидания?

Мне лишь одна ступенька

к громкому слову - отчаяние.

Он уходил. Именно этого она и хотела.

Девушка с трудом дождалась, пока парень скроется за очередным витиеватым поворотом одной из дорожек парка, после чего, неуверенно шагая, словно боясь оступиться, прошла в сторону скамейки, обессиленно опустившись на ту.

Слова, сказанные несколько минут назад, беспощадно жгли ее голову, словно бы тот, чьим ртом они были так легко выброшены, озвучены, - сейчас находился внутри нее, повторяя вновь и вновь все то, что и без него не давало ей покоя.

Да какое он имел право ей говорить это?! Он - убийца, чертов раб, который в своей жизни не смог сделать ни одного действительного важного дела! И как она могла позволить ему сказать это все? Нужно было заставить его замолчать, ударить, да что угодно, только бы он заткнулся и понял, что ее ему не сломить.

А вместо этого она сама позволила, да еще и подвела его к этому.

Тихо застонав, девушка обхватила голову руками, зарываясь пальцами в густых волосах, нещадно спутывая их, дергая так, что и без того мокрые глаза вновь наполнились слезами.

Глупо спорить с правдой, Гермиона..

Вся тяжесть, весь тот груз, что она старалась не замечать - навалились с утроенной силой. Это было словно бы возмездие за продолжительный игнор.

Что за чушь ей лезет сегодня в голову? То мысли о возмездии, то о теплых руках слизеринца..

Зарычав, она с силой отшвырнула прочь от себя подвернувшуюся под руку книжку, даже не стараясь больше сдерживаться.

Слезы обжигали лицо. Казалось, что они текут даже внутри, по ее горлу, проникая внутрь, обжигая собой не хуже кислоты.

Изломанно согнувшись, девушка продолжала тихо рыдать, сама толком не понимая почему, но от того было ничуть не лучше.

Теперь она и вовсе не видела смысла. Зачем идти куда-то, что-то делать, когда так хорошо, тихо и спокойно здесь, в этом прохладном парке, на этой скамье..

Малфой заставил ее вновь почувствовать живые эмоции, не наигранные, а именно живые. И тут же сам погасил это, грубо затушил, дав понять, от чего она осознанно отказалась в свое время и чего теперь недостойна.

—Он прав..Мерлин, он прав..недостойна. Просто предатель. Эгоистка..

***

Сколько она просидела так? Девушка потеряла счет времени, продолжая потоки самокритики, уже похоже не понимая смысл сказанных слов, что слетали с ее языка как с потрепанной старой пластинки, которую запускают и запускают из раза в раз, несмотря на то, что ее песня слишком заунывна, слишком не нова. Несмотря на то, что все то - слишком.

Она ничего не слышала и не чувствовала и, похоже, действительно могла бы просидеть здесь весь вечер, а затем и всю ночь, пребывая в своем трансе.

Но жизнь, как всегда, решила все по-своему.

—Я вижу, повторяешь изученное? Все правильно, Грейнджер. Ты всегда отличалась особенным трудолюбием. Статус всезнайки весьма не так уж и просто поддерживать, как оказалось, верно?

***

Да, голос был знакомым и только один Мерлин знает, что заставило ее не вздрогнуть, как только он раздался прямо над ней. Насмешливый и..

Гермиона медленно подняла голову, бросив на стоящего рядом человека непонимающий взгляд. Справиться с голосом удалось не сразу, тот не хотел звучать ровно, как она не старалась.

—Тебе недостаточно? Хочешь еще? Зачем ты вернулся?

Малфой, проигнорировав ее вопрос, сел рядом, не смотря на девушку, но и не испытывая, видимо, никаких неудобств и уж тем более угрызений совести.

Как странно..она находилась в некой разновидности транса, а теперь вдруг вновь очнулась, почувствовав как по венам течет тягучая, горячая злость.

—Считаешь, что должен продолжить, Малфой? Валяй,-махнув рукой, Гермиона очень похоже передразнила ухмылку слизеринца, тихо усмехнувшись. —Добивай. Ну же.

Она попыталась поймать его взгляд, но тот прикрыл глаза, откинувшись на спинку скамейки, словно не замечая девушку. Не помогали и слова, Малфой словно и не слышал.

—Какого черта?

Снова нет ответа. Он что, издевается?.. Хотя..какой глупый вопрос.

—Малфой.

Тот, недовольно поморщившись, качнул головой, по-прежнему не открывая глаз. Гермиона не сводила внимательного и напряженного взгляда с его лица, и потому успела заметить, как тот закатил глаза там, под веками, как дрогнули, так и не сложившись в ухмылку, его тонкие губы.

Похоже,это было уже привычкой и тот и сам не замечал, как вновь и вновь повторяет этот жест.

Задумавшись, она отсела от него подальше, гадая, почему тот снова вернулся. Куда-то вдруг исчезло желание кричать, но и молчание ее не устраивало. Нужно было заставить его ответить на ее вопрос..почему-то казалось важным, а главное, непонятным, ради чего и зачем он вернулся. И тут снова, ещё более безумная идея вдруг ударила ее током.

Да собственно, почему бы и нет?

—Мм..Драко?

В точку. Мгновенно раскрыв свои глаза, в которых светилось искреннее удивление, он посмотрел на нее. В упор. Так, словно вновь буквально считывал с нее все ее мысли.

—Рехнулась.

Голос, в котором прозвучала сухая констатация и ничего более, послужил красной тряпкой.

Гермиона, вскочив на ноги, словно разгневанная фурия предстала перед бывшим принцем Слизерина, заговорив громко, почти вызывающе. Такое чувство как злость - не умеет себя контролировать и всегда плюет на манеры.