Последний Охотник на Магов
Шрифт:
— Спасибо, — скромно улыбнулась она. — Ты тоже молодец. Не ожидала, что в этом году будет сразу двое студентов на индивидуальном потоке.
Погодите-ка. Что?
— В каком смысле — двое? — не понял я. — Я же вроде один там оказался?
— Нет, — помотала головой Анастасия. — Вчера ещё одного решили туда зачислить. Сильный молодой человек. Сказал, что близко с тобой знаком.
Умудрился протиснуться в индивидуальный поток, да ещё и со мной знаком? Это что ещё за личность?
— О ком ты говоришь? — спросил я.
— Обо мне, — прозвучал знакомый голос за моей спиной.
Глава 14
Павел
— Значит, будем учиться вместе, Владимир, — произнёс он.
Я скинул его руку со своего плеча, будто там было надоедливое насекомое.
— Точно, куда же без тебя, — ответил я. — Видимо, преподаватели решили, что мне будет слишком уж одиноко на своём потоке, вот и тебя зачислили. До кучи, так сказать.
Улыбка Павла не дрогнула, но в его взгляде начала читаться неподдельная злость. Расстроился, что я так повёл себя при Антарктьевой. Ну и пусть. По-другому с этой гнидой я общаться не могу.
Главное — не позволять себе излишне злиться. Если вспомнить до чего меня довела дуэль с Юрием Колокольцевым… Не хватало мне ещё убийство в стенах академии совершить. Тогда мне точно не избежать всевозможных проверок от службы безопасности академии. Даже если удастся спрятать от них дар отражения, то меня попусту отправят на войну. Итог везде один. И в нынешнее время меня ждёт нечто похуже костра.
— Да будет тебе, Владимир, — протянул Павел. — Уверен, мы с тобой поладим. Там целых четыре года рука об руку идти. Если, конечно, тебя за это время не отчислят.
Ага, решил показной словесный поединок устроить? Это можно, Павел.
Антарктьева сжалась, слушая наш разговор. От нас Павлом исходила опасная аура. Мы оба были напряжены до такой степени, что в любой момент разговор мог запросто перейти в схватку. Не будь у нас достаточно выдержки, чтобы внешне никак не выдавать истинных эмоций.
— Вряд ли академия решит избавиться от студента с большим потенциалом, — пожал плечами я. — Другое дело, если за это время у нас сменится ректор и все проплаченные папины сыночки, вроде тебя, Мясников, пойдут под отчисление… Такой вариант тоже нельзя исключать.
— Что ты сказал? — процедил Павел.
Я сбил эту надменную улыбку с его лица. Считай, уже победил.
— Как ты смеешь так говорить обо мне и моём отце? — раскрасневшись от злости, прошипел он. — Тем более, кто тебе позволил сомневаться в честности нашего ректора?
— Да ну брось, — ухмыльнулся я. — Ты же сам мне говорил, что твой отец и наш ректор — приятели. Вывод напрашивается сам по себе. Ладно, Паш, поболтали и хватит. Позволь мне побыть с девушкой наедине. А то она уже заскучала.
Мы с Павлом одновременно посмотрели на Антарктьеву.
— Н-нет, мне очень весело, — испуганно пролепетала она.
— Будь по-твоему, Белов, — чётко проговаривая каждое слово, произнёс Мясников. — Это неуважение ко мне и моему роду ещё тебе аукнется.
— Пока-пока, Паша, — помахал ему я.
Павел остановился на полпути до выхода из столовой, развернулся и добавил:
— И передай своему грёбаному фамильяру, чтобы перестал воровать мою наличку, —
добавил он. — Мне не жалко, но из-за него приходится окна на ночь закрывать. Душно. В следующий раз я его прикончу, даю слово.Закончив свою гневную тираду, Павел, наконец, нас покинул.
Ну, Гаспар! Молодчина. Хоть какая-то польза от этого вредного голубя есть. Только вопрос остаётся открытым — какого лешего эта птица делала в особняке Мясниковых? Надо бы поинтересоваться в следующий раз. В любом случае, даже если Павел сдержит слово и прикончит Гаспара, никто грустить не будет. Уверен, он и самого Мастера Тайн уже изрядно достал.
— Вы чего так разругались? — спросила Антарктьева. — Я думала, вы друзья.
— Это он тебе наплёл? — улыбнулся я. — Нет, не друзья. Скорее, нехорошие знакомые. Но не будем о Павле. Меня больше интересуешь ты.
— Я? — покраснела Анастасия. — В к-каком смысле?
— В смысле твоей магии. Не пугайся. Просто из всех стихийников ты одна смогла показать зрелищный результат. Это у тебя врождённые навыки или ты развила их сама?
Я хотел выудить как можно больше из этой особы. Её магия очень опасна, и в будущем она может стать серьёзным врагом. Лучше выяснить всё её сильные и слабые стороны прямо сейчас, пока этот ледяной цветочек ещё не расцвёл.
— Я сама почти не изучала магию до академии. Это мне от папы досталась такая сила. Я… — Анастасия осеклась. — Я… её очень плохо контролировала раньше.
О-о-о. Знакомая история. Такие маги особенно опасны. От них не знаешь, чего ожидать.
— В каком смысле плохо контролировала? — решил уточнить я.
— Я почти до восемнадцати лет не умела управлять потоком маны, — объяснила она. — В любой момент могла всё вокруг заморозить. Из-за этого мне… приходилось жить в изоляции.
Чудненько, мне всё-таки удалось её разговорить. Не потерял ещё главный каратель прежние навыки допроса.
— Продолжай, — сказал я.
— В общем, мне пришлось очень долго жить с папой вдвоём. Я почти… — Антарктьева замялась. — Нет, не почти. Я совсем не общалась со сверстниками до академии.
Теперь понятно, откуда ноги растут. Нестабильный маг, которого изолировали от общества. А её отец не дурак. Правильно сделал. Выпускать бомбу замедленного действия в свет — далеко не лучшая идея.
Но с другой стороны… Она была ребёнком. Маленькой девочкой, которую скрыли от целого мира. Бедняжка сейчас-то еле разговаривает с людьми. И это ещё повезло, что она выросла простой скромницей. Если человека оградить от общества, он может вырасти диким зверем. Но в ней я не чувствую опасности. По крайней мере, пока что.
— Ничего страшного, видишь? — улыбнувшись, сказал я. — Вот сейчас ты очень даже неплохо ведёшь беседу. И совсем не заметно, что пять минут назад у тебя были с этим проблемы.
— Правда? — быстро похлопав глазками, спросила Анастасия.
— Правда-правда, — кивнул я. — Зачем мне тебе врать? Ты — большая молодец.
Антарктьева расцвела. Щёки красные, улыбка до ушей. Чудно всё-таки смотрится эта картина в совокупности с её голубыми волосами. Ох уж эти стихийники…