Последний Орникс
Шрифт:
– Ничего не поняла, - подытожила Зира.
Лаза вздохнул и принялся объяснять заново, на этот раз чуток сбавив темп:
– Смотри, - он вытащил чистый лист из стопки бумаг, расположил его посреди стола, засунул перо в чернила и нарисовал два круга, оставив между ними пару миллиметров.
– Это мир богов, куда мы попадаем после смерти.
– Там же два места для умерших.
Лаза разделил правый круг на три неравномерные части:
– Больше, - он ткнул в самую большую из частей, - это мир богов, где они обитают, - затем сместился в сторону, - это Арга – место для праведных умерших, а это Зарга – место для неверующих и грешных.
– Для нас?
– Зира наклонилась
– Выглядит, конечно, не очень, хотя по рассказам всё должно быть куда хуже.
– Да, здесь просто очень мило нарисовано, - поддержал её шутку Лаза, а затем указал на левый круг, - Это наш мир.
– Почему он меньше мира Богов?
– Потому что я так нарисовал. Никто не знает, какой мир больше, но не сложно догадаться. Мир богов вмещает в себя ещё Аргу и Заргу, а туда попадают все разумные существа и из других миров.
– Ещё миры?
– Зира из прошлого закатила глаза.
– Я не могу нарисовать все миры, я же не знаю, сколько их…
– Да? Получается, мне не стоит верить твоему рисунку?
– Зира демонстративно отвернулась и задрала нос.
– Ты будешь слушать?
Она рассмеялась и быстро кивнула:
– Конечно!
– А вот здесь, - Лаза указал на маленькое пространство между мирами, - Междумирье. Сюда, по словам Гимигуса, и попадали монахи. Они могли бродить там часами, выискивая проходы в прошлое и настоящее, а то и тратили там целые дни. Их тела находились в спячке всё это время, почти не подавали никаких признаков жизни. Иногда, монахи не возвращались. Тогда их тела умирали.
– Они не могли найти дорогу назад?
– с опаской спросила драконша.
Лаза пожал плечами:
– Гимигус предполагал и это. Но ещё у них была и другая версия, по которой слишком любопытные монахи пытались заглянуть в будущее, а Ядро не может быть там, где его никогда не существовало.
– Но ведь прошлое они смотрели?
– удивилась драконша. – И почему Ядро? Разве оно разумно?
– А Душа по-твоему разумна?
– Зира нахмурилась, но Лаза не обратил на это ни малейшего внимания и поспешил продолжить: - Монахи верили, что Духи играли роль нитей, которые связывали Ядро с покинутым телом. Ещё они считали, что только Ядра, имея в себе часть божественной силы, могли попасть в Междумирье. А вот Душа не могла полностью покинуть тело, не лишив его при этом жизни.
– Жизнь без ядер? Какая скука, - грустно протянула драконша.
– По крайней мере это жизнь, а не смерть. И да, возвращаясь к твоему первому вопросу, они могли видеть прошлое, но каждый мог увидеть только время, в котором жил. Они не могли заглянуть туда, где не было ничего связанного с ними. Хотя, они могли отправиться во времена своего детства и подсмотреть за теми, кого в жизни никогда не встречали. Но так могли не все.
– Не понимаю, как тогда они предсказывали будущее?
Лаза довольно улыбнулся.
– Они его не предсказывали. Они подглядывали за чужими решениями.
Зира быстро захлопала ресницами.
– Представь, Риза принял решение напасть на какой-нибудь клан оборотней в следующем месяце. Монах подсмотрел его решение и предупредил этот клан. Всё будет выглядеть так, будто монах увидел будущее, а не прошлое или настоящее. Понимаешь?
Зира кивнула.
Дверь внезапно открылась. Я подпрыгнула от неожиданности, а после даже сморщилась при виде нового гостя.
Сначала показалась златовласая голова с такими же по цвету глазами. Я не сразу признала в этом мужчине старого врага, но как только он открыл рот, любые сомнения исчезли.
– Как хорошо, что вы оба здесь!
– Дуге проскочил в комнату, тряся перед собой листом, свернутым в трубу и перевязанным красной
Только он успел произнести эти слова, как комната начала расплываться. Я уже с трудом различала раскрасневшееся лицо прошлой Зиры, но отчетливо видела извиняющийся взгляд настоящей.
Глава 5. Междумирье
– Только не говори мне, что Дуге – отец Лаза?
– спросила я, когда мы с Зирой вновь оказались в чёрной дыре между мирами.
Зира выглядела так, будто только что раскрылась самая страшная тайна всей её жизни, и она не знала, куда себя деть? Куда смотреть? Что говорить? Совершенно потерянная и напуганная.
– Зира?
– чуть мягче позвала её я, но она замотала головой и отвернулась, пряча от меня свои слёзы.
Мне было её жаль. Не могу сказать, что её связь с сыном этого монстра могла бы хоть как-то изменить моё отношение к ней. Просто… было неприятно. Мне не хотелось, чтобы это оказалось правдой, но это не та правда, которая могла бы заставить меня разлюбить эту драконшу.
– Да, - наконец, выдавила она страшное признание, но взглянуть на меня всё ещё не решалась.
Не знаю почему, но я бросилась к ней на шею и крепко прижала к себе. Зира заплакала. Она обернулась, уткнулась носом мне в плечо и крепко вцепилась в мои руки. Не знаю, что больше сейчас причиняло ей боль: очередное расставание с любимым или же то, что страшная тайна была раскрыта.
Хотя… какая страшная тайна! Что за бред? Ещё никто не становился монстром из-за того, что был знаком с другим монстром! Родство с Дуге не сделало Дану чудовищем, как и не испортило Нику…
Нет, принцесса драконов, конечно, не была ангелом во плоти, но и до своего отца ей было явно далеко. Да, даже взять Рога! Риза – тиран, каких еще поискать надо. Он вспыльчив, надменен, а Рога наоборот, он полон благородства и…
И я не преувеличиваю. Мои чувства к нему тут совсем не при чём! Он и правда не монстр. Из нас всех он, наверное, самый лучший чело… нет, уж точно не человек…
Но разве человека делает человеком право от рождения? В том мире, где я родилась и выросла было много людей, в которых не было ничего человеческого.
Правильно, человека делает человеком выбор. Ты всегда это знала, Лена. В каждом из них, в Рога, в Нике и в Зире было куда больше человеческого, чем во многих других людях, которых я встречала. Пусть в их телах пламенеет ядро дракона, но оно не смогло лишить их доброты, любви и надежды. И я уже давала себе слово, что больше никогда не стану этого отрицать, для меня они – не просто драконы, они – гораздо большее. Они – моя семья.
– Мы знали друг друга с детства, - начала свой рассказ Зира, утирая последние слёзы, - сначала это не было похоже на любовь, скорее на привязанность. Такая часто возникает, когда любить, по сути, тебе и некого. Сама знаешь, - она посмотрела мне в глаза, от этого взгляда мне захотелось прижать её к себе, если бы только это могло хоть чем-то помочь.
– Если честно, то меня всегда раздражала его тяга к древней вере, к этим богам и прочему, что так или иначе было связанно с незапамятными временами. Но потом… Я не могу точно сказать, когда именно это произошло… Он стал таким мужественным. Сильным. Добрым. Увлеченным. Мне нравилось смотреть за тем, как он часами копался в старых книгах, все время что-то записывал. В нём было столько жизни, столько стремлений. Он горел своими идеями, горел жаждой познания. Я не могла не восхищаться всем этим, - она усмехнулась, - Знаешь, я сама никогда особо не вникала в его речи, но в какой-то момент это стало чуть ли не единственной причиной, чтобы видеться с ним.