Последний Паладин. Том 2

— Расскажет, где взял монету, сможет оставить ее себе и получит свой шанс, — принял решение я и швырнул монету Мраку.

Поймав ее, Мрак благодарно кивнул, а я пошел на улицу, лишь бросив взгляд на дверь, из-за которой отчетливо читалась волна пылающей ненависти.

Выйдя наружу, я увидел попугая, который сидел на полюбившемся ему месте по самому центру крыши особняка. И я его понимал. Оттуда открывался отличный вид на весь квартал.

Конечно, оставлять в самом сердце квартала ненадежных людей было рискованно, но с другой стороны, мой фамильяр следил за ними 24/7. Ведь Мрак и Вепрь оставались последними жителями Теневого Квартала, кто пока не дал ему ответ на излюбленный вопрос.

Мой фамильяр был воспитанным попугаем и не беспокоил раненных, однако стоит им шагнуть за порог лазарета, как ответ дать придется. И если насчет судьбы Мрака я теперь был спокоен, то Вепрь наверняка живым оттуда выйти не сможет.

По крайней мере, сейчас.

Посмотрим, удастся ли Мраку до него достучаться.

— Как прошло? — вслух спросил я, и мгновением спустя, рядом со мной материализовалась Лекса.

— Без происшествий, — лаконично ответила девушка.

Ее спокойный взгляд не выражал никаких эмоций, но по дрогнувшим губам я заметил недовольство. Кажется, Лекса приняла на свой счет то, что ее перемещения сквозь астрал не остаются для меня незамеченными.

Хотя именно перемещениями это назвать сложно. В отличие от теневиков, Лекса не исчезает из нашего мира, а накладывает астральную иллюзию.

Визуальную, слуховую, обонятельную и осязательную одновременно. По сути, действительно становясь призраком. В таком состоянии ее не то что увидеть, и коснуться не получится без ее желания.

Однако это не дает ее реальному телу никакой защиты от точечного стихийного воздействия, да и атакующие техники весьма специфичны, что делает пользователей астральной стихии бесполезными в открытом бою.

Но астральные дамы обладают целым ворохом иных достоинств.

Например, прямо сейчас Лекса находится в трех местах одновременно. Одна астральная проекция передо мной, одна у входа в квартал, а вот реальное тело в этот момент…

— Да ты издеваешься! — возмутился я, — если забьешь слив своими волосами, переселю жить в подвал!

Поначалу девушка не поняла… а когда поняла, то ее щеки залились румянцем, а руки инстинктивно прикрыли грудь. Ровно в такой же позе, реальное тело обнаженной Лексы подорвалась и из ванной. Моей ванной!

— Как ты… — смущенно захлопала она сверкающими белыми глазками.

— Я слышал, как ты меня там назвала, — с укоризненной улыбкой заметил я.

— Прошу прощения, — слегка растерялась Лекса, — просто я…

— Не привыкла, что за тобой способны уследить, — продолжил я за нее, — ничего страшного.

— А ты всегда… наблюдаешь? — осторожно спросила она.

— Нет. Но рассчитывать оставаться незамеченной, раздеваясь в моих покоях, было слишком самонадеянно.

— А может, я хотела, чтобы ты меня заметил? — наконец взяв себя в руки, перешла в контратаку девушка и игриво улыбнулась.

— Тогда у тебя получилось, — ответил я и мы неспешно пошли вдоль квартала.

По пути Лекса рассказала, что Имперскую полицию удалось выпроводить без кровопролития, однако они совершенно точно вернутся.

Собственно, я в этом тоже не сомневался, будучи уверенным, что тут не обошлось без ментального контроля. Ну или банального подкупа с шантажом. Не суть важно, чем именно Куратор заставил полицейских действовать.

Лекса предполагала, что пока нам удалось выиграть один день, но тут же сообщила, что уже работает над тем, чтобы встретить возвращение полицейских во всеоружии. Покидать квартал я ей запретил, но Лекса и не настаивала.

Кажется, ей тут понравилось.

За прошедший час Лекса умудрилась не только разрешить проблему имперцев, но и найти среди жителей квартала десяток умельцев и организовать спа-салон. На мой вопрос нахрена он нужен, Лекса лишь лаконично ответила, что исполняет мной же подписанный приказ по поводу занятости человеческих ресурсов, налаживанию быта и нормализации жизни квартала.

Встречая на улице улыбающиеся лица людей, я спорить не стал. Вместо меня это отлично делал Альберт, чей голос я слышал уже отсюда.

Завершив свой краткий отчет, эта астральная проекция Лексы растворилась в воздухе и к выходу из квартала я подошел один.

— С НЕЙ НЕВОЗМОЖНО РАБОТАТЬ! — осуждающе прогремел Альберт, покосившись на невозмутимо улыбающуюся Лексу, — я говорю, нам нужна оружейная, а она знаешь что сделала?!

— Открыла на ее месте маникюрный салон? — предположил я.

— Почти! — кивнул здоровяк, — пекарню! А все оружие выбросила на улицу!

— Пекарня — это хорошо, — как раз учуяв запах свежей выпечки, констатировал я.

— Да бл… Маркус! Защищаться мы чем будем? Пирожками и багетами?! Оставшийся инструмент в ужасном состоянии, его должно привести в порядок!

— К вечеру я найду тебе место под твои безделушки, — появилась рядом Лекса, — а сейчас накормить людей важнее, чем вооружить. Или на нас ожидается нападение?

— Не ожидается, — нахмурился Альберт.

— Или же ты думаешь, что Клювик с ними не справится?

— Справится, конечно… — опустил руки здоровяк.

— Разговор окончен, — довольно констатировала девушка и, ворча себе под нос, Альберт скрылся в лавке Пахома.

— Я извиняюсь, а «Клювик»… это кто? — потирая переносицу, спросил я.

— Так вон он, — недоуменно кивнула Лекса на моего попугая, который сейчас мерно расхаживал по входной арке, — его Лиса так называет, вот я и переняла. Или что-то не так?

— Ясно, — вздохнул я, покосившись на внимательно слушающего наш разговор попугая, — Клювик, значит, — констатировал я, и высокомерно задрав голову, попугайчик гордо нахохлился и одобрительно кивнул.

Очень грозное имечко для птицы, способной обратить полстолицы в пепелище.

Не с нынешними запасами энергии, конечно, но в потенциале-то скоро сможет! А прозвище останется.

Эх, а я так надеялся пустить по столице слух о чудовище-страже теневого квартала, который одним своим именем будет вселять страх и ужас в сердце каждого жителя. А тут на тебе, Клювик.

И попробуй теперь назови его по-другому, обидится же, гаденыш. Собственно поэтому я и не давал фамильяру имени, когда благодаря Коту узнал, что они могут взбеситься за одно неправильное произношение.