Последний поцелуй на ночь

Она потерлась о его ладонь, фактически мурлыча от тепла и чувства удовольствия.

— Что ты сможешь сделать? — прошептала Вика. Она не хотела быть жестокой и указывать, насколько бесполезно будет такое действие.

Гнев внезапно накрыл его, но рука осталась нежной.

— Я что-нибудь придумаю.

Эта злость направлена не на нее, она понимала это, но в данных обстоятельствах.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Я могу справиться с ними.

— А я не могу?

Его большие пальцы гладили, заставляя ее дрожать.

— Ты и так справлялась со слишком многим. И однажды, расскажешь мне все, что тебе сделали. В один прекрасный день у тебя будет жизнь, которую заслуживаешь.

Однажды.

Паника просочилась на поверхность, потому что она знала о том, что плохое скоро произойдет. Что-то плохое всегда происходило, когда эти слова произносились. Однако, она сказала другое:

— Х-хорошо. Я приеду к тебе. И прежде, чем ты что-нибудь скажешь, я клянусь в этом.

Пятнышко цвета показалось слева. Туман стал менее плотным. Различные части цирка появлялись на своих местах, ничто не передвинулось ни на дюйм. Клетка, которая стала безопасной гаванью Вики, стояла точно там же, где ее оставили… прямо перед трейлером Джекиса.

Только пейзаж изменился. Единственное солнце ярко светило в нежно-голубом небе. Вместо холмов сажи и пепла, с изогнутыми деревьями, протягивающими нелепые конечности во всех направлениях, были снежные горы.

— Однажды, ты будешь… — Уши Соло дернулись. Уголки губ опустились, когда он повернул голову к трейлеру ее отца. — Он идет.

Подавив крик, Вика отскочила далеко от него.

Секунду спустя дверь распахнулась, и Джекис появился снаружи. Одра стояла позади него, одетая в прекрасную золотую шляпу, пальто и ботинки, все вещи были сделанные из шкуры Однажды.

Потертости от возраста и отверстия от пуль были заполнены шерстью другого животного, создавая иллюзию здорового льва в расцвете сил.

Всегда, когда Вика видела наряд, она боролась с желанием разукрасить Одре лицо.

Я не буду реагировать.

Соло переместился, как будто хотел прыгнуть перед ней. Так или иначе, он остановил себя.

— Вика, — сказал Джекис, смотря на нее со смесью разочарования и облегчения в глазах. — Ты поправилась.

— Да.

— Ты даже кажешься довольной. — Его пристальный взгляд переместился на Соло, и напряженность вернулась. — А ты выглядишь так, будто хочешь вырезать мое сердце ржавой ложкой и праздновать.

Соло молчал.

— Ты был ласков с моей дочерью, не так ли, зверь? Я держу пари, что ты даже управлял своими темными желаниями, только чтобы произвести на нее впечатление.

И снова иной не издал ни звука.

— Ты ничего не сделал ей, — кричал Джекис с покрасневшим лицом. — Ничего! Я ожидал, что зверь будет действовать как животное. Думал найти ее на коленях, просящую меня о свободе.

Одра отошла на несколько шагов и помчалась к трейлеру, как будто боялась, что он сорвет весь гнев на ней. Вику начало трясти.

— Да, животное может заставить ее чувствовать необходимость просить, — наконец ответил Соло, не оставляя сомнений, что именно Джекиса он считал настоящим зверем.

Джекис закрыл рот.

— Ты хочешь, чтобы я умоляла? — спросила она отца, возвращая его внимание на себя. — Я буду. — Для Соло можно сделать все, что угодно.

— Умолять? Теперь? — Он сплюнул на землю. — Когда это ничего не значит?

Все же она должна была попробовать. Со страхом, скрутившим ее живот, она сказала:

— Папа, пожалуйста, освободи меня. Прошу. — Ей была ненавистна идея оставить Соло в ловушке, в полном одиночестве, переносящего оскорбления, когда цирк откроется, и новые люди придут, чтобы просмотреть на него. Учитывая, как плохо он реагировал на отказы, это был специальный вид пытки для него. Но она должна. — Пожалуйста.

Соло положил руку ей на плечо и сжал, заставляя замолчать.

Глаза ее отца чуть не вылезли из орбит, и красный оттенок вернулся, сделав их еще темнее.

— Как ты посмел прикоснуться к ней, зверь!

Вика попыталась отступить, но Соло применил достаточно силы, чтобы удержать ее на месте.

— Папочка, — сказала она, отчаянно. — Я… сегодня вечером мы можем пообедать. И поговорить. Точно так же как прежде, когда я была маленькой. Помнишь? И позже, я вернусь к своим обязанностям, если ты позволишь.

Джекис резко вдохнул и медленно выдохнул. Наконец, он кивнул, будто только что принял решение.

— Я выпущу тебя, Вика.

— Спасибо. Спасибо тебе…

— При условии, что ты выступишь на арене сегодня вечером, — добавил он.

— Что? — пропищала она, даже рука Соло напряглась так, что заставила ее вздрогнуть.

Давление сразу же ослабло. Но… она больше не хотела уходить.

Джекис проигнорировал ее вопрос.

— А ты, зверь, пострадаешь. Ты думаешь, что раньше было плохо? Скоро будешь молиться о тех днях. Мало того, что ты вернешься в зверинец, но и станешь главным аттракционом в новом детском зоопарке.

Соло заревел с таким гневом, который он, вероятно, подавлял слишком долго.

— Сначала я убью тебя.

— Пригрози мне снова после сна и смотри, что это будет стоить тебе. — Теперь улыбаясь, ее отец протянул руку и нажал кнопку на клетке.

Раздался грохот.

Вика беспомощно смотрела, как человек, который провел последние шесть дней, защищая ее, неподвижно упал на пол. Уязвимо.

Джекис открыл дверь клетки и прошел внутрь. Она уронила одеяло, полная решимости оставить его для Соло, чтобы ему было тепло.

Ее отец схватил ее за руку и потянул наружу, хлопнув дверью, закрывая ее позади.

— Я был слишком снисходителен к тебе, — ворчал он, таща ее. — Я понимаю это теперь. Позволил тебе тратить впустую время с животными, а лучше бы использовал тебя в цирке. Возможно, тогда ты ценила бы всю работу, которую я делал для тебя. Для тебя одной. Я даже планировал убийство Матаса после того, что он сделал с тобой, и как ты отблагодарила меня?

— Папочка…

— Молчать! Я везу тебя к швее. Обеим из вас придется работать всю ночь, но это необходимо, чтобы гарантировано у тебя был лучший костюм или ты узнаешь мое недовольство.