Последний поклон президента
Шрифт:
– Ну, батюшка! У тебя был болевой шок и большая потеря крови! В твои годы врачи не рекомендуют участвовать в подобных мероприятиях!
– Моргунов подошел к прозрачному стеклянному шкафу и извлек оттуда большой пузатый бутылек с резками на боку и резиновой пробкой.
– Это еще что за касторка, доктор Айболит?
– Егоров кивнул на посудину в руках Петра Ивановича.
– Касторка?
– обиделся тот.
– Сам ты касторка, это - спирт, тебе, кстати, сейчас полезно. Давай пойдем в ординаторскую, там выпьем, вставай, неси свою задницу!
Через
– Ну, рассказывай, что на этот раз?
– выдохнув, спросил Петр Иванович.
Илья Васильевич помолчал и, взяв свой стакан, тоже выпил. Закусив колбасой, он поморщился и тихо ответил:
– Фу! Крепкий! В общем, Петя, история - паскудная! Похоже, нужна и твоя помощь!
– Чего, бандюг кастрировать, как котов, надо?
– мрачно пошутил Моргунов.
– Нет, хуже! Я влип. Вернее, втянул меня мой напарничик в какой-то политический авантюрный боевичок. С очень печальным концом!
– Кто втянул? Витька, что ли? Сопляк, что он еще натворил?
– Моргунов снова разлил спирт по стаканам.
– А! Мальчишка, - разочарованно отмахнулся Егоров.
– Похоже, они с этим его дружком Андрюхой, ну, телевизионщиком, отыскали-таки сенсацию себе на жопу!
– Давай!
– Моргунов выпил спирт и, сморщившись, прошипел: - А че, так серьезно?
– Да уж серьезней быть не может. Тут, понимаешь, политика! У них есть кое-какие бумаги, за что покойного губернатора нашего, Гуся перелетного, - того - кончили! Очень грамотно!
– Губернатора?! Хм. Забавно! А Витька с Андрюхой тут причем?
– Ну, у них на руках, я же тебе говорю, кое-какие документы остались. Их, вроде, сам Гусев перед смертью Андрюхе отдал.
– Ни фига себе!
– присвистнул Петр Иванович.
– Ну а ты причем?
– А я притом, что все это знаю, и ты теперь тоже, вот! А там людишки-то охотятся, из конторы, вот и меня они уже подстрелили. Политика!
– Ну, ё-мое! Я же ветеринар! На хрена мне это дерьмо! Да и зачем все это тебе?!
– Ну, я вот тоже думаю! На хрена - на старости?! Только вот уже поздно! Игра пошла по-крупному! Я только что от пилота вертолета, который вез Гусева. Так его - того - кончили прямо при мне! Меня вот не успели, - Егоров выпил свою дозу спирта.
– Пилота?! Да ты что? Ты на мокрухе замазался? Вот те на?! А что делать-то теперь? И вообще, зачем все это началось? О чем базар, как говорят твои уголовники.
– А базар, Петя, - серьезный! Гусев-то хотел переворот совершить! Он хотел нашу область отделить от России. Ну, создать независимое государство, вот его и кончили! А пацаны наши, дурачки, вляпались в это дерьмо!
– Уф! Час от часа не легче! Говорил я тебе в девяносто первом, что все это кончится большим бардаком! Американцы, думаешь, успокоились, что СССР развалили? Нет! Они теперь и Россию развалить
хотят! На мелкие княжества, словно колбасу порезать! А Гусев этот, дурак, видно, под их дудку заплясал!– лицо Моргунова покраснело, вены на висках надулись.
– Ладно, Петя! Кончай мне свою ересь коммунистическую нести! Я знаю, что ты в душе с этим дерьмом советским живешь. Не об этом сейчас!
– Да! Я никогда нынешнюю власть не признавал! Да, я коммунистов всегда уважал и буду уважать! Они мне Родину дали! Они меня выучили! Они мне работу дали! Квартиру! Бесплатные путевки! А эти что? Дерьмократы! Они-то что сделали для страны, для людей? Развалили все! Разворовали! На иглу половину страны посадили! Другая половина мужиков спилась! За что мне их любить и признавать?!
– Моргунов возбужденно стукнул ладонью по краю стола.
– Тихо, тихо! Успокойся! Ты не на митинге. А я - не твой электорат! Я друг тебе. Родину тебе, между прочим, не коммунисты дали, а мать твоя! И мне хреново! И попал я в переплет! И пацаны эти попали! Сейчас не о светлом прошлом базар! Сейчас надо о хреновом и мрачном будущем подумать! А подумать стоит: иначе в следующий раз ты меня уже в парадном костюме, в красном ящике с черной ленточкой по краю крышки увидишь! Если вообще мой труп найдут. А то так и буду без вести пропавшим числиться. Я к тебе за помощью пришел! А коммунистов твоих я не трогаю.
Моргунов обиженно надулся и отвернулся от Егорова. Он тяжело дышал. Илья Васильевич дотронулся рукой до его плеча и тихо сказал:
– Ладно, Петя, помогай, хватит дуться! Или скажи, что испугался, что не хочешь сам мараться этим дерьмом, что у тебя дети и внуки! Скажи, я пойму и не обижусь. И уйду.
Моргунов дернул плечом, сбросив руку Егорова. Возмущенно пыхтя, он повернулся и, не глядя другу в глаза, разлил спирт по стаканам. Илья Васильевич молча следил за его движениями и ждал ответа. Моргунов выпил спирт и тихо спросил:
– Что надо делать-то?
– Спасибо, Петя, - тяжело выдохнул Илья Васильевич.
– Ладно тебе, спасибо, рано еще, что делать-то надо, как помочь пацанам и тебе?
Егоров задумался и, немного помолчав, ответил:
– Ну, первым делом надо Витьку проведать и сюда его перевезти, спрятать надо! У тебя ведь в твоей больнице можно на несколько дней укрыться?
– Ну, придумаем что-нибудь! Главврач сейчас в отпуске, я вроде как за главного...
– Вот и хорошо!
– Ну, а дальше?
– А дальше, кроме нашей конспирации, нужно к одной тетке сходить. К жене командира корабля, вертолетчика Ахметова. К нему-то не попасть, он в больнице под охраной, а вот к ней - надо!
– А к ней-то зачем?
– Я тебе все объясню, запись одну надо сделать и, если есть, взять бумаги от мужа. Забрать их надо аккуратно, так, чтобы тебя никто не заподозрил! И третье, спрятать вот эту пленку надо.
– Егоров достал из кармана диктофон и извлек кассету.
– Это козырная карта, последний предсмертный допрос Симигина. Она может любого туза побить!