Последний полет Голубой Пчелы

Сквозь слезы мир выглядел расплывчато. Все городские огни обзавелись туманными ореолами. Краешком глаза она заметила в небе слабо мерцающую темную форму. Этот силуэт приближался к ней с неправдоподобной скоростью.

Конфетка никогда не видела ничего подобного, но сразу же догадалась, что это и есть удивительный летательный аппарат под названием Пчелиное Крыло.

Аппарат очень походил на темно-голубой планер с обтекаемыми обводами, но только с жужжащими серебряными крыльями поближе к корме. За планером летел длинный серебряный трос, на конце троса была цирковая трапеция, на трапеции сидел внушительный мужчина с прекрасно накачанными мускулами в темно-голубом облегающем костюме. Его лицо скрывала черная маска-домино, на голове красовалась голубая шляпа-котелок с двумя золотыми инициалами на тулье.

Пчелиное Крыло промелькнуло над Конфеткой, взвихрив ей волосы, человек в маске, стремительно разрезающий воздух, вытянул руку вперед, приближаясь к ней. С ужасным, вминающим ребра ударом его плечо врезалось ей под ложечку, складывая пополам, унося с собой, мускулистая рука крепко обхватила ее поперек, и они помчались вместе - вперед и вверх, вперед и…

–  Не-е-ет!
– отчаянно завопил Жало.
– Ты не уйдешь!

Фантомные пятна все еще плясали перед глазами Конфетки после сокрушительного столкновения с ее спасителем. Она едва различила метнувшееся вслед за ними серебряное лассо, которое затянулось на щиколотке Голубой Пчелы. Резкий рывок прервал чудесный полет, на какой-то миг они словно зависли в воздухе. Пчелиное Крыло пропало из виду, набирая высоту. В следующий момент Голубая Пчела с Конфеткой уже описывали в пространстве стремительную дугу, возвращаясь к обзорной площадке на крыше небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг.

Голубая Пчела больно стиснул ее, прижимая к своей груди, сворачиваясь клубком, стараясь защитить, когда они шмякнутся на эту площадку при скорости шестьдесят миль в час. При ударе Конфетку отбросило в сторону, и она закользила по бетону как по льду, пока не врезалась в стальное огражение, окаймляющее всю площадку. Оглушенная и потрясенная, она все же сумела сесть, упираясь спиной в холодные металлические прутья.

Длинные кровоточащие царапины густо испещряли ноги и руки Конфетки, словно она проехалась по гигантской терке для сыра. Гораздо хуже, что ее претенциозный наряд почти полностью разорвался, щедро обнажив грудь, бока и живот. И дюжины пчел моментально слетелись на Конфетку, вонзая ядовитые жала в ее молочную кожу.

Неподалеку от нее Голубая Пчела закряхтел и с трудом перевалился на спину. Его замечательный голубой костюм тоже сильно изодрался, обнажив стальной экзоскелет и очень толстые прокладки вокруг по-стариковски тощих конечностей. Громко кашлянув, он выбросил в воздух взвесь кровяных брызг. Жало, не слишком торопясь, направился к лежащему старику, небрежно помахивая оружием. В его руке обнаружился вовсе не верный Жаломёт, а самый обыкновенный, вульгарный пистолет, черный и блестящий.

–  Мик!..
– слабо выдохнул Голубая Пчела.

–  Даже не думай, - сухо сказал Жало, но голос его дрогнул: - Не старайся зря. Ты омерзительный сукин сын.

–  Мик, послушай меня, я…

–  Заткнись!!!
– рявкнул Жало и прицелился.

Но тут появилось Пчелиное Крыло, поскольку автопилот был настроен на регулярное возвращение к хозяину. Вынырнув будто ниоткуда с рассерженным жужжанием, удивительный летательный аппарат врезался в кадык человека с пистолетом, отбрасывая его на заграждение. Жало ударился о перила, перевалился через них спиной и пропал.

Все пчелы коллективно и бурно сошли с ума, закрутившись в черно-золотое бешеное торнадо, и многотонная гудящая масса роя организованно рухнула с крыши вниз.

Вскочив на ноги с жужжанием электромеханических передач, Голубая Пчела торопливо подбежал к заложнице. Из недр голубого жилета появился аптечный пузырек с распылителем, и старик стал заботливо опрыскивать ее голубой жидкостью.

–  Не надо впадать в панику, мисс!
– заверил он Конфетку профессионально бодрым голосом.
– Я вижу, вас щедро умастили аттра-ктантом, но эта жидкость мигом нейтрализует его. Клянусь, ни одна пчела не подлетит к вам ближе чем на десять футов! Это отпугивающий феромон.

–  Но меня ужалили! Много-много раз! Боже мой, ведь у меня аллергия… Горло уже распухло, я чувствую… Я скоро не смогу дышать! Я умру!

–  Успокойтесь, мисс, - сказал Голубая Пчела. Он поставил бутылочку с репеллентом рядом с ней и добыл из своего жилета шприц и ручной фонарик.
– Все в порядке, я опытный врач.

С этими словами он ловко всадил иглу в бедро Конфетки и выжал поршень до отказа. А потом на секунду нажал и отпустил кнопку фонарика. И внезапно посреди темной ночи Конфетка обзавелась свеженьким красноватым загаром.

–  Радиация в ультрафиолетовом диапазоне активирует мой специальный антидот, - пояснил ее спаситель авторитетно и на удивление хладнокровно, хотя кровь продолжала обильно капать у него изо рта.

Теперь Конфетка ясно разглядела, насколько худ и хрупок на самом деле этот старый супергерой. Его морщинистая кожа ужасно напоминала ветхую, пожелтевшую и скомканную газету, усеянную синими и коричневыми чернильными пятнышками.

–  Это не только спасет вас от нынешних укусов, мисс, - продолжал он горделиво.
– Это радикальное излечение. И я мог бы сделаться в тысячу раз богаче, чем был, но увы! У нашего правительства, как водится, не хватило ума, чтобы оценить по достоинству неизбежные побочные эффекты.

–  Может быть… нам лучше поговорить об этом в отделении «скорой помощи»?
– пролепетала Конфетка.
– Я вам верю, конечно, но все-таки…

–  Позвольте мне призвать Пчелиное Крыло, - кивнул Голубая Пчела. Он встал, прошел дюжину ярдов вдоль ограждения и оперся на перила, переводя дух. А выпрямившись, издал заливистый свист и высоко поднял руку. Так он молчаливо и неподвижно простоял несколько долгих секунд, а потом опять откашлялся и произнес, не оборачиваясь:

–  Клянусь, это была не моя вина.

–  Что?..
– тупо переспросила Конфетка.

–  Что Жало остался в тюрьме. Это… просто случайность. Ну, то есть… Ладно, я расскажу.

Голубая Пчела наконец опустил руку и повернулся к ней лицом, утирая кровь с подбородка.

–  В то время я был женат, - сказал он.
– И после этого фиаско с мистером Мозгом моя благоверная супруга… В общем, она ухитрилась запихнуть меня в сумасшедший дом, а там… Они подвергли меня электрошоковой терапии! Моя прежняя жизнь - или наибольшая ее часть, по крайней мере - потеряна навсегда. А тогда, в то время, я совсем не помнил, что произошло. Просто ничего не помнил.

–  Господи… - произнесла Конфетка.
– Мне правда, правда очень-очень жаль.

–  Роберт!!!

Этот вопль раздался на фоне стремительно возрастающего, ужасающего гудения миллионов разгневанных пчел. И внезапно Жало вознесся над ограждением площадки, стоя на вершине чудовищно плотной, черной с золотом колонны из насекомых.

–  Нет, ты никуда не уйдешь от меня, Роберт!
– вскричал он.
– Ведь я задолжал тебе сорок лет ненависти! Целых сорок лет унижений. Сорок лет предательства! Четыре десятка лет!!!