Последний потомок богов. Том 2

— Похоже, что так. Во всяком случае, то, что он рассказал о лейтенанте — правда.

— Что ты видела?

— Он встречался с какими-то подозрительными людьми на заброшенном пустыре речного района. Приехал туда на повозке, а внутри лежало два ящика с оружием и доспехами. Я притаилась неподалёку и слышала, как эти типы сказали ему, что передадут всё Ассану. «Рассчитался материально, не деньгами». Думаю, он спёр экипировку в казарменном арсенале. Только вот ничего про исчезновение Гиллиама разузнать не удалось…

Ада села на свою кровать и расстроенно спрятала лицо в ладонях. Было видно, что она опустошена.

Сев рядом, я приобнял её и воровка тут же положила голову мне на плечо.

— Мы что-нибудь придумаем, Ада, — произнёс я, надеясь немного её успокоить, — Обещаю.

— Спасибо, Вик… Я… Я так рада, что ты сейчас со мной… Не знаю, как бы я справлялась одна со всем этим…

— Тебе надо отдохнуть. Проснёмся завтра утром — и хорошенько подумаем, что делать.

— Не уверена, что смогу сейчас уснуть, — в изумрудных глазах воровки мелькнули слёзы, — Давай… Просто поговорим?

— Давай, — легко согласился я, — Знаешь, я… Я бы хотел узнать о тебе больше. Хоть что-нибудь. Расскажи мне о Гиллиаме. Как вы познакомились?

Ада несколько секунд пристально смотрела на меня, а затем неуверенно кивнула.

— Что ж… Хорошо. Только начать придётся с самого начала.

* * *

История Ады.

В мире, который ныне живущие называют Терсея, множество государств.

Давший название одноимённому государству эльфов полуостров Дуат на западе материка Трейн, Тиорская империя, отделёная от эльфов Лунным заливом и раскинувшаяся на тысячи километров во все стороны.

Вольные Марки к востоку от Мглистых гор, Халифат на дальнем юге континента, Торговый Анклав на северо-востоке, Каганат Удегей в центре Трейна, захвативший огромные степи и часть гор Смерти.

Закрытая для посторонних держава Яскул на восточной окраине материка, прогрессивное островное государство Индал, Пиратский Архипелаг в Штормовом океане.

Терсея огромна, и это только самые крупные страны одного её континента. А более мелких — десятки, сотни, и раскиданы они по всему Трейну, от жарких пустынь на юге, до ледников на севере.

В одном из таких мест и жила Ада. Или Адалин, как называли её родители. Она была первым ребёнком, и родилась в семье егеря и служанки.

Родители Ады служили барону, как он сам себя называл. Хотя на самом деле Ракс ан Фольд просто владел небольшими землями, где-то между Торговым Анклавом и Тиорской империей, и никакого титула у него не было.

В тех краях было множество таких «баронств». Земли, не представляющие интереса ни Империи, ни Анклаву, раскинулись в краю вечных туманов, вересковых пустошей, каменистой почвы и густых еловых лесов.

Восемь из двенадцати месяцев в году там стояла промозглая погода, и только летом и в первый осенний месяц становилось тепло и сухо.

В первый же осенний месяц и родилась Ада.

По обыкновению, дочь слуг сама стала служанкой. В пять лет она помогала матери по дому, в семь уже исполняла несложные поручения других служанок. А ещё — присматривала за младшей сестрой, родившейся на год позже самой Ады.

Её звали Лика.

Девочки были похожи — обе зеленоглазые, с каштановыми волосами и милыми лицами. Обе обожали лазать по вересковым пустошам, выискивая кроликов, и звонко смеялись, когда отец катал их на плечах.

Шли годы. Девочки взрослели и, несмотря на непростую жизнь, становились краше день ото дня. За Адой ухлёстывали все местные парни — начиная от детей конюха, и заканчивая молодыми солдатами барона. Однако бойкая на язык девушка, к тому же, умеющая драться, не позволяла никому распускать руки.

В этом, пожалуй, была главная разница между сестрами. В отличие от Ады, Лика была настоящим «цветочком» — пахнущая земляникой, милая, скромная, тихая, не способная постоять за себя.

И потому к моменту, как ей исполнилось четырнадцать лет, Аде пришлось не только служить в замке барона — но и постоянно присматривать за сестрой, вокруг которой вились толпы поклонников.

И если обычных слуг она могла отвадить без проблем, то вот дать отпор сыну барона было почти невозможно…

Молодой парень по имени Керх был уродлив — толст, с кривым лицом, гнилыми зубами и раскосыми глазами. Поговаривали, он родился таким, потому что жена барона на самом деле была его кузиной… Впрочем, подтвердить этого было нельзя — она давно умерла.

Отец любил мальчика, и ни в чём ему не отказывал. Охоты, лучшая одежда, какую можно было достать в этом захолустье, изысканные блюда, поблажки на разные… Выходки.

Когда Керх ан Фольд достиг определённого возраста, некоторые служанки начали плакать. Не только после ночей, в которые им приходилось ублажать баронского сынка.

Куда хуже было другое.

Баронский сын, помимо всего прочего, иногда любил «играться» со своими жертвами. Время от времени он так развлекался — долго кружил вокруг девушек, словно ястреб, выискивающий добычу. Грязные намёки, навязчивые заигрывания и шутки. Затем Керх входил во вкус: начинал заставлять переделывать работу, несколько раз подряд. Или придумывал несуразные задания. Или принимался прилюдно унижать свою цель…

Фантазия на разные подлости и дряные поступки у баронского сына была на редкость богатой.

С Ликой получилось точно также. Заметив красивую дочку егеря в один из дней, Керх выбрал себе очередную жертву. Он засыпал сестру Ады сальными шуточками и сомнительными комплиментами, прижимал в укромных уголках, заставлял по десятку раз перемывать полы в его комнате и ходил перед ней голым…

Девочка стала замкнутой и часто плакала. Она хоть и была молода, но понимала, к чему всё идёт. Её невинный разум был в ужасе от того, что происходило.

И чем больше она страдала — тем сильнее это нравилось баронскому сыну. Он словно лев, отведавший человечины, вошёл во вкус, и с каждым днём всё сильнее и сильнее мучил Лику, не спеша переходить к «основному блюду».

Однако в один день он всё-таки захотел отведать юной девичьей плоти…

К тому моменту Ада уже всё знала — но не могла ничего противопоставить сыну своего господина. И в ночь, когда Керх вызвал в свои покои Лику, старшая сестра пошла с ней.

Ада хотела предложить баронскому сыну себя — но он только рассмеялся в ответ на это. Его забавляли людские страдания, и прямо там он придумал себе очередное развлечение.