Последний присяжный

– Кто этот парень там, с ружьем? – спросил я.

– Ах, тот… Даффи, племянник моей первой жены.

– А зачем он там торчит? – Если «козлиный пикник» подразумевал нечто противозаконное, я хотел по крайней мере это знать.

– Не волнуйтесь. Даффи никто не велел там стоять, и ружье у него не заряжено. Парень уже несколько лет охраняет неизвестно что.

Я улыбнулся, как если бы в том, что сказал радушный хозяин, был какой-то смысл. Гарри Рекс повел меня к яме, в которой я увидел первого в своей жизни козла. До сих пор ни жареного, ни живого мне видеть не приходилось. Если не считать головы и шкуры, козел был целехонек. Меня представили многочисленным шеф-поварам. К каждому имени присовокуплялась профессия: адвокат, залоговый поручитель, торговец автомобилями, фермер… Немного понаблюдав за тем, как туша медленно вращается на вертеле, я узнал, что существует множество теорий правильного приготовления козла. Гарри Рекс вручил мне пиво, и мы направились к дому, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься парой слов с каждым встречным. Секретарша, «мошенник – агент по недвижимости», нынешняя жена Гарри Рекса – все, казалось, были рады познакомиться с новым владельцем «Таймс».

Коттедж стоял на берегу грязного пруда, который наверняка должен был привлекать полчища змей. Деревянный настил простирался над водой, где собралось много людей. Гарри Рекс с явным удовольствием представлял меня своим друзьям.

– Он отличный парень, не чета этим задницам из «Лиги плюща», – не раз повторил он. Мне не нравилось, что меня называют «парнем», но я начинал уже к этому привыкать.

Я присоединился к небольшой группе, включавшей в себя двух дам, выглядевших так, будто они провели много лет в притонах: избыток макияжа, пышные начесы, обтягивающие платья. Дамы немедленно заинтересовались мной. Разговор начался с бомбы и нападения на Уайли Мика и плавно перетек на тему страха, облаком которого Пэджиты накрыли весь округ. Я вел себя так, словно все происходящее было лишь очередным эпизодом в моей долгой и многотрудной журналистской карьере. Меня сверлили вопросами, и невольно приходилось говорить больше, чем хотелось.

Гарри Рекс снова присоединился к нам и вручил мне подозрительного вида банку с прозрачной жидкостью.

– Пейте осторожно, – предупредил он совсем по-отечески.

– Что это? – спросил я, заметив, как остальные с любопытством посматривают на нас.

– Персиковый бренди.

– А почему в банке?

– В таких банках его делают.

– Это самогон, – с видом знатока пояснила одна из раскрашенных дам.

Не часто доводится сельским жителям видеть, как «член “Лиги плюща”» впервые пробует самогон. Гости подтянулись поближе. Я не сомневался, что за пять лет, проведенных в Сиракьюсе, выпил больше алкоголя, чем любой из присутствующих за всю свою жизнь, поэтому, отбросив осторожность, провозгласил «Ваше здоровье!», сделал небольшой глоток, почмокал губами и сказал: «Недурно». Все пытались улыбаться, словно посвящали новообращенного в члены студенческого землячества.

Жжение началось на губах, в том месте, где они пришли в соприкосновение с жидкостью, потом быстро распространилось по языку, и к тому времени, когда достигло гортани, мне уже казалось, что меня жгут на костре. Все наблюдали за мной с любопытством. Гарри Рекс тоже отпил из своей банки.

– Где вы это берете? – спросил я как можно небрежнее. Мне казалось, что пламя вырывается у меня сквозь зубы.

– Да здесь, неподалеку, – ответил кто-то.

Онемев от ожога гортани, я сделал еще глоток, мечтая лишь об одном: чтобы на меня перестали обращать внимание. Как ни странно, после третьего глотка я почувствовал легкий привкус персика: видимо, мои вкусовые рецепторы оправились от шока и снова заработали. Когда стало очевидно, что я не собираюсь изрыгать пламя или орать и что меня не вытошнит, разговор возобновился. Гарри Рекс, как всегда, жаждущий расширить мой кругозор, протянул мне тарелку с чем-то жареным.

– Попробуйте, – предложил он.

– А что это? – подозрительно поинтересовался я.

Обе раскрашенные дамы сморщили носы и отвернулись, как будто от запаха угощения их мутило.

– Рубцы, – сказала одна из них.

Гарри Рекс, чтобы продемонстрировать, что угощение не какая-нибудь отрава, закинул в рот кусочек и снова подсунул мне тарелку.

– Давайте, не бойтесь, – настаивал он, причмокивая от удовольствия.

Все снова вперили в меня взгляды, поэтому пришлось выбрать самый маленький кусочек и положить его в рот. Рубец оказался жестким, как резина, кислым на вкус и вонючим – он пах хлевом. Я прожевал как мог, с трудом проглотил и запил глотком самогона. Секунду-другую мне казалось, что я сейчас упаду в обморок.

– Это свиной потрох, парень, – пояснил Гарри Рекс, похлопывая меня по спине. Он закинул еще кусок в свой огромный рот и снова протянул тарелку мне.

– А где же козлятина? – еле выговорил я. Все, что угодно, было сейчас для меня предпочтительнее этой гадости.

Чем плохи пиво и пицца? Зачем всем этим людям есть и пить такую мерзость?

Гарри Рекс пошел инспектировать готовность козла, слава богу, захватив с собой отвратительные рубцы вместе с запахом. Я поставил банку на перила, надеясь, что она соскользнет с них и исчезнет, и в изумлении наблюдал, как остальные передают банку с самогоном по кругу – одной банки хватало на целую компанию. Никаких микробов, видимо, никто не боялся. Впрочем, ни один микроб на расстоянии трех футов от этого мерзкого варева не имел никаких шансов выжить.

Я извинился, сказал, что мне необходимо освежить лицо, и покинул компанию, сидевшую на пирсе. Из задней двери коттеджа возник Гарри Рекс с двумя пистолетами и коробкой боеприпасов.

– Пока не стемнело, давайте-ка сделаем несколько выстрелов, – предложил он. – Идите за мной. – У ямы, в которой жарился козел, мы подхватили ковбоя по имени Рейф. – Рейф – мой агент, – объяснил Гарри Рекс по дороге к лесу.

– В каком смысле – агент? – не понял я.

– Ищет клиентов.

– Я адвокат, предлагающий услуги по делам о несчастных случаях, – пришел мне на помощь Рейф. – Хотя несчастные случаи обычно преследуют меня самого.

Сколько же всего я еще не знал! Впрочем, прогресс был налицо. Одних свиных рубцов и самогона для одного дня вполне достаточно. Мы прошли ярдов сто по тропинке, бежавшей через заброшенное поле, а потом через лес, и оказались на поляне. Между двумя великолепными дубами Гарри Рекс устроил из тюков прессованного сена полукруглую стену высотой футов в двадцать. Посредине была натянута белая простыня с нарисованным в центре контуром мужской фигуры – воображаемым бандитом. Врагом. Словом – мишень.

Я не удивился, увидев, что Рейф вытащил из кармана собственный пистолет. Гарри Рекс взял в руку мой и приступил к уроку:

– Это самовзводный револьвер с шестью патронами. Нажимаете здесь – барабан освобождается. – Рейф протянул руку и ловко вставил в барабан шесть патронов. – Ставите барабан на место, вот так, и можно стрелять.

Мы стояли футах в пятидесяти от мишени. Со стороны дома доносилась музыка. Что подумают гости, услышав выстрелы? Да ничего. Здесь это случается постоянно.

Рейф взял мой револьвер и повернулся лицом к мишени.

– Для начала поставьте ноги на ширину плеч, чуть согните их в коленях, потом поднимите оружие двумя руками, вот так, и нажмите на курок указательным пальцем правой руки. – Объяснения сопровождались наглядными действиями, и все, разумеется, выглядело очень просто. Я стоял на расстоянии менее пяти футов от Рейфа, когда прогремел выстрел, – словно что-то внезапно ударило по моим нервам. Зачем нужен такой громкий звук?

Я никогда еще не слышал настоящей стрельбы.

Вторая пуля поразила мишень прямо в грудь, следующие четыре – где-то в районе живота. Рейф повернулся ко мне, выщелкнул барабан и сказал:

– Теперь вы.

Я дрожащими руками взял револьвер. Он был горячим, в воздухе повис запах пороха. Я кое-как вставил патроны в пустые ячейки и поставил барабан на место, радуясь, что удалось никого не поранить. Потом, повернувшись к мишени, обеими руками поднял револьвер, принял стойку, как в дурном кино, закрыл глаза и спустил курок. Ощущение и звук были такими, будто рядом разорвалась небольшая бомба.