Последний пророк

Фарадей с трудом встал на одно колено. Боль оказалась такой сильной, что он закричал и даже подумал, что сейчас отключится. Его рука зацепилась за нижнюю перекладину лестницы. Он потянулся вперед.

Беттина схватила его за воротник и двумя руками оттолкнула назад. Он ухватился за нее, разрывая на ней блузку. Она ногтями оцарапала ему лицо. Они кубарем покатились по полу.

Ударив его кулаком в челюсть, отчего он ударился головой об пол, Беттина смогла встать на ноги и поковыляла к лестнице.

Застонав, Фарадей затряс головой, а потом приподнялся на локте. Беттина была уже на лестнице. Он снова нащупал ее лодыжку. Она ногой отпихнула его руку и продолжила подъем, оказавшись уже вне его досягаемости.

Фарадей кричал, выл, клялся, просил и рыдал. Но она, добравшись до поверхности, вынула лестницу и закричала ему напоследок:

— Чтоб ты сгнил в аду!

Затем Беттина накрыла дымовую яму деревянной крышкой, и Фарадей погрузился в темноту.

— Во имя Господа Бога! — закричал он в темноте. — Беттина, не поступай так со мной!

Он прислушался. Его тело было измучено болью. Он весь дрожал. Скоро он услышат, отдаленно и неясно, ржание лошадей и удаляющийся скрип колес повозки, а потом все замерло.

Закрыв лицо руками, он заплакал, рукава его рубашки промокли от слез.

Через какое-то время он сел, вытер лицо и зажег фонарь. Подобрав свою ручку, он написал:

«Меня так и не спасли. Беттина приехала, чтобы навестить меня…»

Восстановив на бумаге их диалог и описав драку, Фарадей снова начал плакать, потом понял, что чернила на бумаге могут расплыться. Сделав маленькие глоточки воды и пожевав немного вяленой говядины, он решил, что не должен засыпать, а будет бодрствовать, потому что ему осталось написать еще одну важную вещь.

«Я заперт в своей собственной могиле. Я умру здесь. Не могу поверить, что я зря прожил свою жизнь, что меня привели к этому месту и в этот момент, чтобы я просто погас, как свеча, ведь я узнал тайну каньона Чако! И еще так много всего! Старая женщина расшифровала мне значение узора на золотой олле — этот удивительный секрет, который должен узнать весь мир. Поэтому, пока горит мой фонарь и пока здесь есть чем дышать, я запишу на бумаге все эти замечательные истины. Это наследство я завещаю своей дочери Моргане. Однажды она найдет меня, и хотя я уже буду мертвым, я буду разговаривать с ней».

Ручка быстро царапала по бумаге, и вся боль, и любовь, и агония в душе Фарадея выливались через чернила в слова, а когда фонарь постепенно погас и мрак поглотил погребенного человека, на небо высыпали звезды и закружились над головой в своем вечном небесном танце. А потом тишину песков нарушил какой-то новый звук, от которого совы, койоты и другие ночные создания замерли и посмотрели в направлении гигантского дерева джошуа, известного как Ла-Виеха. Это был пронзительный вопль, который шел откуда-то снизу, из-под песчаной земли, и который за ночь превратился в жалобный стон, а на рассвете совсем смолк.

И тогда снова в пустыне воцарилась тишина.

Беттина

1932 год

62

— А что у тебя на лбу?

— Тише, дитя! Это невежливо!

Моргана рефлексивно поправила челку, причесав пальцами коротко остриженные каштановые волосы. Нужно было удостовериться, что шрам снова прикрыт. Хотя в течение последних двенадцати лет она часто слышала этот вопрос, причем задаваемый в совершенно разных формах — иногда люди ничего не говорили, а просто откровенно глазели на ее шрам, — этот шрам на лбу по-прежнему причинял ей боль. Этот уродливый шрам каким-то образом был связан с исчезновением ее отца и постоянно напоминал ей о том, что он бросил ее.

Но в ту минуту, когда она разворачивала регистрационный журнал перед женщиной с ребенком, которые решили остановиться в гостинице «Дворец-Хайтауэр», эти мысли ее не мучили. Все внимание Морганы было приковано к тете, приводившей в порядок цветы в приемной.

Моргана пыталась убедить себя в том, что она все это себе нафантазировала, но не могла избавиться от ощущения, что Беттина с недавних пор ведет себя как-то странно. Даже знакомый человек ничего бы не заметил. Но Моргана после исчезновения отца прожила с Беттиной бок о бок последние двенадцать лет, и она очень хорошо знала свою тетю.

И что-то с ней не так.

Беттина сменила прическу, навела макияж, ее юбки укоротились, и впервые в жизни она начала пользоваться духами. Тете недавно исполнилось сорок восемь лет, Моргану волновало, характерно ли такое поведение для женщины ее возраста.

Тетя также начала проявлять интерес к мужчинам, особенно к тем, кто занимал высокое общественное положение, например, к врачам и адвокатам.

Несколько месяцев назад произошел странный случай с геологом из Чикаго. Он на целый месяц забронировал гостевой домик, объяснив в письме, что приезжает, чтобы исследовать местные отложения горных пород для научного доклада, который он писал. Но он пробыл здесь лишь три дня и неожиданно выписался.

Моргана поинтересовалась у геолога, были ли у него какие-то проблемы с номером или с обслуживанием. Но он лишь пробормотал что-то невнятное, что ему нужно немедленно возвращаться в Чикаго. Она забыла о геологе, а неделю спустя узнала, что он просто переехал в мотель вниз по дороге. Местные сплетники начали утверждать, что во «Дворце-Хайтауэр» произошло нечто неприличное и к этому причастна сама хозяйка гостиницы.

Девушка знала, что ее тетя страдает сомнамбулизмом. Моргана иногда видела, как Беттина стоит у окна или гуляет по саду в ночной сорочке и смотрит на луну. Поначалу Моргана спрашивала у нее:

— Что ты тут делаешь, тетя?

— Ты слышишь его, доченька? — отвечала ей холодным — тоном Беттина. — Он просит, чтобы его выпустили наружу.

Со временем Моргана научилась просто, без лишних вопросов, укладывать тетю в кровать, на следующее утро никто не вспоминал ни о каких происшествиях, и Беттина снова становилась серьезной, разумной тетей.

Может, то же самое произошло с геологом? Может, у тети Беттины случился очередной приступ лунатизма и она пришла в комнату постояльца? Молодой геолог мог все неправильно понять и поспешно выехал из гостиницы.

А потом произошел неприятный случай С бедной Полли Кру, одной из горничных, — Беттина обвинила ее в непристойной связи с одним постояльцем. Моргана не могла поверить, что Полли на это способна. Девушка удивлялась, как тетя узнала об этом. Взбешенная Беттина тогда потрясла всех, — и персонал и постояльцев. На глазах у всех она в резкой и грубой форме отчитала Полли.

Теперь Моргана понимала, что ей есть о чем беспокоиться. Но даже если так, думала она, вручая женщине ключи от комнаты, она ничего не может с этим поделать. Через неделю Моргана на три года покинет «Дворец-Хайтауэр».