Последний реанорец. Том X

– Гуань-ди, не руби с плеча, - миролюбиво заговорил Франциск, который выступал также в роли миротворца и наблюдателя.
– Если начнется война, то это отразится и на моём государстве. Мы уже выяснили и поняли, что во всём случившемся виноват Эдгар и Британская империя. Карлайл уже во всём сознался. Правда, - скривился нехотя Валуа, покосившись на упомянутого, - лишь после того, как Владимир предоставил все доказательства. Что же касается дестабилизации врат в Османской, Прусской, Австро-Венгерской и Цинской империях, то все обвинения в этих случаях с Лазарева сняты. Но остаётся открытым вопрос с форпостом Ин-Дар. Кто уничтожил его? После разрушения Букингемского дворца есть вероятность того, что это…

– Доказательства, - тихо обронил Романов, взглянув на Франциска.

– По всем предоставленным данным Захар действительно там был, но с чего ты взял, что форпост и врата уничтожил именно он, а не те люди, о которых говорил Эдгар? Где они находятся сейчас?

– Да чихать мне на бритов! Сами во всём виноваты! У нас говорят: «Плохое начало - плохой конец», - рявкнул раздраженно китаец, а после поочередно посмотрел на Фридриха и Рудольфа.
– С чего эта парочка заговорщиков вообще подняла вопрос о какой-либо компенсации для британцев и суде на Захаром? Что вам посулили?

– Гуань-ди, я знаю, что сейчас вес моего слова невелик, - заговорил спокойно Карлайл, вклинившись в разговор.
– Но могу вас заверить им это делать без надобности. А после разрушения форпоста Ин-Дар я вообще начинаю сомневаться, что они выж…

– Я принял свое решение, - внезапно отозвался до сих пор молчавший Сулейман, перебивая британца, а после томительного молчания многозначительно взглянул на наместника Туманного Альбиона.
– И сейчас я солидарен с Гуань-ди и Владимиром. Либо война, либо контрибуция и извинения. Что касательно мальчишки, Карлайл… Даже если это действительно он разрушил форпост Ин-Дар, то претензий я к нему не имею, потому как сам бы поступил аналогичным образом. В остальном же я полностью поддерживаю его поступок с Букингемским дворцом и Эдгаром. Не люблю играть в софистику, но как сказал Ланкастер на той записи: сильный пожирает слабого. Так вот сильный и пожрал слабого в нашем случае, - хмуро заключил осман, вновь присаживаясь на место.

– Трое за и трое против, - раздался голос Амрита.
– Кто-то желает изменить своё мнение.

В Георгиевском зале после слов индуса новь воцарилась тишина, которая продлилась несколько долгих мгновений. Однако первым сдался невероятно задумчивый Фридрих Габсбург-Прусский, не выдержав подобного давления и молча поднявшись со своего места, тот горько вздохнул:

– Прости меня, брат, - осипшим голосом проговорил правитель, глядя на раздосадованного Рудольфа.
– Но рисковать своей империей и подданными я не намерен. Даже в угоду твоей мести и всем нашим прежним уговорам, - а после замолчав, тот перевел глаза на Карлайла.
– Либо война, либо контрибуция и извинения. К Лазареву же… - нехотя добавил прусс, посмотрев на Романова и остальных.
– К Лазареву претензий не имею. Парень за клевету и ложь, был в своём праве так поступить.

– Четыре империи против двух!
– сообщил громко Валуа и взгляды всех присутствующих скрестились на мрачном Карлайле.
– Твоё слово, Рой? Война против четырёх империй или же контрибуция и официальные извинения?..

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

30 ноября 2025 года.

Месяц спустя…

Неистовые женские крики разносились набатом по всей огромной усадьбе. Их слышал каждый затаив дыхание. От прислуги и охраны до прибывшего в дикой спешке цесаревича и Голициной. При любом болезненном возгласе Алины Ростислав не находил себе места и постоянно невольно вздрагивал, то и дело поглядывая на напряженных княгинь, на явившихся Трубецких, на целую делегацию прилетевших альвов и всю царицынскую братию во главе с Вадимом и Лёней. Парень даже успевал бросать взгляд на двери, за которыми и происходили роды. К тому же их лично принимала его сестра и Симонна, а также вдобавок еще три целительницы.

Одно дело, когда рожала неодарённая и совсем другое, когда роды проходят у женщины с невероятно сильным магическим даром. И бывшая княжна Трубецкая была как раз такой. Именно по этой причине её крики слышали все. Потому как от выплёскивающейся бесконтрольной магической энергии большая половина артефактов приходила в полнейшую негодность, а сами роды уже длились на протяжении двенадцати часов. Намного больше, чем того требуется по времени.

Но в одно из мгновений женские вопли вдруг резко прекратились и всё стихло. Все присутствующие затаив дыхание моментально устремили свои выжидающие взоры на двери. А в следующую секунду на смену томительной тишине пришел детский пронзительный плач.

– Во имя Катаклизма!
– прошептал облегченно Трубецкой, на пошатывающихся ногах усаживаясь в кресло рядом с радостным сыном.
– Правнук… Дожил всё-таки!

– СВЕРШИИИИЛООООСЬ!
– внезапно раненым вепрем и с удаляющимся счастливым воем завопил Терентий, рванув вглубь резиденции в попытках донести радостную весть до всех и каждого.
– Радость-то какая! Госпожа родила! Родила наследника!!!

– Ну что, красавицы, - расплылся в довольной улыбке старик, обращаясь к взволнованным, но счастливым княгиням и к регацце с фон Тек.
– Вашему полку пополнение прибыло!

– Прибыло… - неверяще повторила Куня, переглядываясь с остальными.
– Сын… У нас… У всех, - шепча и чеканя каждое слово, заторможено огласила девушка, а после уныло заключила.
– Захар… он же не знает…

Стоило княгине упомянуть о муже, как все мужские разговоры и пересуды, а также радостный женский щебет тотчас затихли и лишь с уст старика Трубецкого сорвался тяжелый вздох.

– Он узнает. Причем очень и очень быстро, - гулко изрёк Михаил.
– У стен всегда есть уши и глаза, какими бы надёжными они ни были. К тому же вы сами знаете, о чём ныне болтают изгои. Так что не печальтесь, девоньки. Вернется ваш благоверный, как все дела завершит…

«Когда-нибудь да вернется. Надеюсь».

Правда, данные слова так и не сорвались с языка пожилого мужчины. В следующий миг дверь беззвучно отворилась, а на её пороге появилась лучащаяся счастьем и радостью Виктория. Целительница, не мигая, взирала на свёрток в своих руках, в котором тихо посапывал новорождённый младенец.

– По всем правилам первым мужчиной, который может тронуть и благословить младенца должен быть отец, - с грустной улыбкой проговорила девушка, поднимая глаза на присутствующих, но затем она устремила свой взор лишь на одного, на слегка бледного и взволнованного брата.
– Но так как его сейчас нет, здесь есть его родной дядя, а также будущий император. Поэтому, надеюсь, ваше высочество не откажет роду Лазаревых, - спокойно заключила бывшая великая княжна, передавая младенца цесаревичу.

Несколько кратких мгновений юноша колебался, но пару секунд спустя, сделав несколько робких шагов навстречу, он аккуратно перенял племянника с рук на руки и с трепетом посмотрел на мирно посапывающего новорождённого.

– Племянник, получается, - тихо обронил Романов, во все глаза глядя на необычайно лёгкий комок жизни в ладонях.
– Нет, нельзя… Так нельзя… Это неправильно. Так не должно быть, - прошептал горько цесаревич, погружаясь в свои собственные мысли и невольно сглотнув, он поднял взор на приблизившихся девушек, женщин, на Трубецкого и на остальных любопытных.
– Я всё сделаю!
– вдруг твердо произнес парень, передавая ребёнка обратно сестре и обращая на себя внимание всех присутствующих.