Последний реанорец. Том XII

– Пламя… - прошептал неверяще Осокин, поднимая на меня затравленный взгляд.
– Откуда… откуда оно… у тебя? Ты маг молнии! КАК?!
– заорал с ненавистью он, а на его теле начала формироваться свирепая алая стихия.
– КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СДОХ?! ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТА СИЛА?! ПОЧЕМУ ТЫ ВЕЧНО…

Тёмные потоки Реанора… Эфир первозданной тьмы… Путы мрака…

Все вопли Осокина моментально прекратились, превратившись в сдавленное пыхтение, потому как за толику секунды его в самой грубой манере спеленали лоскуты сгустившейся тьмы с головы до ног.

– Захлопни свою пасть, папаша, и до тебя дойдет очередь, - шепнул я, глядя ему в глаза, а после посмотрел на оставшихся побледневших глав родов, ведь их сила после показательной демонстрации утекала куда-то прочь.

– Это я сейчас должен орать.

– Тьма… это же тьма… Молния, огонь и… тьма… - выпалил перепугано Дивеевых, гулко сглатывая и поднимая на меня свой наполненный ужасом взор.
– Князь… князь Лазарев… - трусливо зашептал старик с мольбой в голосе.
– Давайте… не будем опускаться до низменного убийства. Я… я готов признать свою вину… готов! Готов извинится… Только… только не убивайте… Я даже готов выплатить контрибуцию…

– Я… я тоже… - следом отозвался Хилков, утвердительно качая головой, а увесистые щеки старикана походили на трясущийся холодец.

– Как… как и я… - поторопился тотчас Дашков, переглядываясь с остальными.

– Признать вину? Извиниться? Контрибуция?
– приподнял я брови, скривившись в брезгливой гримасе, а затем неспешно зашагал по кругу в их сторону.
– Вы считаете, что мне нужно это? Ваши пустые извинения? Ваши деньги? Вы действительно считаете, что это поможет? Считаете, что это уймет… мою ярость? ВЫ СУМАСШЕДШИЕ?! ДА МНЕ НАСРАТЬ НА ВСЁ ЭТО!!! НАСРАТЬ С БАШЕН МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ!!!
– рявкнул я, а каждое моё слово походило на удар молотка по крышке гроба.
– Вы пытались разорвать мой род! Вы напали и истязали моих жен! ВЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛИ МОЕГО СЫНА И УГРОЖАЛИ МОИМ ДЕТЯМ! Уже это достаточно для двух-трёх… сотен смертей!
– однако уже в следующий миг шаг мой замедлился, а сам я прикрыл веки, в попытках успокоится.
– Знали бы вы, шелудивые шакалы, в каком я сейчас бешенстве. Моё состояние и мою злобу не передать словами. ОНА СЖИГАЕТ МЕНЯ ИЗНУТРИ! ВЫ ПОНИМАЕТЕ ЭТО?! Я… ХОЧУ УБИТЬ И ИСТРЕБИТЬ!!! УНИЧТОЖИТЬ ВАС И ВАШИ ВШИВИЕ РОДА!!! Но… но нет… с вашими родами я поступлю иначе… - вдруг прошептал я с тяжелой отдышкой, разлепляя веки и резко оборачиваясь к Хилкову, Дашкову и Дивееву.
– Тем не менее вы… ваша троица заслуживаете награды. Вы хотели неистово получить знания и умения моих воителей. Так ВОЗЬМИТЕ и ОЩУТИТЕ силу моего корпуса на своей шкуре!
– выплюнул с сочащейся ненавистью я.

В последний момент трио стариков попыталось атаковать меня сплоченной командой, догадавшись о моих истинных намерениях, но вся их смертоносная атака захлебнулась еще в зародыше. Те успели только наполовину привстать из своих кресел. И это было их единственное достижение.

Эфир молнии и ветра… Грозовая гильотина дома Ар-Ир… Тотальное искоренение…

Молния за долю вдоха объяла и осветила тёмно-багровым сиянием полностью всё помещение, а её яростный треск слился воедино с неистовыми криками трёх князей. Нечленораздельные вопли походили на рёв раненых тварей Катаклизма, который секунду спустя преобразился в душераздирающий визг. Подыхали эти крысы долго, очень долго.

Концентрация тёмно-алой стихии оказалась запредельной. У нормальных людей от палёного смрада плоти вперемешку с кровью тотчас возникали бы рвотные позывы, но за их смертью я наблюдал с широко раскрытыми глазами и равнодушием.

Обугливающаяся плоть, треск сгорающих костей и зловоние человеческого нутра. Крики их прекратились секунд через тридцать, превратившись в едва уловимые стоны, а еще с десяток мгновений спустя за столом сидели лишь дымящийся и смердящие облезлые скелеты. Все трое так и застыли в положении сидя, лишь их обуглившиеся черепа были повёрнуты в разные стороны, а рты раскрыты в немом крике.

Три мертвеца и четверо живых за единым кругом.

А затем опрокинув мумию Дивеева на пол, я вновь присел за стол к перепуганным от жуткой картины князьям.

– Значит ты, Неклюдов, захотел богатств моего рода?
– поинтересовался я, дрожащими от ярости пальцами касаясь собственного лба.
– А ты, Травин, возжелал отобрать мою дочь Лизу?

– Ваше… Ваше преблагородие… - зашептал панически Неклюдов, быстро сползая со своего кресла и становясь передо мной на колени.
– Бес… бес попутал… Если бы… если бы я знал, что всё это время вы были живы… то я бы ни в жизнь… Позвольте… позвольте я прямо сейчас пойду к императору?..

– Хватит, Гриша. Лучше оглянись по сторонам, - прошептал смертельно бледный Травин, отводя взор от обугленных трупов и переводя его на меня, а затем на подкашивающихся ногах начал медленно подниматься.
– Вспомни, чем прославился этот безумный выродок. Он нас не пощадит. Могу лишь сказать, что я не жалею о своих поступках. Всё было на благо моего рода. Здесь каждый старался добиться своей цели… Ты сам во всём виноват, Кровавый Лаза…

– Сплошной трёп и оправдания, - выдохнул опустошенно я, прикрывая веки.
– Устал я от этого…

Вихревая гильотина…

Тихий свистящий звук техники заглушил все слова Травина и прервался тот в самом конце своей речи. В следующий миг тело его покачнулось и начало заваливаться навзничь, однако еще в падении голова его откатилась прочь, а обезглавленный труп превратился в кровавые ошмётки, которые разлетелись во все стороны и забрызгав своими остатками всю округу.

– Нет… Нет!.. НЕТ!!!
– завопил перепугано Неклюдов, вскакивая на ноги и со стремительной скорости рванул в сторону выхода.
– Я ТАК НЕ ПОГИ…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

Туша убегающего князя, невольно застопорилась от нескольких смертельных ранений и под натиском техники её отшвырнуло в противоположную стену, прямиком через стол.

Вначале одна игла, после вторая, затем пятая, десятая, двадцатая. За пяток мгновений тело превратилось в кровавое решето, что было пришпилено во множестве мест. Голова Неклюдова некоторое время всё еще удерживала некое равновесие, в глазах у того читалось неверие вкупе с ужасом, а затем дёрнувшись последний раз, тот так и повис на стихийных иглах, пока кровь обильными струями стекала по стенке вниз, создавая очередную пугающую картину.

Шестеро князей отправились на тот свет и осталось лишь двое.

– Не знаю из какой дыры ты выполз и где набрался такой храбрости, но твой поганый сын, как и ты сам вместе с Осокиным и Травиным совершили самый страшный грех, - продолжил шептать я, глядя в глаза бледному Васильчикову, губы которого то и дело подрагивали после каждого моего слова, а затем я перевел взор на своего папашу и указал кивком головы на кровавые ошмётки.
– Вы вздумали наложить руки на самое ценное. Мне плевать на власть и влияние. Мне плевать на богатство. Мне даже плевать на мою жизнь. Для меня главное, чтобы они были живы и находились безопасности. Но вы вздумали прикоснутся к моим девочкам и детям своими грязными конечностями. К самому драгоценному. Страшнее преступление и не придумать. Знайте одного, - еще тише стал шептать я, подобно змею, поднимаясь на ноги и приближаясь к Васильчикову.
– После того, как вы сдохните, я не только прикончу всю ту шваль, что помогала разрушить вам мою семью, я превращу в ад, а затем обращу в пыль ваши рода. Я поступлю с ними так, как вы хотели поступить с моим родом.

– Князь… князь Лазарев… - вдруг зашептал Васильчиков, гулко сглатывая и судя по его глазам, тот отбросил какие-либо силы для борьбы.
– Я каюсь… я виноват… но род… Нет…

Ритм угасания…

Вот только закончить свою речь он не успел, потому как в следующую секунду моя рука коснулась макушки его головы и хватило одного мысленного посыла, чтобы призвать громовое копьё, которое образовалось прямо в теле у жертвы. Тот даже не успел вскрикнуть и лишь тихо простонал, а затем мгновенно оказался пришпилен к потолку тайной комнаты, создавая своим трупом очередную ужасающую картину. Кровь князя быстро скапливалась на древке стихийного орудия, часть её шипела, пенилась и закипала, вторая же половина медленно стекала вниз прямиком на совещательный стол.