Последний рейд: Последний рейд. Кровь за кровь

Вскочив на ноги, секретарь шагнул вперед и принялся наносить стремительные удары, совершенно не заботясь о защите. Впервые с начала дуэли в зале зазвенела сталь. Уйдя в глухую оборону, Генри даже не пытался атаковать, ловко парируя все уколы противника.

Задумчиво смотревший на это действо лорд Морган быстро подошел к генералу и, не отрывая взгляда от поединка, тихо спросил:

– Он когда-нибудь держал в руках рапиру?

– Не знаю. А что? – удивленно пожал плечами генерал.

– Такое впечатление, что он хорошо владеет рубящим оружием, а о рапире знает только в общих чертах, – быстро ответил лорд.

– С чего вы это взяли? – растерянно спросил генерал.

– Вижу, – коротко ответил Морган, – не забывайте, генерал, я все-таки дворянин, и со шпагой хорошо знаком.

– Будем надеяться, что он знает, что делает, – тяжело вздохнул генерал.

– Вот этого я и боюсь, – быстро ответил Морган. – Ваш капитан очень рискует. Если он применит какой-нибудь прием, не имеющий отношения к фехтованию, я вынужден буду остановить поединок. А это значит, что этот подонок сможет в очередной раз выйти сухим из воды.

– Ну, это вряд ли, – криво усмехнулся генерал.

– Что вы задумали? – настороженно спросил Морган.

– Ничего, – с невинным видом развел руками генерал.

– Ладно, будем надеяться, что ваш парень действительно знает, что делает, – чуть пожал плечами Морган, не отрываясь от поединка.

Звон стали в зале совета стоял такой, что все свидетели невольно морщились и прикрывали уши руками. В какой-то момент секретарь совета позволил себе раскрыться больше, чем требовалось, чем тут же воспользовался Генри, нанеся моментальный удар эфесом в грудь. Прямо в обильно кровоточащую рану.

Вскрикнув от резкой боли, секретарь отлетел к столу совета и, упав на него спиной, с трудом выпрямился. Переводя дыхание, он быстрым взглядом попытался оценить ущерб, который по его прикидкам должен был быть нанесен. Но то, что он увидел, ему совершенно не понравилось.

Белоснежная парадная рубашка экс-капитана свисала лохмотьями с широких плеч, но покрытая многочисленными шрамами кожа была целой. Нигде не было даже царапины. Секретарь совета растерялся. Этого не могло быть. Этого не должно было быть. Ведь он атаковал десантника с максимальной для себя скоростью. Так, как когда-то его учили самые лучшие учителя фехтования.

Но это было. И это было именно так. Быстро сорвав с плеч остатки рубашки, Генри небрежным жестом отбросил их в сторону. Все находившиеся в зале совета невольно ахнули, увидев огромное количество шрамов, покрывавших торс десантника.

– Господи, спаси и помилуй нас от такого! – пробормотал лорд Морган, истово перекрестившись.

– Что это с вами, лорд Морган? – спросил генерал, пряча улыбку.

– В жизни такого не видел, – растерянно проворчал Морган, кивая на Генри.

– А вы думали, что все рассказы о моих парнях это просто легенды?

– Во всяком случае, откровенно говоря, я считал их несколько преувеличенными, – отозвался Морган с некоторым смущением.

– Если хотите, то после окончания этого дела можете приехать к нам на базу и попросить любого из моих бойцов раздеться. Они все носят шрамы. Думаю, после этого ваш скепсис будет развеян.

– После сегодняшнего дня я готов поверить во все, что говорят о ваших бойцах, – мрачно отозвался Морган.

Тем временем поединщики сошлись вновь, и Моргану стало не до разговоров. На этот раз в атаку пошел Генри. Полностью игнорируя все каноны и правила, он раз за разом наносил противнику широкие резкие удары, словно собираясь рассечь его на части.

Взмахи рапиры превратились в сплошное размытое пятно стали, вырисовывавшее в воздухе свистящую горизонтальную восьмерку. Внимательно следивший за поединком Алекс моментально узнал старинный прием мечного боя, под романтическим названием «крылья бабочки».

Легкая рапира просто летала в руке бывшего спецназовца, быстро загоняя секретаря совета в угол. Он просто не знал, как остановить этот стальной знак бесконечности. Пару раз попытавшись принять удар рапиры на клинок, он с трудом удержал оружие в руке. Сила противника, помноженная на угловую скорость, чуть не лишила его оружия.

Мечась из стороны в сторону, секретарь лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Медленно отступая, он сам загнал себя в угол, лишив свободы перемещения. Тем временем Генри, загнав противника в угол, одним резким движением остановил клинок и моментально нанес несколько быстрых уколов.

Два из них секретарь успел отбить. Следующий пронзил ему левое плечо. Не останавливаясь, Генри всадил клинок ему прямо в грудь. Громко охнув, секретарь выронил рапиру и, прижав ладони к груди, растерянно смотрел на вытекающую из под них кровь.

Пробив грудину, старинный клинок прошел рядом с сердцем мерзавца, отклонившись в сторону. Подвела гибкость лезвия. Рана была смертельной, но не настолько, чтобы противник умер сразу. Выдернув клинок из раны, Генри мрачно посмотрел на медленно оседающего секретаря и, повернувшись к членам совета, громко спросил:

– Господа члены совета, поединок окончен. Я жду вашего решения.

– Поединок был проведен по всем правилам и нарушений дуэльного кодекса не было, – громко ответил лорд Морган.

– Противник мертв. Я удовлетворен, – ответил ему Генри фразой из кодекса.

Устало опустив плечи, он медленно шагнул к генералу, когда сидевшие за столом лорды неожиданно хором вскрикнули и начали вскакивать на ноги. Моментально развернувшись, Генри вскинул рапиру, надеясь отвести удар, но смертельно раненный секретарь сделал то, чего никто не ожидал.

Собрав последние силы, он незаметно подобрал оброненное оружие и нанес удар снизу вверх, от самого пола. Войдя в брюшину слева, клинок пронзил тело Генри, выйдя из спины, над правой почкой. В зале совета повисла мертвая тишина. Это был подлый удар. В спину.

– Змея останется ядовитой до тех пор, пока не отсечешь ей голову, – громко проговорил экс-капитан и неожиданно взревел так, что у всех присутствовавших кровь застыла в жилах.

Одним резким движением вскинув легкий клинок, Генри нанес мощный рубящий удар по шее противника. Всю злость, всю ненависть, все силы своего бешеного сердца бывший десантник вложил в один-единственный удар.

Старинный клинок не подвел. Воздух взвыл, когда узкое, хищное лезвие стремительно метнулось вниз. Отсеченная голова секретаря с глухим стуком упала на паркет. Из гладкого разреза горла мощными толчками выплеснулась кровь, заливая все вокруг. Дернувшись в агонии, обезглавленное тело тяжело рухнуло на пол.