Последний романтик

– Что это было? – прошептала Кэролайн.

– Ничего страшного, – сказала я. – Я пойду посмотрю.

Я все еще помнила ночные кошмары Кэролайн и темные следы бессонных ночей у нее под глазами.

Но Кэролайн покачала головой:

– Нет, пойдем вместе.

Став взрослой, Кэролайн поверила в то, что Нони говорила нам насчет независимости, силы и надежды только на себя. Больше всего на свете Кэролайн не хотелось бы разочаровать нашу мать. Но воплотить уроки Нони в жизнь было для Кэролайн труднее, чем для всех нас. Она ничем не могла впечатлить Нони. Давно стало ясно, что самыми впечатляющими из нас были Джо с Рене, и по этому поводу Кэролайн могла только испытывать определенные зависть и обиду, но также и глубоко скрытое облегчение.

Кэролайн оставалось только попытаться удивить мать. И ей это удалось.

Следуя за Натаном по всем его летним исследовательским экспедициям и гостевым преподавательским позициям, Кэролайн не бросала учебу. Она изучала антропологию, историю, историю искусств, биологию, испанский язык, театр. С каждым переездом перевод и пересчет набранных баллов все усложнялся, администрация становилась все раздражительнее, а путь к получению степени все труднее. Но Кэролайн не бросала. Она не была звездой в смысле успеваемости, ее полочку не украшали кубки за отличие, но наша мать ценила упорство.

Но однажды, еще в Кентукки, она забеременела. Ей было двадцать один год. У Натана шел третий год диссертационного исследования тропических лягушек Центральной Америки. В их съемном домишке целая комната была отдана под несколько пластиковых детских бассейнов, соединенных сложной системой фильтров, насосов и освещающих ламп, температура в которых поддерживалась строго на тридцати трех с половиной градусах. Эту экосистему населяли болотные растения, идентичные для тропического климата, и восемь крошечных панамских золотистых лягушек.

В день, когда Кэролайн окончательно разочаровала Нони, она оставила Натана дома с лягушками, склоненного над бассейном с блокнотом в руках. Когда она поцеловала его в щеку, он кивнул с отсутствующим видом. Кэролайн в очередной раз опаздывала на урок. Этот – курс по древнекитайской керамике – проводился с другой стороны большой лужайки, на вершине невысокого, но крутого холма, за тяжелой дверью, в помещении, которое выглядело как медицинская приемная или накопитель в аэропорту: бело-серо-коричневая, полная обвисших на стульях, зевающих людей.

На седьмом месяце беременности Кэролайн ощущала себя огромной, как виолончель. Слегка запыхавшись, с пылающим лицом, она толкнула тяжелую дверь класса. Преподаватель поднял на нее взгляд, после чего отвел глаза с характерной гримасой. Кэролайн, хоть и знала, что ей совершенно нечего стыдиться, почувствовала неловкость. За то, что опоздала на занятие, что была замужем и беременна, что устала и хотела спать, что была такой, какая есть.

Конец ознакомительного фрагмента.