Последний рубеж. Роковая ошибка

– Бруно, – сказала Джулия. – Займешься?

Бруно с явным облегчением направился в ближайший денник. Оттуда почти сразу донеслись успокаивающе-обыденные звуки конюшни: фыркнула лошадь, переступая копытами, упало на землю переброшенное через дверцу седло, что-то железное ударилось о дерево.

Сам мистер Харкнесс нырнул в соседний денник так неожиданно, что там раздался топот копыт.

– Спокойно, девочка, – успокаивал он серую лошадку, прерывая свои слова всхлипами. – Стой спокойно.

– Как ужасно, – вздохнула Джулия. – Что же делать?

– Ничего, – ответила Карлотта.

– Может, принести ему выпить? – спросил Рики. – Бренди или еще что-нибудь?

– Он, должно быть, не пьет – страшится геенны огненной, – предположила Джулия. – А если выпьет, вдруг его совсем развезет?

– Наверное, стоит попытаться. – Зайдя в дом с черного хода, Рики пошел на голос Джаспера и обнаружил его у телефона в кабинете, где мистер Харкнесс, очевидно, вел бухгалтерию.

– Да, благодарю вас. Сразу, как только сможете, пожалуйста. – Джаспер положил трубку. – Что теперь делать? Как он?

– Бормочет, будто не в себе. Но сейчас в конюшне, занялся лошадьми. Дамы решили предложить ему глоток чего-нибудь крепкого.

– Вряд ли мы что-нибудь найдем.

– Поищем?

– Не знаю. А надо ли? Вдруг он совсем от этого голову потеряет?

– Да, мы тоже подумали, что такое может случиться, – кивнул Рики.

Джаспер оглядел комнату и направился к маленькому угловому буфету. Чуть поколебавшись, он открыл дверцу и тут же наткнулся на листок бумаги с нарисованным на нем красными чернилами черепом с костями. Рисунок сопровождала следующая надпись:

ОСТЕРЕГИСЬ! Не то попадешь прямиком в ад!!!

Все это было прикреплено к бутылке виски.

– И что нам теперь делать?

– Понятия не имею. Но я знаю, что делать мне, – мрачно усмехнулся Джаспер. Он открутил крышечку и приложился к бутылке. – Как раз то, что нужно, – выдохнул он и предложил бутылку Рики.

– Нет, спасибо. И так мутит.

– Кто как реагирует, – ответил Джаспер, вытирая рот и ставя бутылку обратно в буфет. – Врач едет. Ветеринар тоже. – Он показал список номеров на листке над телефоном. – И карета «Скорой помощи». И каждый из них сказал, что ее нельзя трогать.

– Понятно.

– Ветеринар имел в виду лошадь, конечно.

– Разумеется.

– Боже мой. Как это ужасно!

– Ужасно.

– Пойдем к остальным?

– Да.

Они вернулись в конюшню. Бруно и мистер Харкнесс все еще были в денниках, откуда слышалось лошадиное чавканье и фырканье.

Джаспер обнял жену за плечи.

– Ты как?

– Ничего. Ты выпил.

– Хочешь?

– Нет.

– Где Бруно?

Джулия кивнула в сторону денников.

– Идите-ка сюда, – сказала она и подвела Джаспера и Рики к автомобилю.

На водительском месте сидела Карлотта и курила.

– Послушайте, – сказала Джулия. – Я насчет Бруно. Вы, конечно, понимаете, что он думает?

– Что?

– Что это его вина. Он прыгнул первым, и она решила, что тоже сможет.

– Даже если так, он не виноват.

– Я говорю то же самое, – вставила Карлотта.

– Постарайтесь его убедить! Ему не велели прыгать, а он не послушался, и вот что из этого вышло. Так думает Бруно.

– Вот дуралей.

– Да она еще до нас собиралась прыгнуть! – напомнил Рики. – И прыгнула бы.

– Вот именно, Рики, – с жаром поддержала его Джулия. – Именно так. Этой линии поведения мы и должны придерживаться с Бруно.

– Конечно, будет расследование, и этот факт всплывет, – заметил Джаспер.

– Черт, – выругалась Карлотта.

К дому подъехал автомобиль. Из него вышел мужчина в твидовом костюме и с чемоданчиком в руке.

– Доктор Кэри? – спросил Джаспер.

– Блэкер. Я ветеринар. Где Кас? И что вообще случилось?

– Я сейчас все объясню, – сказал Джаспер.

Пока он рассказывал о происшествии, прибыл второй автомобиль, откуда тоже вышел мужчина в твидовом костюме и с чемоданчиком в руке. Это был доктор Кэри. Джаспер повторил все, что случилось.

– Где она? – спросил доктор Кэри, когда Джаспер закончил, и сразу направился к выгону.

– Когда приедет «скорая», проводите их к месту, – бросил доктор через плечо. – Харкнессом я займусь позже.

– Наверное, мне надо поговорить с Касом, – сказал ветеринар. – Ужасная трагедия. Где он?

Будто отвечая на вопрос, над дверью денника неожиданно возник мистер Харкнесс.

– Боб… Боб, она совсем охромела. Рыжуха наша, Боб. Охромела и убила Дульси.

Наконец прибыла карета «Скорой помощи».

Рики стоял в углу двора, и все происходящее казалось ему нереальным. Ветеринар куда-то отошел, и мистер Харкнесс, что-то громко ему говоря, сначала порывался последовать за ним, затем вдруг остановился и вытер рот, растерянно глядя то на одну, то на другую удаляющуюся фигуру в твидовом костюме и с чемоданчиком, как будто они – часть какого-то сюрреалистического пейзажа. Потом мистер Харкнесс побежал к санитарам, которые вытаскивали из автомобиля носилки и брезентовый чехол, и попытался их остановить, отчаянно причитая. Санитары, похоже, как-то его успокоили и выслушали Джаспера, который показал им, куда идти. Мистер Харкнесс все время его перебивал и давал собственные указания.

– Там мимо не пройдешь. Сразу там прямо. Где прогал в изгороди. Я покажу. Мимо не пройдешь.

– Мы все поняли, сэр, спасибо, – ответили санитары. – Не беспокойтесь, мы найдем. – И зашагали прочь с носилками.

Мистер Харкнесс смотрел им вслед, оттягивая пальцами губу и что-то бормоча. К нему подошла Джулия, по-прежнему очень бледная.

– Мистер Харкнесс, пойдемте в дом, я сварю вам кофе покрепче, – заговорила она, как обычно, быстро и решительно. – Не ходите туда, теперь уже ничем помочь нельзя. Пойдемте. – Она взяла его под локоть, продолжая говорить, и он позволил увести себя в дом.

Карлотта осталась в машине. Джаспер пошел к ней. Бруно нигде не было видно.

Рики вдруг сообразил: что делать в такой ситуации прекрасно знает его отец. Он, как всегда, прибыл бы на полицейской машине и вновь имел бы дело со смертью, теперь настигшей мисс Харкнесс, и размышлял бы над зрелищем, от воспоминаний о котором Рики сразу становилось дурно. Аллейн не обсуждал работу с семьей, однако Рики, который очень любил отца, в душе часто удивлялся, как такой утонченный человек мог выбрать такую профессию. «Нет, я, наверное, спятил, – сказал он себе. – Думаю о произошедшем так, будто это не чертов несчастный случай, а преступление».