Последний Рубеж
Шрифт:
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. – Кирк открыл глаза и вздохнул. – Проклятие, дружище. Они выжали нам на рану лимон по имени «Энтерпрайз».
– У нас на юге есть более колоритное выражение для подобного случая.
Джим вопросительно поднял брови и ждал.
Доктор пододвинулся ближе и понизил голос так, чтобы его мог слышать только капитан.
– Кусок дерьма… – Не вздумай повторить! – предостерег его Джим с такой свирепостью, что удивил и себя, и доктора. Остыв от вспышки гнева, но не очень смягчая тона, добавил:
– Это не смешно,
Отпрянувший назад Маккой пожал плечами:
– Только что ты назвал корабль лимоном, а теперь защищаешь его, как будто он – настоящий «Энтерпрайз». Опомнись.
Джим уже открыл рот, чтобы возразить, но к их обоюдному счастью Ухура прервала эту милую беседу:
– Капитан, мы получили информацию о заложниках, которую вы запросили.
Джим повернулся к главному экрану, забыв о только что происшедшем:
– Информацию на дисплей.
Спок покинул свой пост и встал позади поста управления.
Искаженный образ возник на экране, испещренный помехами, не сфокусировался и пропал, смазанный чернотой, но Кирк успел разглядеть или, скорее, догадаться, что это – женщина с молодым и привлекательным лицом.
Ухура неистово колдовала на своем посту, бормотала что-то, словно заклинала подвластную ей аппаратуру, и наконец лицо молодой женщины вновь появилось на экране.
На этот раз изображение было четким, и в женщине сразу же угадывалась ромуланка. Ее биографические данные скудной нитью проплывали низом экрана: сообщалось ее имя, ранг, возраст и… больше ничего.
Накопитель данных Звездного Флота сообщал, что ромулане отказались давать дополнительные сведения о своем после, Кейтлин Дар.
Услышав это имя, даже Спок загнул свою бровь знаком вопроса.
– Кейтлин? – вслух удивился Маккой. – Поправьте меня, если я ошибусь, но разве это не ирландское имя?
Никто ему не ответил, а на экране появился портрет того, кого Кирк слишком хорошо знал, чтобы не узнать, хотя человек выглядел постаревшим, обрюзгшим и усталым:
– Это не генерал Коррд? – спросил Кирк.
– Он самый, – ответил Спок. – Очевидно, попал в немилость у Высшего Командования. Его назначение на Нимбус-3 похоже на ссылку.
– Какой стыд! – возмутился Кирк. – Коррд был чертовски хорошим солдатом. Его военную стратегию изучали в Академии в обязательном порядке еще в то время, когда я был ее кадетом.
Портрет Коррда сменился голопортретом Федерального консула, светловолосого, средних лет мужчины. Его имя, – Святой Джон Телбот, – Кирк нашел вполне соответствующим чертам его лица. Но Маккой недовольно произнес:
– Еще не умер, а уже причислен к лику святых. Кощунство!
Портрет Телбота сменился картиной, изображавшей трех дипломатов, окруженных со всех сторон целой армией мрачного вида поселенцев. Многие из них сжимали в руках самодельные винтовки. Лица дипломатов казались неестественно спокойными. «Может быть, им ввели наркотики?» – подумал было Кирк. Но их широко открытые глаза были слишком чистыми для тех, кто одурманен наркотиками.
– Вероятно, это записано террористами, – высказался
Маккой.Спок вставил свое слово:
– Их оружие выглядит чрезвычайно примитивным… – и замолчал, как только ромуланская представительница открыла рот.
Дар говорила от имени всех дипломатов. Ее речь была четкой, ясной, без единой запинки. Несомненно, она тщательно отрепетировала ее, и не однажды:
– В 4-00 местного времени мы добровольно сдались силам Галактической Армии Света.
– Интересно, – пробормотал Спок, – крестовый поход сил света против сил тьмы.
Дар продолжала:
– С этого момента мы находимся под их покровительством и охраной. Лидер и командующий Галактической Армией Света дал нам гарантию, что с нами будут обращаться гуманно до тех пор, пока мы будем прислушиваться к их требованиям и содействовать их целям. Я верю его гарантиям.
Маккой покачал головой.
– Она выражает умонастроение террористов, а не заложников, насколько я понимаю. Бедным созданиям промыли мозги.
Кирк поднял руку, призывая к тишине, когда Дар уже заканчивала свое выступление:
– Он обращается с просьбой послать Федеральный звездный корабль с целью нашего освобождения. Заканчивая свое послание, я уверяю вас, что мы в полном здравии и уме и высоко оценим ваш незамедлительный ответ.
Как только она сказала последнее слово, на экран хлынула белая завеса, складчатым водопадом накрывая и лицо Дар, и лица двух дипломатов с их окружением.
Так же неожиданно, как и возник, водопад белого света исчез, на экране появилось лицо мужчины, очевидно, поселенца Нимбуса. В нем чувствовалась сила, уверенность в себе – признаки бесспорного лидера. И этот лидер был вулканцем.
Вулканец на Нимбусе? Вулканец в роли предводителя бывших преступников, а нынешних террористов? Вулканец – отступник? Вулканец – изменник?
Джим чуть не подскочил в своем кресле и бросил быстрый, тревожный взгляд на Маккоя и Спока. Оба они стояли немыми, недвижными истуканами. А вулканец заговорил:
– Я глубоко сожалею, что вынужден пойти на такой отчаянный шаг, но таково время и таковы обстоятельства.
Голос его звучал и тревожно, и успокаивающе, с такой убедительностью, что хотелось верить каждому его слову.
– У меня нет желания хоть как-то навредить этим невинным людям, но не испытывайте мое терпение – поймите, что у меня нет выхода. И я заклинаю вас не ради себя, а ради тех, кто представляет всех вас на Нимбусе, ответить нам в течение двадцати четырех стандартных часов.
Передача резко оборвалась.
С какой-то особой решимостью Спок прошагал к передатчику Ухуры, отмотал запись и остановил ее на изображении предводителя террористов.
– Что такое, Спок? – спросил Кирк и направился вслед за ним, – вы выглядите так, словно увидели призрак.
Спок не отрывал глаз от экрана.
Таким взволнованным его никто еще не видел.
– Капитан, – Спок, наконец, оторвался от экрана и ответил на вопрос Джима, – вероятно, вы правы. Позвольте мне покинуть мостик.