Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

К тому ж с такой болезнью и до двадцати годов дожить – загадка большой трудности. Один раз уже приложился к свайке во время приступа. Ну, повезло, чуток до жилы не дошла, а вдругоряд счастьице-то, глядь, и отвернется. К тому

ж ему-то чего бояться, боярину Годунову. Жив, чай, царь-батюшка и в расцвете сил – тридцать четыре годочка токмо. Погоди, погоди, еще, дай бог, детишки появятся, тогда и вовсе печалиться не о чем.

Лучше другое учинить. Дабы кто из угличан, ведавший, как все по правде было, языком лишку не ляпнул, весь сей зловредный городишко и евоных жильцов разогнать подале и у колокола «язык» усечь, дабы впредь звонить в него никому неповадно было.

И погибло в Угличе о ту пору до двухсот человек. А тем, кто остался жив, либо усекли язык, либо заточили в темницу, либо вывезли в Сибирь, в Пелым-городок. А имущество у Нагих отобрали в казну. Царицу же Марию сослали в убогий монастырь, что стоял на реке Выксе.

А крымский хан Казы-Гирей приходил и даже постоял на Оке близ Серпухова. Вел он с собой немалую силу – до ста тысяч конницы. Всех собрал – и своих крымчаков, и ногаев прихватил из родного улуса, и даже взял турецких янычар с Очакова да Белгорода вместе с полковой артиллерией.

Перейдя под Тешиловом Оку, Кызы-Гирей

переночевал в Лопасне и устремился прямиком к Москве, дойдя до Коломенского. Но Борис, памятуя о весточках, которые принесли монахи, был наготове.

Видя, что нет ни смуты, ни обещанных волнений и российское войско твердо стоит перед ним, да еще, судя по рассказам пленных, подходят к нему все новые и новые полки, хан плюнул в сердцах да подался восвояси. Причем бежал он так скоро, побросав все свои обозы и не останавливаясь ни у одного города, что даже русской легкой коннице никак не удавалось его догнать. Удалось только настичь несколько задних отрядов, которые были разбиты под Тулой.

Прибыв обратно, Кызы-Гирей первым делом вспомнил про список, который отдал ему коварный вероломный посланец Афанасия Нагого. Имен в нем было предостаточно, так что до венецианского купца Франческо Сфорца черед дошел лишь на вторые сутки.

А в Русском царстве потекли чередом гладкие дни, и вскорости все уже позабыли, что и был такой царевич Дмитрий. Позабыли, но… до поры до времени. А когда иное время придет? Наверное, когда кто-нибудь напомнит. Если, конечно, сыщется такой смельчак, ибо у Бориса Федоровича длань крепкая и шутковать в таких делах боярин Годунов не любил.

Поделиться с друзьями: