Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

— Посмотри на часы, — буркнул злой Глен. Было уже 3:30 утра. Гоши посмотрел на них и сказал:

— Уже очень поздно. Пойду-ка я спать.

— Нет, вы все расходитесь лучше по домам.

— Метро уже не работает.

— Но твой дом находится в шаговой доступности! — сказал Глен, вставая, немного раздраженный. Глядя на подлокотник напротив того места, где сидел Гоши, Глен заметил очень милую тихую Мито, которая крепко спала. Кстати, королевой с наиболее непредсказуемым стилем игры в Бомбермэн была Мито. Она много тренировалась втайне от ребят, и ее движения в игре были богоподобны. Глен посмотрел на нее и пошел прочь. Он покинул гостиную и вернулся к себе в спальню, чтобы принести ребятам несколько одеял. Гоши пропел, заставив свой голос звучать по-идиотски:

— Ах, ты так нежен и заботлив, я влюбляюсь в тебя…

Глен бросил одеяла в его лицо.

— Укрой Мито.

— Ах, а если я лягу под одеялко вместе с ней, она рассердится?

— Почему бы тебе не попробовать?

— Хорошо! А как я укроюсь с ней одним одеялом на таком маленьком диване? Если я не помещусь и случайно коснусь ее тела, то она устроит мне настоящие проблемы…

Именно тогда голос Шиньи раздался из кухни:

— Глен.

— А?

— Что тебе принести: кока-колу или апельсиновый сок?

— Не заглядывай в чужой холодильник.

— Так что ты будешь пить?

— Мугитя.

— Я сказал: кола или апельсиновый сок?

— Почему только эти два варианта?

— Потому что поставить банку колы и упаковку сока обратно, после того как я уже взял их, причинит мне слишком много хлопот.

— Тогда я возьму то же, что и ты.

Гоши услышал их и сказал:

— Ах, Шинья-сама. Я тоже хотел бы апельсиновый сок…

Шинья простонал:

— Но я хочу колу!

Мито была разбужена шумом и открыла глаза.

— Как вы меня раздражаете, вы такие шумные… Что случилось? Уже так поздно, а вы, ребята, все еще так шумите… Погоди-ка, Гоши?! Почему ты спишь рядом со мной?!

— А? Ах, Мито-чан. Ты уже спала, и я подумал, что ты можешь простудиться…

С громким шлепком ладошка Мито отпечаталась на щеке Гоши, и он скатился с дивана. Какой идиот. Шинья спросил Mитo:

— Мито-чан, ты хочешь чего-нибудь выпить?

— Ах, Шинья-сама! Простите за все! Я принесу напитки, — Мито запаниковала и побежала на кухню. Она вырвала бутылку колы из рук Шиньи и налила ее в стакан. Она спросила Глена:

— А ты что будешь пить, Глен?

Тот кивнул и повторил:

— Мугитя.

Мито кивнула головой и мягко улыбнулась.

— Тогда я налью тебе чашку мугитя, — она взяла бутылку ячменного чая из холодильника. Гоши, который был за диваном, вернулся к жизни:

— Ах, тогда я буду апельсиновый…

— Ничего ты не получишь, потому что так подло подкрался ко мне.

Услышав ее раздраженный голос, даже подчиненные Глена, Шигурэ и Саюри, вышли из своих комнат. Шигурэ сказала:

— Даже если Глен-сама захотел пить среди ночи, у вас не было никакой необходимости оставаться здесь.

Саюри продолжила:

— Все бодрствуют, может, поедим?

Кажется, девочки хотели присоединиться к этой суматохе. Они даже предложили ужин. Если снова подадут карри, никто не захочет вернуться домой. Глен почувствовал раздражение, садясь на диван. Тем не менее, это было вроде тренировки. Время, когда было нечего делать. Время успокоить свое сердце. Время позволить себе двигаться вперед, не давая своим желаниям взять верх, что было, в определенной степени, эффективно в борьбе с демоном. Но Глен почти никогда не делал ничего подобного. Таким образом, он был немного смущен бездействием. Нет, здесь все должно быть именно так.

Все ребята здесь забывали о своем происхождении и фамилиях, с которыми родились. Все они выросли в конкурентной среде, их ждали суровые и строгие тренировки. Мир, в котором они должны были отличиться и выделиться среди всех, чтобы выжить. Таким образом, проводить время подобным образом, безусловно, не входило в привычный образ жизни. Ценности. Работоспособность. Победы и поражения. Даже если Глен был лучшим, он определенно не очень хорошо играл в видеоигры, ведь лишь идиот закатывал истерику из-за поражения или засиживался допоздна, чтобы играть Бомбермэна. Он не привык к этому. Даже если он не привык быть кому-то нужным…

— Я вовсе не несчастен, — пробормотал Глен. Шинья принес ему его напиток.

— Вот, Глен. Возьми это, — он передал ему стакан колы.

— Это мугитя?

Шинья радостно ответил:

— Другими словами, тебе просто нельзя пить кока-колу?

— Все-таки притащил ее? — Глен взял стакан с газировкой и выпил ее.

Ну, кола всегда была вкусной. Он чувствовал ее освежающее покалывание в горле. Его кровь насытилась сахаром, и Глен почувствовал, что его сердце обрело покой. Если бы он пил газировку каждый раз, мучаясь от жажды, он ощущал бы себя все еще живым благодаря нескольким глоткам. Все это было весело — игры, кока-кола… Если все закончится вот так, тогда он прекрасно проводит время. Он ощущал умиротворение и спокойствие. Если его история на этом закончится, тогда конец света, несомненно, будет весьма веселым. Если бы только это было так. Если бы. Тем не менее, мир был обречен.

========== Том Пятый. Пролог - Значение жизни ==========

— Демон…

Дети, которых так называли их родители, какими они вырастут? Хиираги Махиру подошла к демону и заговорила с ним:

— Эй. Подними голову. Позволь мне увидеть твое лицо.

Тем не менее, мальчик не поднимал голову и не отвечал ей. Он сидел в темноте, обняв колени. Однако она, похоже, не разозлилась и без какого-либо беспокойства продолжила говорить:

— Эй, ты. Эй, Ю-кун. Аманэ Юичиро-кун, подними голову.

Нет сомнения в том, что она знала имя этого мальчика. Юичиро. Какое бы сейчас не было время, столкнувшись с чем угодно, ребенок с таким именем вырастет очень добрым* — простое рассуждение об имени, которое дано ему родителями. Но было огромное противоречие. Независимо от того, кого он встретит в этом мире, он будет добрым к людям. С такого рода мышлением невозможно выжить в этом мире. Если он будет добр к кому-то, в конечном итоге ему причинят боль. Если этот мальчик сможет относиться ко всем и всему с добротой и нежностью, то он, должно быть, бог. По крайней мере, для человека это невозможно. Скорее всего, это что-то ненужное. Maхиру позвала мальчика:

— Ю-кун. Ю-кун, ты меня слышишь?

После этого впервые он отреагировал.

— Эй? — Махиру приблизилась, и Ю проворчал:

— Ты шумная. Прекрати говорить со мной.

Она улыбнулась.

— Это неверный ответ.

— Ох! Ты такая шумная! Замолчи уже! — Ю разбушевался. Но его голос был мрачным.

Конечно. Не так давно его родители пытались убить его. Демон. Сын демона. Сын демона, который должен быть убит. Его родители сказали это, когда они готовились убить Юичиро. Очевидно, что они получили деньги от секты Хякуя и отдали им Ю как экспериментальный материал. Что-то ради мира во всем мире или тому подобное? С самого начала эти уродливые люди вызывали у него бесконечные страдания. С этим ребенком каждый должен быть добрым и любящим, независимо от ситуации. Определенная группа негодяев работала вместе над тем, чтобы продать этого ребенка, а потом они внезапно попытались убить его. По имеющейся информации, отец Ю взял нож и напал на него, в то время как его мать продолжала кричать, что они умрут вместе, и она заживо сожгла себя. Таким образом, сердце Ю, брошенного своими высокомерными родителями, было разбито на части. Теперь он был заперт в клетке в научно-исследовательском институте Хякуя. Через прутья решетки было видно, что он сидел в углу в темной комнате, он обнял колени, как будто это защитит его. Махиру опять сказала: