Последний шаг от ненависти, или сколько стоит любовь?
Шрифт:
– Кого? – непонимающе уточнил Максим, с трудом поспевая за переменчивостью хода мыслей Громова.
– Ильину, черт бы её побрал! – раздраженно, от безысходности ситуации, выплюнул Антон.
– Это та самая Владислава что ли? – опускаясь рядом, переспросил Авдеев.
– Ага. А главное, понимаешь, в чем проблема, я ведь и без неё справился бы. Жил ведь как-то столько лет без неё и ничего жив здоров. Но такое впечатление, что она какая-то ведьма. Ушла и мне все время теперь так хреново. Я спать без неё не могу, есть без неё не могу! И она все время в мыслях и все тут, - опять протягивая бокал Максиму, оправдывался Антон, - как будто баб других нет! Вот, к примеру,
– Тох, ты сейчас это серьезно? – растирая виски, пытаясь таким образом справиться с резкой головной болью, удивился Максим.
– А я так похож сейчас на юмориста? – раздраженно прикрикнул Антон. Он, конечно, рассказал Авдееву о прошлом, раскаялся вроде как в своих поступках, но удивление и некая презрительность друга на заявление о Владиславе немного начинало выводить из себя. Будто ему не может нравиться до такой степени девушка! Хотя… для него ведь самого странно говорить о подобных вещах, что уж говорить о ком-то.
– Нет, ну я просто пытаюсь разобраться в ситуации. Вы же вроде неделю назад были вместе? – задумчиво пробормотал Максим.
– Вот, кстати, благодаря тебе и твоей Ниночке, она ушла! – скрипнул зубами Громов, глотнув немного алкоголя.
– Не понял, - удивленно вздернул бровью мужчина, повернувшись к Антону.
– Я тоже не понял, чего там твоя женщина наговорила Владе, но ей вдруг приспичило после этого меня доставать всякого рода дурацкими вопросами! – недовольно отметил Громов. Он уже и сам не понимал, кого винить в произошедшем. И ведь, вероятнее всего, Нина вряд ли была виновницей затеянного Владой разговора. В большей степени он сам был виноват во всем. Вот только признавать свою вину Антон был еще не готов. Он сегодня и так слишком разоткровенничался…
– Например?
– Антон, реши, кто я для тебя? – передразнил Громов Владиславу, нахмурившись, - я не могу так дальше! Ты все от меня постоянно скрываешь, не доверяешь… Блин, как будто я какой-то сопливый пацан, чтобы меня можно было разводить на подобные признания!
– А ты чего? – не сводя взгляда с друга, не унимался Макс.
– А чего я? Ну что я ей скажу? Я и сам не знаю, кто она для меня. Она мне нравится. Этого отрицать не буду, - всматриваясь в бокал с янтарной жидкостью, словно там можно было найти подсказку, задумчиво признался Антона, - С ней весело не только в постели, но и в целом. Она единственная женщина, с которой можно говорить на любые темы, не боясь быть высмеянным. С которой можно быть самим собой, зная, что она максимум побурчит, но не осудит и все поймет. Все. Больше я ничего не знаю.
– Надеюсь, ты ей так и сказал?
– Не совсем. Просто предложил сейчас не думать об этом и жать настоящим. Естественно, она отказалась. Ну и я… - замолчав на полуслове, Антон с грохотом поставил бокал на стол, прикрывая лицо руками. Воспоминания о своем свинском поведении с Ильиной, оказывается, вызывали не самые приятные чувства.
– И ты…? – заранее зная ответ на этот вопрос по одной лишь реакции Громова, не удержался Авдеев.
– Немного вспылил, наговорил глупостей, - в общих чертах, нехотя, обрисовал ситуацию мужчина, - Она, судя по всему, обиделась. Точнее я думал так до тех пор, пока не встретил её вчера в офисе, всю такую довольную и равнодушную. Значит, я тут
мучаюсь из-за своей нетерпимости к другим и поспешности, а она там развлекается и радуется жизни!– О, да мы ревнуем?
– Вот еще! Делать мне больше нечего!
– Ревнуем, я говорю! – настаивал Максим. Притом, что в его голосе звучала такая уверенность, что Громов и сам готов был поверить, что может кого-то ревновать. Точнее не кого-то, а именно Владу… И осознание этого было таким странным.
– Нет! – сказал, как отрезал. В конце концов, даже если он и ревнует, об этом ведь не так и обязательно говорить вслух.
– Тох, будь мужиком! – знает гад на что давить! Чуть что, сразу – будь мужиком! Вот вечно этот Авдеев так!
– Да, ревную! К тебе, кстати, тоже! – выпалил гневно Антон, прежде, чем сообразил, что последние признание было явно лишним.
– Ко мне? С какой такой радости я удостоился такой чести? – непонимающе уточнил Максим, застыв на полпути с бокалом виски.
– Ты для нее, видишь ли, красивый мужик! – недовольно поморщившись, отводя взгляд, признался Громов.
– Неожиданно, но приятно! – с наигранным удовольствием, загадочно протянул Авдеев, - я всегда знал, что нравлюсь женщинам.
– Максим!
– Шучу! – сообразив, что в данном случае шутки с Антоном плохи, и он даже подобные заявления воспринимает в штыки, поспешил оправдаться мужчина, - У меня свадьба через неделю, если ты не забыл.
Повисла неловкая пауза. Максим, очевидно, ждал какой-то реакции со стороны Громова, но тот даже не знал, что ответить. Он только сейчас стал понимать, как был не прав. Авдеев мало того, что приехал к нему в трудную минуту, так еще и сидит здесь выслушивает его сумбурные эмоциональные признания. А сам Антон даже не удостоился извиниться, за то, что вел себя, как скотина и готов был при малейшей возможности унизить и морально растоптать друга…
– Макс? – спустя пару минут молчания, нерешительно протянул Громов.
– Что? – без каких либо эмоций, уточнил Авдеев, прокручивая в руках пустой бокал.
– Ты это… - нервно сглотнув, замялся Антон. Оказывается, не так-то просто признавать свои ошибки. А уж тем более просить прощение, - прости меня. За все.
– Да ладно тебе, - попытался отмахнуться мужчина.
– Макс, я серьезно ведь.
– Антон, кто старое помянет, - протягивая руку для рукопожатия, уверенно отметил Авдеев, усмехнувшись, - тому… сам понимаешь, что.
– А Нина? – бросая нерешительный взгляд на протянутую руку, не удержался от вопроса Громов.
– А что Нина?
Только дурак мог не понять, что имел в виду Антон. Или тот, кто и правда искренне настроен на примирение. В этот момент Громов и сам не знал к кому причислять Макса. Будучи на его месте, он вряд ли смог бы простить подобное по отношению к собственной девушке. И плевать на любые оправдания, типа – я не собирался никого насиловать, а только припугнуть. Не говоря уже об остальном…
– Сомневаюсь, что она будет в восторге от этого, - заметил Громов.
– Должен тебя огорчить, в то время, когда ты сегодня звонил, Нина была под боком и все слышала, - все так же продолжая держать протянутую руку, в ожидании ответа, отметил Максим, - Более того, именно ей ты должен благодарить за то, что я все-таки приехал. Думаю, что ты прекрасно понимаешь, что если бы она запретила, то… - на такое заявление Антон расплылся в ехидной усмешке, на что Авдеев уверенно оборвал любые замечания - И можешь называть это как хочешь! Хоть подкаблучник, хоть мямля. Ради неё и малыша я пойду на все. И я почему-то уверен, что не далек тот час, когда ты и сам поймешь, о чем я.