Последний Шаман

Огонь тем временем карабкался на мой забор и доползя до верха…замер. И я увидел наконец то, что мне показалось странным в его поведении. А если быть точнее — Тех.

В огне искрились, прыгали и перебегали огненные ящерки. Почти сливающиеся с языками пламени, они то и распространяли весь огонь быстрее, чем он смог бы сам. И целый выводок смотрел с забора на меня, а я смотрел на них.

— Не бойтесь, — протянул к ним руки и аж до смеха внутреннего ох*енел от своего порыва. Да даже будучи в уме не шибко здравом, я никогда бы не предположил, что однажды огню скажу не бояться. — Ох-хох, вот это вот конечно да…Не бойтесь. Можно. Забирайте.

И осторожно духи пламенные перебрались на мой участок и сухостой от них занялся очень споро. Они в нём бегали, съедали то, что можно было съесть и увеличивались в численности так быстро, что глазом было не уследить.

— Да выж мои хорошие. Идите те ка сюда, не бойтесь, — будто воробушков я их приманивал и они всё ближе подходили. Один из самых смелых подошёл прям близко-близко и ладонь мою обнюхал. И кожу ощутимо припекало, хоть и не до ожога. — Вы ж эти…как их там…ну эти. Саламандры! Точно. Вот это вы конечно славные ребята.

Ящерёнок прыгнул на ладонь и до того тлеющая прямо на мне одежда и вовсе занялась. И часть сознания хотело было завопить и заставить по земле кататься, но мило прыгающий по рукам огненный ящериный малыш всё внимание моё увлёк. Да и если Белый сказал, что будет защита от огня, то значит и вовсе бояться нечего.

Уже куда смелее Саламандры перелезали через забор, его обваливая и доедая, а первые пришедшие уже вплотную к дому подобрались и в пляске и в трещании их звонком я будто слышал вопросительное — «Можно?Можно?Можно?Можно?Можно?»

— Можно, — ответил им и словом и намерением, поглаживая пальцем пламенную щёчку осмелившегося на меня запрыгнуть. — Проводите старого друга на покой.

И отойдя подальше, чтобы не мешать, я задумчиво смотрел, как в пляске Саламандр уходит мой дом. Вот в окнах его возникли всполохи, вот по стенам побежали ящерки и пламя по их следу перебралось на крышу. Языки становились всё длиннее и в небо, вместе с жаром и дымом, уходил уставший дух, принявший и отпустивший столько поколений. Теперь, в очищающим пламени, он становился как никогда свободным.

— Прощай. — сказал ему вослед, когда рухнула крыша, а выводок пламенных ящерок резво побежал в сторону следующего дома.

Слёз не было. От пламени суютившейся в правой руке Саламандры они в падении своём испарялись раньше.

И рад бы я был, если бы дали мне спокойно попрощаться, да только в планы Михаэля это не входило. Роскошный ультра-кар, наверняка предприимчиво позаимствованный дурным сынком из закромов особняка, завис метрах в десяти над пепелищем дома. Поднялись двери и полный негодования вопль прозвучал.

— Ты почему не сдох?!! — воскликнул взбешённый Михаэль со злобой и больше его ненависти была только суща, с трудом вмещающаяся под крышей автомобиля. — Толя, ближе! Кеша, пристрели его!

— А чё я то сразу?! — замялся парень с забинтованной рукой, оглядываясь на сидящего рядом напарника в поисках поддержки, но тот лишь глаза отвёл. — Может это, того….

— Стреляй, я сказал!! — ударил Михаэль по подлокотнику и Кеша нацелил свой тазер.

И прежде чем он выстрелил, я вытянул левую руку вперёд и сделал то, что делал Сергей Кравец в разгар любой перестрелки. За просмотренные четыре года его жизни я осознал, что своим заплечным духом он пользовался не слепо, не косвенно, а через осознанное намерение. И зная суть летящего снаряда, появлялась возможность его как погасить, так и отразить. А суть снаряда была проста.

Уплотнив свою ауру в районе руки на максимум, я поймал в него крошечный сгусток огня, который оказался…такой же саламандрой!

Только куда более маленькой, острой, бешено вращающейся и чертовски злой. Трескучий комок норовился добраться до плоти и разъесть всё и вся на своём пути, но находясь в мягкой подушке энергетических полей и не встречая ответной от меня агрессии, он начал остывать, успокаиваться и замедляться. И более спокойный его товарищ в моей правой руке им очень уж заинтересовался. Подпрыгнул, набросился, и закрутился с мелким в танце и вот их стало три, четыре, пять…

— Да он же Ультра! — закричал выстреливший Кеша, а подведший поближе машину Анатолий смотрел на меня, как будто что-то вспоминая.

— Он всего лишь ср*ный старик!!! Стреляй ещё! — желчно выплюнул молодой мажор, вынимая свой ствол.

— Эй придурки! — крикнул я, стоя голышом посреди выжженной земли и держа в руке огненный саламандровый шар. — Ловите пирожок!

И по крутой дуге закинул им гостинец.

Толя попытался успеть отвернуть, но более тяжеловесная машина слушалась плохо и потому попал я аккурат под днище. И полыхнуло так, что мама не горюй! На месте завертевшись, их ультра-кар поднялся на десяток метров выше, а после начал падать вниз…

…и прямо на меня.

Глава 10 «Забористая»

И даже кувырок назад может стать первым шагом.

Как я от этой летящей вниз пылающей громады увернулся, я не знаю. В каком-то невероятном прыжке я отскочил вправо и покатился кубарем, а ультра-кар пронёсся в сантиметре от моего лица и врезался в сарай.

Измазавшись в золе, как черт из книжек, я попытался встать. И если новоприобретённая защита от огня спасала в том числе и от дыма, то в этом случае я надышался углём и пеплом наглухо, аж до соплей.

Чихал и кашлял, поминая и отца, и мать их, и как только в себя пришёл, осмотрел масштаб разрушений.

Как и предполагал, он оказался не малым. Сарай был сметён подчистую и вытянутый остов ультра-кара вспахал за ним приличную борозду, прежде чем остановиться. По пляшущему пламени внутри мне становилось ясно, что в нём не то, что выжить, кости сохранить, и то проблемно. Горело очень жарко.

Но вот сидящим на передних сидениях вроде как повезло.

Передняя часть машины была лишена лобового стекла и части корпуса, а это значит, что вылетевшие через них Михаэль и Анатолий могли выжить.

Первого я нашёл аккуратно размазанным об остатки ствола старого ясеня, который даже будучи лишённым всех жизненных сил и почти сгоревший, всё ещё стоял крепко. И тут уж было без вариантов, дурной мажор нашёл такой же дурной конец.

— Вот ты и отбегался, дурак. А мог бы жить, коли башкой подумал, — махнул рукой, дивясь тому, что на размазанное тело я среагировал нормально, без омерзения и рвотных позывов. Видать опыт Сергея Кравец помог мне и с этим страхом справиться. Уж он не только на своём веку мертвецов со стороны повидал, но и сам их число увеличивал. — Ну что уж. Покойся с миром, не родись дебилом.