Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Давненько он не встречался с такими виртуозами. Сразу после войны случалось. Как ни парадоксально, некоторым из них дала «квалификацию» война — разрушительница нравов. Но постепенно они вымерли, как ихтиозавры, у которых изменилась среда обитания. Ан, выходит, не все...

— Познакомимся с директоршей, — решил Иван Иванович.

— Она в больнице, — объяснил участковый.

— Бородатый подрезал?

— Нет, нервное потрясение.

«Не слишком ли много нервных потрясений?»

Иван Иванович обошел магазин. Его интересовало все: как вошли участники преступления, кто где стоял, что говорили. Оперативные группы занимались своим делом, а его сопровождал участковый.

Все это время его не покидала мысль о «Жигулях» с номерным знаком

СЛГ 18—17.

В магазине телефон был обрезан. Иван Иванович вернулся к своей машине: там рация.

Он еще не закрыл за собою и дверки, как услышал: Строкуну доложили, что служба поиска приведена в действие. Это означало: дороги перекрываются, посты ГАИ и райотделы готовы к действию, им нужны лишь конкретные указания.

— Обратите особое внимание на «Жигули» бежевого цвета, — простуженно хрипел по рации голос Строкуна. («Мается без курева», — догадался Иван Иванович). — Серия неизвестная. Номера ориентировочно: 15—18, 13—18, 18—15, 18—13. В багажнике запаска, новое железное ведро и что-то квадратное из тяжелого брезента. Задерживать с особыми предосторожностями, пассажиры вооружены автоматом, пистолетом и холодным оружием.

«Всем постам ГАИ, работникам милиции по боевой тревоге занять места согласно расписанию».

Иван Иванович отметил про себя, что опытный Строкун пока не придал значения сообщению ГАИ о «Жигулях» бежевого цвета с номерным знаком СЛГ 18—17. Он по-прежнему ориентировал службы на поиски неизвестной машины с неизвестным номером.

Но Иван Иванович хотел в этом вопросе большей ясности. Он связался с начальником управления ОБХСС полковником Лазаревым:

— Игорь Сергеевич, лет пять тому вы вели дело о взяточничестве в системе повышения квалификации врачей. Там фигурировала Екатерина Ильинична Генералова.

— За недостатком улик ее из дела вывели, — пояснил начальник ОБХСС.

— Это я помню. А ваше личное впечатление о ней как о человеке?

— При встрече на улице вы ее узнаете сразу, даже если лично не знакомы. Второй такой оригиналки в Донецке нет. И вам, даже не знакомому, захочется с нею поздороваться, — начал Лазарев. — В свои сорок с гаком любит повторять знакомым мужчинам: «Мне уже не тридцать». Но выглядит вполне: теннис — три раза в неделю, бег по утрам, соответствующая диета делают ее по-девичьи стройной и, я бы сказал, привлекательной. Ее хобби — быстрая езда. По этой причине у нее вечные недоразумения с ГАИ. Позвоните им...

— Со Смородиным я уже разговаривал, сейчас меня интересуют ваши личные впечатления. Как относится к деньгам?

— Ее сакраментальное выражение: «Деньги ничего не стоят, если они у человека есть». И еще из ее же фольклора: «Ничто не дается нам так дорого и не ценится нами так дешево, как наша зарплата». Словом, о деньгах поговорить любит, но сказать, что она из породы падких на деньги, не могу. Совместная зарплата супругов Генераловых в эту пору — 810 рублей. Нынешних доходов не знаю, но у академика нередки заграничные командировки, в том числе в капстраны, где печатались его труды. Детей нет. Дом — полная чаша. Екатерина Ильинична патологически боится воров и грабителей. По этой причине на каждой двери по два-три замка, ключи к которым, как свидетельствует реклама, не подбираются. На наружных дверях — амбарные задвижки. По моему совету Екатерина Ильинична передала под контроль отделу охраны и квартиру, и гараж.

— Интересная характеристика! — согласился Иван Иванович. — А главное, убедительная.

— Екатерина Ильинична — личность, — с веселинкой пояснил начальник ОБХСС. — Случись вы на моем месте пять лет тому назад, и у вас был бы полный кузовок всяких сведений о Генераловой. Но с какой стороны она вас сейчас заинтересовала?

— Она является владельцем «Жигулей» бежевого цвета. Похожая машина, по всей вероятности, увезла тех, кто забрал выручку мебельного магазина «Акация».

— Хорошо, поручу своим ребятам поворошить старое дело: вдруг потребуется какая-то фамилия или адрес, — заверил начальник управления

ОБХСС. — Но предположить, что Генералова имеет какое-то отношение к вашему мебельному...

— Пока что магазин нам не сдали по акту, — отшутился Иван Иванович. — Он числится за фирмой «Мебель».

Этот в общем деловой разговор чем-то его не устраивал. Недопустимо игривый тон. Он не думал, что женщина, в которую влюблен (или же был влюблен) его сын, должна быть вне подозрений, но какое-то чувство уважения к Генераловой в нем жило. А тут вольно или невольно ее имя снова выплыло в связи с ограблением магазина.

«Ерунда на касторовом масле».

В устах Ивана Ивановича это выражение означало «верх нелепости». Его любимое ругательство. Оно перешло к нему от матери. В голодном 1933-м мать готовила семилетнему сыну такое лакомство: деруны на касторовом масле. Если касторку хорошо прожарить, не будет пагубных последствий. А поспешишь — пеняй на себя... Словом, голод — не тетка и нужда — не теща: научат щи лаптем хлебать.

Подъехал Строкун, распахнул дверцу и обругал Орача:

— Чертов Иван! Выбросил курево, а там было полпачки. Во рту — горчица с полынью и голова — базарным арбузом. На-ка, попробуй на спелость, — он зажал свою голову руками, будто это и в самом деле был арбуз. — Убежден: не реквизируй ты сигареты, «мебельный» не ограбили бы. Я же без курева ни черта не соображаю.

Строкун вышел из машины.

— Что у нас тут прописывается?

Иван Иванович доложил о ловких бородачах, которые действовали нахально и самоуверенно.

Строкун, выслушав сообщение, спросил:

— Что бы сделал ты, Иван Иванович, «одолжив» у ротозеев шестьдесят семь тысяч рублей?

— Я бы постарался как можно быстрее смыться. Забиться не знаю куда, надежно упрятав то, что досталось.

— Считай, что уже сороковую минуту они следуют твоему совету. Правил уличного движения не нарушают, не дай бог привлечь к себе внимание работников ГАИ. Какая у нас средняя скорость движения транспорта по центральным улицам города в часы пик? Во-сем-над-цать! — ответил Строкун на свой же вопрос. — Значит, бежевый «жигуленок» с квадратненькой сумой-корзинкой из «тяжелого» брезента уже покинул пределы Донецка.

Строкун вдруг рассердился и шикнул на своего водителя:

— Да разживись ты где-нибудь приличными сигаретами!

Водитель открыл маленький багажничек, который называют «бардачком», и извлек из его глубины бордовую пачку сигарет «Мальборо».

— И молчал! — обрадовался Строкун.

— А вы же не спрашивали. Ругали Ивана Ивановича — было, а у меня не спрашивали.

Закурив, Строкун сразу подобрел:

— Другое дело... Теперь-то уже непременно...

— А по машине СЛГ 18—17 ничего не прописалось? — осторожно спросил Иван Иванович, не называя фамилии Екатерины Ильиничны.

— Послал Смородин какого-то олуха! — чертыхнулся Строкун. — Предупреждал же: симпатичного, умного... А этот явился к Генераловой: «Откройте багажник вашей машины, надо проверить его содержимое». Ну она его и послала... куда подальше. Предъявите, говорит, ордер на обыск. На дороге вы имеете право проверить, что у меня в багажнике, а в гараже — нужен ордер.

Они помолчали. Выкурив одну сигарету, Строкун тут же прикурил от нее вторую: он истосковался по куреву.

— Вот что, Иван Иванович, поезжай-ка ты к Генераловой сам, — решил замнач областного управления. — Машина! Сейчас все дело в машине. А здесь, — кивнул он на здание магазина, — пока обойдутся без тебя. Я присмотрю. — И с досадой воскликнул: — За пятьдесят семь секунд управились! А магазин-то на бойком месте. Наверняка примерялись несколько дней: подъезд, место стоянки машины — основное, запасное; график работы магазина, время инкассации... Всё учли. Словом, крутились вокруг да около, не невидимки же! Кто-то их видел. Допустим, бороды у них липовые. А каковы они в натуре? Очень уж хочется увидеть их бритыми. Я займусь магазином, а на твоей совести, Иван, машина Генераловой. Не мне тебя предупреждать о деликатности.

Поделиться с друзьями: