Последний шанс

А он по сути всего лишь довел идею до логического конца, как государственник. Помимо законодательного закрепления всесторонней ответственности Рода за своих членов и преимущественного права членов Рода, обладающих его рекомендациями, на занятие государственных и важных хозяйственных должностей, Сталин придумал Родовой паспорт и сделал его обязательным для всего населения СССР. В этом паспорте указывались все живые члены Рода, их местожительство и род занятий. Выпуском паспортов занималась специально созданная при Верховном совете СССР служба Рода, в подчинении которой создавалась и Родовая почта. Эта же служба была обязана в срок до конца 38-го года для выяснения требуемой информации провести новую с учетом задач перепись населения, с помощью органов НКВД провести ее перекрестную проверку и осуществить выпуск и раздачу населению Родовых паспортов.

Как я узнал, больше всех такому развитию ситуации радовались органы НКВД. У них появилась реальная возможность проверить не только человека и его слова о самом себе и своем происхождении. Появилась возможность проверить и зафиксировать все родственные связи. В результате все засланные шпионы и попрятавшиеся под видом простых рабочих и крестьян дворяне оказывались на свету. Стоит ли удивляться, что принятые решения тут же стали проводиться в жизнь в ускоренном темпе и бешеным энтузиазмом исполнителей.

Простой народ все эти инициативы встретил спокойно. За последние месяцы уже все имели возможность разобраться в происходящих переменах и относились к ним благожелательно. Тем более, что одним из законов Родовой службе с сотрудничестве с местными Исполкомами поручалось наделение Родов землей под Родовые поместья.

Но, как оказалось, довольны были не все. Не считая шпионов и диверсантов или попрятавшихся дворян, недовольна оказалась еврейская диаспора. Ребе Шнеерсон даже лично напросился на встречу к Сталину.

Появившись в кабинете вождя, ребе, едва присев на предложенное ему место, взял с места в карьер.

– Товарищ Сталин. Еврейский народ на Торе принес торжественную клятву на верность СССР. Я лично был одним из тех, кто это делал. Разве Вы чем-то недовольны, как развиваются на практике достигнутые нами тогда договоренности? Разве мы чем-то нарушили свои обязательства? Вы только посмотрите, с каким энтузиазмом еврейский народ обживает Крым, мы закрепились уже на Сахалине и начали выдавливать японских концессионеров, хотя это не легко. Ох, как это далось нам не легко, если б Вы только знали. При этом государство имеет от нас намного больше, чем имело от японцев. Но мы не в обиде. Мы понимаем, что все это идет на благо всего народа СССР. А разве мы плохо управляем государственным бизнесом за границей? Вы посмотрите на эти прибыли в отчетах, которые выверены все до последнего цента. Ни одной копейки, ни одного цента, клянусь Торой, не ушли налево. Даже практически всю долю доходов, которые Вы столь щедро отдали нашему народу за управление, мы переводим в Крым и на Сахалин и тратим на строительство и обустройство. И теперь позвольте Вас спросить, товарищ Сталин, чем же еврейский народ так сильно Вас прогневал?

Сталин, который выслушал всю эту пламенную речь с известной долей обалдения, так ничего и не поняв, или сделав вид, что не понял, взглянул удивленно на ребе.

– Товарищ Шнеерсон! Я уже понял, что Вы чем-то очень сильно расстроены, но из Ваших слов я так и не понял, чем именно. И когда это Советская власть хоть в чем-то нарушила свои обязательства? Да, мы в курсе, какими бурными темпами идет развитие Крыма и Сахалина. Мы полностью на сегодня удовлетворены качеством вашего управления заграничной советской собственностью. Но я категорически не понимаю причин Вашей озабоченности. Не проясните?

– Ну как же, товарищ Сталин? А последние законы насчет Родов? Вы ведь прекрасно знаете, что у евреев нет сейчас такого понятия. Что преемственность идет по материнской, а не по отцовской линии. А это значит, что все евреи тут же станут изгоями, не имеющими такой защиты и поддержки, какую имеют все остальные.

– Не совсем так, товарищ Шнеерсон. Если я правильно помню, а память у меня хорошая, мы договорились о том, что поручителем за еврея выступает его община. Она же и будет на правах Рода отвечать за его деяния. И об этом мы тоже с Вами договорились. Разве не так?

– Так, товарищ Сталин.

– Ну так что же Вы переживаете, товарищ Шнеерсон? Будет у Вас такой же Родовой паспорт, как у всех, только записано будет в нем руководство еврейской общины. И никаких препятствий против рекомендаций ваших членов в рамках оговоренных нами условий не будет. Это мы Вам обещаем. Кстати, а как получилось так, что у евреев не стало Рода? Ведь я еще со времен семинарии помню, что Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иосифа, Иосиф родил Моисея, а потом случилась какая-то фигня, и рожать стали женщины. Что произошло?

– Вы же знаете, товарищ Сталин, что почти всю свою историю евреи скитаются по миру и мыкаются без своей земли. Если бы мы, как все прочие народы, вели бы Родовое, а не общинное объединение, то материальные и наследственные проблемы давно бы разрушили нас, как единый народ. Только в сплоченной общине, не разделяющей народ по родам, мы и смогли сохраниться.

– Но теперь у Вас есть земля. И, надо сказать, не маленькая и не плохая земля. Гораздо больше и лучше, чем Палестина. Так что Вам теперь мешает вернуться к Родовому признаку? Будете, наконец, как все остальные, полностью станете частью всего советского народа. Чем плохо?

Ребе задумчиво поглядел на Сталина.
– Может быть, может быть. Это совершенно неожиданно, но в Ваших словах, товарищ Сталин, есть много правды. И, не побоюсь, есть надежда для нашего народа. Идя сюда, я был готов биться, как лев. А получилось так, что ухожу в глубокой задумчивости о том, что могу не видеть самого простого и самого лучшего выхода из положения. Благодарю за встречу. Не буду больше отнимать Ваше время.

Глава 45. Посвящение.

Утром 22 июня я сидел в своей комнате и трудился над составлением концепции экономического развития СССР. Не то, чтобы я считал себя великим экономистом, да и Сталин вряд ли держал меня за такового. Скорее сработал стереотип. Раз я знаю, что именно в будущем пошло не так, то мне и карты в руки, придумать что-то такое, чтобы никаких печальных последствий не случилось. А уж потом специалисты с моими записями разберутся, лишнее отсеют, неправильное поправят, а полезное используют.

В принципе я совершенно не возражал против такого подхода. Давно было пора привести все свои мысли и знания на этот счет в некое подобие порядка. Ведь, так или иначе, но знание практического развития ситуации и взаимосвязи между отдельными проблемами в экономике, не позволившие реальному СССР при всех задатках захватить экономическое лидерство, стоили многого. Как и знание инструментов, с помощью которых осуществлялось противодействие успешному социалистическому развитию извне, а также форсировалось развитие западной экономики.

И вот, значит, сидел я и корпел над работой, призванной затмить "Капитал Маркса" (это я так шучу), как вдруг в голову раздался голос Велимира.

– Лексей, ты там не слишком занят? Хочу тебя на одно мероприятие пригласить.

– В принципе работаю, но если важно или интересно, могу прерваться, - так же мысленно ответил я.

– И важно, и интересно. Когда будешь готов, кликни меня, только побыстрее.

– А я в принципе готов, могу хоть сейчас, только со стола бумаги соберу и все.