Последний штурм

Андрей, закурив, извлек станцию спутниковой связи, замаскированную под обычный сотовый телефон, включил ее, переведя в режим мобильной связи, набрал переданный перед отлетом из Москвы генералом Потаповым номер.

Ему ответил молодой, бодрый голос:

— Дон слушает вас! Доброе утро, гости!

— Доброе, Дон! Мы в Ростове. Доложи обстановку.

— Она проста, Гость. Нужный вам человек находится в гостинице, одноместный номер 241. После встречи с чеченом на набережной и получением денег заезжал в один из коммерческих банков, где, как оказалось, арендует ячейку. В нее и положил сверток с деньгами.

Андрей поинтересовался:

— А с чего вы взяли, что чеченцы передали клиенту деньги? А не «куклы», скажем? Или драгоценности? Ведь полковник, как я понял, получил от абрека сверток?! Или это не так?

— Так, Гость. Но клиент допустил ошибку. Он решил перестраховаться и там же, на набережной, отойдя в кусты, вскрыл сверток. В нем находилась пачка долларов. Полковник тщательно проверил каждую купюру, пересчитав их. И только после этого, поговорив немного с чеченом, отправился в банк.

— Надеюсь, вы все зафиксировали?

— Так точно. И на пленку видеокамеры, и на кассету дистанционного прослушивающего устройства!

— Хорошо. Когда и как я могу получить эти материалы? А также где с напарником мне остановиться, но так, чтобы до девяти утра, не привлекая внимания посторонних лиц, проникнуть в номер клиента?

— В той гостинице, где остановился и клиент, только на разных этажах, а конкретно в номерах № 312 и 117 на вас забронированы места. В номере 312 в прикроватной тумбочке находится кассета, подтверждающая встречу российского полковника с чеченцами, а также суть этой встречи, передача денег, их пересчет, переговоры, полученные клиентом инструкции. И далее все его перемещения по городу, включая закладку пакета в банковскую ячейку и прибытие в гостиницу.

Сургин по достоинству оценил работу неизвестного офицера спецслужбы:

— Молодцы, Дон! Сработали отлично. Чечена проводили?

— Так точно! Кстати, он сделал остановку в станице Егорьевская Ростовской области. В особняке некого Кадыра Озоева. Дом его стоит на выезде из станицы, около шоссе, уходящего в сторону Ставропольского края. За ним и его охраной мои люди продолжают вести наблюдение, так как они до сих пор остаются в доме Озоева.

— Хорошо, Дон. Один вопрос. Чечен из Егорьевска на связь не выходил?

— Нет.

— Понял. Выдвигаюсь к гостинице. Твои люди будут в ней?

— Это не запланировано, кроме, естественно, наблюдения за номером полковника, но, если надо, я в течение часа перекрою весь отель!

Андрей, отвечая офицеру ростовского отделения, невольно улыбнулся:

— Нет, Дон, не надо. В этом нет никакой необходимости. Скажи лучше, где оставить «УАЗ»?

— Да возле гостиницы, не доезжая центрального входа.

— Добро. Ну что ж, благодарю за службу, Дон. Мы с напарником начинаем работу. Да, совсем забыл: в номере полковника имеется видеомагнитофон с телевизором?

— Да!

— Тогда до связи, друг!

— Удачи вам, гости!

Сургин отключился, повернулся к Павлову:

— Ну что, Слава, все условия для обработки оборотня Зинченко нам создали. Дело за нами.

— Так поехали! А за нами не заржавеет.

В гостиницу секретные агенты прибыли в 5-20. Оставили «УАЗ» в одном из переулков, далее прошли пешком. Места получили после оформления надлежащих формальностей и прошли в номер 312, забронированный на Сургина. Сразу же извлекли из тумбочки кассету и включили видеодвойку. Внимательно посмотрели запись, остались довольны. Оператор знал свое дело и отснял все главные моменты встречи Зинченко с Хаджимурадовым, а также дальнейшие действия полковника. Павлов отправился в свой номер 117, Андрей, раздевшись, принял душ.

В 8.00 офицеры вновь были вместе в номере Сургина. Обговорили план предстоящих действий. В 8.20 Андрей вызвал командира группы слежения за объектом:

— Дон! Я – Гость!

— Весь во внимании, Гость!

— Как наш клиент?

— Проснулся, приводит себя в порядок. В номере один.

— Отлично.

— Судя по всему, он собирается вскоре покинуть номер, мы слышали, как он одевался.

— Ясно. Через пять минут начинаем.

— Добро! Мои люди на подстраховке.

— Перекрой все выходы, Дон!

— Без вопросов!

— До связи!

— До связи!

Зинченко, захватив кейс, пошел на выход. Открыл дверь и увидел перед собой двух человек в масках. От неожиданности оборотень даже рот открыл. Но слова произнести не успел. Прямой удар Сургина сбил полковника с ног, отбросив обратно в номер. Вячеслав аккуратно закрыл дверь и быстро обыскал предателя. Обнаружил лишь документы. Оружия при Зинченко не было. Забрав мобильный телефон, капитан потрепал Зинченко по щекам. Полковник пришел в себя. Испуганно взглянув на неизвестных людей в масках, прошептал:

— Кто вы? Что вам надо?

Вместо ответа оборотень получил приказ Сургина:

— Поднялся, Зинченко, и в комнату! Без дерганий и шума. Тебе никто не поможет, хоть белугой вой.

Полковник поднялся, руки его дрожали.

Сургин указал на кровать:

— Сел, руки перед собой!

Полковник выполнил требование человека в маске.

Андрей с Вячеславом устроились в креслах у журнального столика. Сургин достал из-за пояса пистолет с глушителем, при виде которого Зинченко задрожал уже всем телом. Павлов принялся изучать содержимое кейса.

Оборотень вновь спросил:

— Скажите, кто вы и что вам от меня надо? Я простой офицер, служу в штабе на второстепенной должности. Ни денег особых, ни каких-либо секретных документов у меня нет!

Сургин, не обращая внимания на нытье предателя, спросил:

— Что ты делал вчера в 10.00?

Полковник не понимал, что происходит, и не знал, как вести себя в сложившейся обстановке.

Сургин, на этот раз уже угрожающе, проговорил:

— Где ты был вчера в 10.00?

Полковник вдруг затараторил:

— Да, да, конечно, я отвечу на любые вопросы, естественно, если буду в состоянии сделать это, но, согласитесь, я должен знать, с кем разговариваю!

Сургин взглянул на Павлова.

Тот с наигранным сожалением произнес:

— Видно, шеф, этот мудак совершенно не понимает тебя, позволь я проведу с ним предварительную работу.

Андрей перевел взгляд на предателя:

— Как тебе предложение моего напарника? Желаешь побеседовать с ним? Я не против, только оставлю вас наедине, не люблю смотреть, как он проводит эти предварительные беседы. Тошнит!