Последний синклит

— Если верить женщинам, они не выходили из раздевалки, — пробормотал Хашаб. — Тогда получается, что это был либо Тиллих, либо Полынов.

— Но в холле сидел мистер Квернер, — напомнил Доул.

— Мимо меня никто не проходил, — подтвердил Квернер, — хотя я вышел в холл достаточно поздно. Я еще разговаривал с мистером Дронго. Мне кажется, что, когда я появился в холле, оттуда как раз уходил мистер Полынов, так как я увидел закрывающиеся створки кабины соседнего лифта.

— Почему вы решили, что это был Полынов? — спросил Брюлей.

— Я заметил его сумку. Он обычно спускается в тренажерный зал с сумкой.

— Может быть, он вышел на втором этаже, спустился на первый и замкнул электричество? — предположил Хеккет.

— Не знаю. Но сумка у него была, — ответил Квернер. — Я прошел и сел в холле. Как раз в это время там показалась Линда.

— Она проходила через холл, — вспомнил Хеккет, — кто-то мог дать ей сигнал.

— В таком случае у нее все равно должен быть сообщник среди сотрудников, — возразил Хашаб.

— Не обязательно, — задумчиво произнес Доул. — А если это был кто-то из наших экспертов? Такой вариант вы исключаете?

— Мистер Доул, — ледяным голосом сказал Хашаб, — кажется, вы решили взять реванш. Почему вы считаете, что именно эксперты, находившиеся в бассейне, могли быть соучастниками убийцы? Ведь логичнее предположить, что сам эксперт в это время находился в другом месте, обеспечивая свое алиби. Насколько я помню, три человека были в своих номерах. Это вы, комиссар Брюлей и мистер Симура. Если учесть, что последний был напарником Важевского, то его отсутствие кажется особенно подозрительным.

Доул хотел что-то ответить, но Симура сразу поднялся со своего места.

— Вы правы, мистер Хашаб, — вежливо кивнул он. — Я вызываю самые большие подозрения. И я даже готов покинуть ваше собрание и не принимать в нем участия до тех пор, пока не будет установлена моя невиновность.

Он поклонился и хотел выйти, когда Доул остановил его.

— Подождите, мистер Симура, — предложил он. — Никто не сомневается в вашей честности. Мистер Хашаб изложил лишь свою точку зрения. Прошу вас остаться.

— Нет, — твердо ответил Симура. — Если так подумал мистер Хашаб, так же могут подумать и остальные. Я обязан уйти. Извините меня, господа, надеюсь, вы правильно поймете мои мотивы.

Он поклонился всем экспертам еще раз и вышел из конференц-зала.

Когда они остались вшестером, комиссар, взглянув на Хашаба, раздраженно заметил:

— Вы могли бы хоть иногда себя сдерживать. Никто же не обвиняет вас в том, что именно вы находились рядом с Важевским перед его смертью. Я думаю, вам нужно будет извиниться перед господином Симурой.

— Я ничего оскорбительного не сказал, — пожал плечами расстроенный Хашаб. — Японцы слишком обидчивый народ. Это в нем говорит древний дух самураев.

— Ну хватит! — отмахнулся Доул. — Вы ведете себя неразумно, мистер Хашаб. Я думаю, что нам придется вернуться к этой беседе еще раз после завершения нашего расследования.

— Вы всерьез считаете, что удастся что-либо сделать? — спросил Хашаб. — Неужели вы не понимаете, что нам никогда не раскрыть этих преступлений? Дело не в убийствах, совсем не в них. Дело в том, что убийц двое. Вернее, один убийца, а его сообщник — организатор преступления. И этот организатор находится среди нас. Может быть, это вы, а может быть, я или ушедший Симура. Невозможно вычислить убийцу, имеющего такое прикрытие. Невозможно! Нужно позвонить в полицию и пригласить их экспертов. Нам здесь уже нечего делать.

— Вы всегда так быстро сдаетесь? — спросил Доул.

— Я не сдаюсь, — обиделся Хашаб, — я предлагаю оптимальный выход. Уже темнеет. Сегодня все запрутся в своих номерах, и никто не выйдет оттуда до завтрашнего утра. Ни один человек не придет на ужин. Неужели вы этого не понимаете? Теперь здесь царствует страх.

— Перестаньте, — хмуро прервал его Квернер. — Вы еще заставите нас верить в разные мистические чудеса. Это у вас на Востоке верят в подобные вещи, а здесь прагматичная Англия. Убийца находится здесь, и нам нужно его вычислить.

— Мы уже два дня пытаемся что-то сделать, — напомнил резко Хашаб, — и пока безрезультатно. Дошло до того, что убийца решил убрать одного из нас. Он смеется над нами!

— Не кричите, Хашаб, — попросил его Хеккет. — Значит, убийца считает себя умнее нас. Постараемся ему доказать, что это не так.

— Давайте успокоимся и еще раз вспомним все, что произошло, — предложил комиссар Брюлей. — Сегодня утром мы разделились на пары. И пара Важевский — Симура должна была говорить с мистером Чапменом, сэром Энтони и Альмой. Что такого они могли узнать, что Важевского решили убить?

— Почему именно Важевского, а не Симуру? — спросил Доул. — Ведь все успели узнать, что Тиллих скрыл от своих хозяев встречу с человеком, похожим на Симуру. Если бы убийца хотел направить нас по ложному следу, он бы убрал обязательно Симуру, чтобы подозрение пало на Тиллиха. Но убийца выбрал Важевского. Почему?

— Возможно, его убрали за то, что они узнали нечто важное, — предположил Дронго. — Но все же почему его, а не более опытного Симуру? Может быть, потому, что он должен был с кем-то разговаривать?

— С кем они должны были разговаривать? — спросил Хеккет.

— С Тиллихом, — ответил Дронго. Наступило неприятное молчание.

— Все время возвращаемся к Тиллиху, — осторожно сказал Квернер.

— Я подозревал его с самого начала! — вспыхнул Хашаб.

— Не будем торопиться, — предложил Доул. — У нас пока нет конкретных доказательств. Давайте позовем Тиллиха.

— Без Симуры? — удивился Дронго.

— Мы расскажем ему о нашем допросе, — отмахнулся Хеккет.

Дронго вышел из помещения. Женщин уже не было в холле — они поднялись в свои номера. Полынов сидел у входа, глядя на стоявших вокруг охранников. Это были представители частного агентства, не подчинявшиеся ему и даже не знавшие его в лицо. Тиллих сидел у столика, время от времени наливая себе минеральную воду. Линда приносила бутылки из бара. Арчибальд увел Альму на кухню, чтобы готовить ужин.

— Мистер Тиллих, — позвал несчастного помощника Дронго. Тот вздрогнул, едва не поперхнувшись водой. — Идемте со мной, — предложил Дронго.

Тиллих поднялся с таким видом, словно собирался на эшафот. Полынов взглянул на него с некоторым презрением, но ничего не сказал. Тиллих вошел в помещение и даже не сел на предложенный стул, будто оставшиеся шестеро экспертов должны были решать его судьбу.

— Садитесь, — предложил ему комиссар, — и не нужно так нервничать.

Тиллих вздохнул и уселся на стул, глядя перед собой. Всем было заметно, что он находится в состоянии прострации.