Последний Страж
Шрифт:
– Время – это упорядоченная последовательность мгновений. Как песчинки в песочных часах, – ответил Кхадгар.
– Превосходная аналогия! – воскликнул маг. – Я сам как раз собирался воспользоваться ею, а затем провести сравнение между песочными часами и механическими. Ты видишь, в чем разница?
Кхадгар медленно покачал головой и взглянул на Медивха, который не спеша прихлебывал вино.
Наконец старый маг сказал:
– Нет, мальчик мой, не считай себя совсем уж тупым. Это слишком трудная тема, для того чтобы сразу уместиться в мозгах. Часы – это механическая имитация времени, где каждое биение контролируется поворотом механизма. Глядя на часы, ты знаешь, что поступательное движение мира соотнесено
– Очень хорошо, – кивнул Кхадгар. – Время – это часы.
– Да, но это также и часы песочные, – возразил старый маг, протягивая руку к песочным часам, стоявшим на каминной полке, и переворачивая их.
Кхадгар уставился на них, пытаясь припомнить, стояли ли они там до того, как он пошел за вином, или хотя бы за минуту до того, как Медивх протянул к ним руку.
– Песочные часы тоже измеряют время, верно? – спросил Медивх. – И, однако, ты никогда не знаешь, какая именно песчинка упадет в данный момент из верхней половины в нижнюю. Если бы ты пронумеровал их, порядок каждый раз был бы несколько иным. Но конечный результат всегда один и тот же – весь песок перемещается сверху вниз. В какой последовательности это происходит, не имеет значения. – Глаза старого мага поблескивали. – Итак? – спросил он.
– Итак, – откликнулся Кхадгар, – вы имеете в виду, что неважно, вы ли построили свою башню в этом месте, поскольку взрыв создал эту долину и исказил реальность вокруг нее, или сам этот взрыв произошел потому, что вы, в конечном счете, должны были прийти сюда и природа мироздания должна была снабдить вас необходимыми условиями.
– Довольно близко, – кивнул Медивх.
– И тогда эти видения – тоже песчинки? – продолжал Кхадгар. Медивх слегка нахмурился, но юноша развил свою мысль: – Если башня – часы песочные, а не механические, то должны существовать и песчинки – то есть частицы самого времени, – постоянно движущиеся сквозь нее. И вот некоторые из частиц сошли со своих мест или наложились друг на друга, так что мы можем видеть их, хотя и не очень четко. Какие-то из них – частицы прошлого, какие-то – частицы будущего… А не могут ли какие-нибудь из них принадлежать и другим мирам?
Теперь учитель и сам глубоко задумался:
– Да, такое возможно… Пять с плюсом. Отличная мысль. Главное, что следует помнить, – что это видения, именно видения. Они проносятся мимо нас, появляются и исчезают. Если бы башня была механическими часами, они двигались бы упорядоченно, и их было бы легко объяснить. Но поскольку башня – часы песочные, то это не так. Они движутся по собственному желанию, не поддаваясь нашим попыткам объяснить их хаотическую природу. – Медивх откинулся на спинку кресла. – Чем я, например, вполне доволен. Я никогда не смог бы отнестись с благосклонностью к упорядоченной, предсказуемой вселенной.
– Но пытались ли вы когда-либо отследить какое-то конкретное видение? Разве нет способа обнаружить определенное событие в будущем и затем помочь ему воплотиться в жизнь?
Медивх помрачнел.
– Или позаботиться о том, чтобы оно никогда не произошло, – отозвался он. – О нет, есть такие вещи, к которым даже опытные маги относятся с почтением и держатся подальше от них. Это одна из них.
– Но…
– Никаких «но», – решительно произнес Медивх, поднимаясь на ноги и ставя пустую кружку на каминную полку. – Что ж, теперь, когда ты выпил немного вина, – посмотрим, как это подействовало на твою способность управлять своей магической силой. Подними взглядом мою кружку.
Кхадгар наморщил лоб, внезапно обнаружив, что его язык немного заплетается.
– Но мы же выпили!
– Вот именно, – заметил старый маг. – Ты никогда не
можешь знать, какие песчинки мироздание швырнет тебе в лицо. Ты можешь либо привыкнуть к постоянной бдительности, быть всегда настороже, избегая жизни, какой мы ее знаем, либо избрать житейские радости и заплатить цену. Давай попробуй поднять мою кружку!Кхадгар, до этого момента не осознававший, насколько он пьян, попытался изгнать вязкую кашу, что залепила ум, и приподнять массивную глиняную кружку над каминной полкой.
Через минуту он уже шел на кухню за метлой и совком.
По вечерам юноша был предоставлен самому себе, он практиковался и читал, в то время как Медивх занимался «другими делами». Кхадгар не знал, что это были за «другие дела», но предполагал, что маг писал письма и пытался разобрать корреспонденцию, поскольку дважды в неделю на вершину башни приземлялся гном верхом на грифоне, с большой сумкой за плечами, а убывал с еще большей.
Медивх разрешил Кхадгару заниматься любыми исследованиями, которые он сочтет нужными, включая и несметное количество вопросов, поставленных перед ним его бывшими наставниками из Фиалковой Цитадели.
– Единственное, чего я требую, – заметил с улыбкой Медивх, – это чтобы ты показывал мне то, что им напишешь, прежде чем отослать письмо. – Кхадгар смутился, но маг добавил: – Не потому, что я опасаюсь, что ты что-нибудь от меня утаишь, юноша Верный, а потому, что мне будет очень неприятно, если они вдруг узнают что-то, о чем я забыл.
И Кхадгар погрузился в книги. Для Газбаха он отыскал потрепанный старинный свиток с эпической поэмой, где в пронумерованных строфах тщательно, не упуская ни одной детали, описывалась битва между Эгвинн, матерью Медивха, и безымянным демоном. Для леди Дель он составил список имевшихся в библиотеке полурассыпавшихся эльфийских сочинений. А выполняя требование Алонды, проштудировал все бестиарии, которые мог прочесть, хотя так и не сумел отыскать в них больше четырех разновидностей троллей.
Кроме того, Кхадгар использовал свободное время для совершенствования своих отмычек и личных отпирающих заклятий. Вновь и вновь он возвращался к тем книгам, которые ему не удалось прочесть. На этих томах лежали могущественные чары, и юноша угробил не один вечер, пробуя различные заклинания, прежде чем ему удавалось получить хотя бы намек на то, какое именно заклятие защищало их содержимое.
И наконец, был еще Страж. Медивх упоминал о нем, и лорд Лотар предположил, что старый маг доверил эту тайну молодому ученику, а затем, поняв, что ошибся, быстро переменил тему разговора.
Казалось, что Страж – это фантом, не более (или не менее) реальный, нежели населявшие башню видения, порожденные какими-то искривлениями во времени. Он упоминался мимоходом в одной из эльфийских книг; в хрониках королей Азерота встречалось несколько ссылок на то, что Страж (всегда с заглавной буквы) присутствовал на том или ином бракосочетании или похоронах или был в авангарде какого-либо сражения. Он всегда присутствовал, но никогда не отождествлялся с конкретным человеком. Что же представлял собой этот Страж – был ли это титул, какой-то социальный статус или отдельная личность, подобно легендарной, почти бессмертной матери Медивха?
Были и другие фантомы, связанные с именем Стража. Очевидно, существовало нечто наподобие ордена, некой организации. Возможно, Страж был благородным рыцарем. На полях одной книги по магии Кхадгар нашел слово «Тирисфал», которое было написано и затем стерто, так что лишь терпение помогло юноше его прочитать. Что это было – имя одного из Стражей, или название организации, или что-то совершенно иное?
И в тот же самый вечер, когда Кхадгар обнаружил это слово, он погрузился в новое видение. Или, точнее, видение само подкралось и окружило его, поглотив без остатка.