Последний танец Марии Стюарт

«Отправляйся сейчас, – убеждал ее внутренний голос. – Не жди ответа. Промедление опасно. Элемент случайности играет тебе на руку. Если ты окажешься в Англии, им придется дать тебе пропуск. В конце концов, думала ли ты о том, что будешь делать, если на твое письмо ответят отказом? Ты должна стать хозяйкой положения. Ты решаешь, что нужно сделать, а они пусть приспосабливаются к твоему решению. Интуиция еще никогда не подводила тебя. Отправляйся сейчас!»

– Когда будет следующий прилив? – спокойно обратилась она к Хэррису. Суда могли отчаливать только во время прилива, так как при отливе обнажались длинные илистые отмели.

– Через три часа, – ответил он.

– Найдите мне судно, – сказала она. – Я хочу переправиться сегодня днем.

Хэррис посмотрел на нее как на сумасшедшую:

– Нет!

– Я поняла, что это будет правильное решение. Я сделала выбор, и вы должны слушаться меня.

Они шли вдоль берега Эбби-Берн, протекавшей между ясеневыми и платановыми рощами на протяжении двух миль перед впадением в залив Солуэй. Все молчали, как будто отправлялись на похороны. Только Мария чувствовала себя легко и спокойно.

Около двадцати человек настояли на том, чтобы сопровождать ее, исполненные решимости защищать ее и разделить ее участь. Разумеется, среди них были Джордж и Уилл, но также лорд Ливингстон, лорд Флеминг, лорд Клод Гамильтон, лорд Бойд и лорд Хэррис со своими слугами.

Лорд Хэррис нанял простую рыболовную барку, которая обычно использовалась для перевозки угля и извести через Солуэйский залив, и она ожидала их у причала. Судно выглядело довольно ветхим и побитым штормами. Мария без комментариев осмотрела его, потом в последний раз оглянулась на поля и аббатство, силуэт которого вырастал на фоне синего неба. Не затягивая прощание с Шотландией, она взошла на борт.

– Пойдемте, – обратилась она к своим спутникам. Они выстроились в очередь на причале и молча последовали за ней. Когда все оказались на борту, судно сильно осело.

Те, кто остался на берегу, выглядели несчастными и покинутыми. Внезапно архиепископ Сент-Эндрюса вошел в воду и ухватился за край борта.

– Не уезжайте! – горячо произнес он. – Дорогая леди, я вас умоляю! Это безрассудство! Вас ждет несчастье!

Мария скованно улыбнулась и жестом показала капитану, что пора отчаливать.

– Вы испортите парадную ризу, – сказала она.

Барка начала двигаться, покачиваясь на мелких волнах у слияния вод реки и залива. Архиепископ продолжал цепляться за борт и пытался остановить дрейф, но течение было сильнее, и судно тащило его за собой.

– Остановитесь! Вернитесь, пока еще не поздно!

Костяшки его пальцев побелели от напряжения.

– Прощайте, дорогой архиепископ, – произнесла Мария. – Скоро я вернусь в Шотландию, когда королева Англии вернет меня на трон. Мы встретимся через несколько недель. Прошу вас, пожалейте ваше облачение.

Архиепископ уже по грудь находился в воде.

– Мне наплевать на него! – крикнул он, но судно вырвалось из его хватки и направилось к открытой воде. Не в силах пуститься вплавь, он стоял в холодной воде и смотрел вслед до тех пор, пока барка не исчезла из виду.

Море, которое могло таить в себе опасность в этих местах, сегодня было спокойным и приятным. Легкий попутный ветер увлекал их в сторону Англии. Все знамения были благоприятными. Мария обернулась, чтобы еще раз посмотреть на отступающий вдаль берег Шотландии.

– В Англию, с легкой душой и радостью в сердце! – сказала она громче, чем было необходимо.

Переправа заняла около четырех часов. В семь вечера они вошли в гавань небольшого рыбацкого поселка Уоркингтон. Когда они причалили, Мария заметила, как необычно выглядят камни на пляже: все они имели форму яиц разного размера и радужную расцветку – голубую, кремовую и розовато-коричневую. Она смотрела на них, как будто это доказывало, что Англия в самом деле отличается от Шотландии. Когда Мария сошла на берег, то оступилась и упала на колени, так что смогла рассмотреть камни с близкого расстояния. Она взяла пригоршню и встала.

– Это благоприятный знак, – громко заявил Хэррис. – Королева пришла, чтобы завладеть Англией.

Ответом было смущенное молчание. Вокруг начали собираться любопытные рыбаки.

– Нет, это не так, – ответила Мария. – Я пришла не для того, чтобы завладеть этой землей, а лишь для того, чтобы восстановить свои законные права в Шотландии.

Как Хэррис мог сказать такое? Что, если его слова повторят перед Елизаветой?

Все больше людей собиралось на пляже. Наступил воскресный вечер, и после дневного отдыха люди радовались недавно наступившей теплой погоде. Но пора было объявить о своих намерениях.

– Где живет сэр Генри Карвен? – спросил Хэррис. – Я привез из Шотландии наследницу, которую мы надеемся выдать замуж за его сына. Прошу вас, добрые люди, направьте меня к его дому.

Рыбаки обменялись между собой несколькими фразами.

– Он живет в Уоркингтон-Холл, к востоку от города. Пойдемте, мы покажем вам дорогу.

Все это время Мария оглядывалась по сторонам в надежде увидеть что-либо необычное или символизирующее ее недавнее решение. Но это был обычный рыбацкий поселок с обычным причалом. Весенний вечер тоже выдался вполне обычным. Все знамения, мольбы и предостережения в этот момент казались совершенно незначительными.

«Англия. Я переправилась в Англию, – думала она. – Это английская земля. Наверное, я должна испытывать такие же чувства, как Цезарь, когда он перешел Рубикон. Но я… я вообще ничего не чувствую».

Сэр Генри Карвен, старый знакомый лэрда Хэрриса, находился в Лондоне, но его семья тепло приняла беглецов. Оказавшись в доме, Мария наконец назвала себя и с облегчением обнаружила, что члены этой католической семьи едва ли не трепетали от восхищения перед ней. Они жаждали исполнить любое ее желание и с обожанием смотрели на нее. Она спросила Хэрриса, нет ли у него какого-нибудь маленького подарка, который она могла бы оставить им на память. У него нашлась лишь агатовая чашка, которую он привез из Дандреннана, но они приняли ее как священную реликвию.

Мария была не готова к такому преклонению. Почему они относятся к ней, как к богине? Из всех неожиданностей, с которыми ей пришлось столкнуться за последние несколько недель, эта стала одной из самых нежданных. Но это давало ей надежду и ощущение, что все будет хорошо.

Переход от «шлюхи» к «богине» кружил голову.

Тем вечером она попросила бумагу и перо. Леди Карвен принесла ей лучшую веленевую бумагу, какая имелась в доме, и подарила книжку с пустыми страницами в кожаном переплете.