Последний танец Марии Стюарт

– Никакого приветствия? – спросила она.

– Нет. Ни приветствия, ни титулов.

Поистине обращение хозяина к рабу.

– «Я никогда не совершала злоумышленных действий против вас, – продолжал Сесил. – Напротив, я заботилась о вас и охраняла вашу жизнь так же ревностно, как и мою собственную».

Мария указала на тесную, темную комнату.

– Вот как она заботится обо мне? – спросила она.

– «Ваши вероломные деяния будут доказаны перед вами и станут очевидными. Однако я хочу, чтобы вы держали ответ перед дворянами и пэрами этого королевства, как если бы я сама присутствовала на суде. Таким образом, я требую и повелеваю вам держать ответ перед судом, ибо меня известили о вашем высокомерии, – прочитал Сесил. – Ведите себя откровенно, и вы удостоитесь большей милости от меня».

Он поднял документ и медленно повернул его, чтобы все могли видеть. Мария посмотрела на обращенные к ней лица.

– Это собрание уже осудило меня и заранее приговорило к смерти, однако я заклинаю вас обратиться к своей памяти и помнить о том, что мир больше, чем Англия! – воскликнула она. – Напомните об этом вашей королеве!

Когда они ушли, Мария позвала Джейн.

– Пожалуйста, принеси мне теплую повязку, – попросила она. – У меня ужасно разболелась голова.

– Простите, но я невольно подслушивала, – сказала Джейн.

Мария улыбнулась:

– Так и было нужно. Мне бы хотелось, чтобы Елизавета сама услышала мои слова вместо искаженного повторения.

– Они вели себя очень грубо.

– Да, как и предполагалось. Ты же понимаешь, Джейн, что они не позволят мне остаться в живых. Я знаю это и готова к этому. – Мария со вздохом откинула голову, и Джейн положила ей на лоб согревающую повязку. – Молюсь о том, чтобы мужество не изменило мне. Легко быть храброй в своих покоях; каждый человек герой, когда смотрит в зеркало.

– Значит, вы придете на суд? – Джейн принялась массировать ей голову, чтобы тепло лучше проникало внутрь.

– Да. Но не по требованию закона, а из высших соображений. Я должна наконец высказаться; я не собираюсь молча ложиться в могилу, которую они приготовили для меня. – Она снова вздохнула. – Мое мужество всегда имело физическую сторону – бежать, скакать, сражаться. Такое мужество приходит от гнева и горячей крови. Здесь требуется мужество иного рода. Умоляю тебя, что бы ни случилось, расскажи мою историю, когда покинешь это место. Не дай моим словам и поступкам сгинуть бесследно.

Джейн содрогнулась:

– Не хочу даже думать об этом. Вы так спокойно говорите о своей смерти!

– Единственный раз в жизни я могу предвидеть будущее. Я знаю, они хотят окружить меня стеной молчания, и намерена воспрепятствовать этому. Я происхожу из старинного и почетного рода, поэтому моя смерть должна быть достойна моей крови.

«Даже если я не всегда жила так, чтобы быть достойной ее», – добавила она про себя.

Вечером перед судом Мария провела целый час в молитвах, а потом послала за отцом Депре. Когда пришел старый священник, она взяла его за руку и отвела в один из крошечных альковов.

– Благословите меня, – попросила она. – Укрепите мои силы для завтрашнего дня.

– Хорошо, – ответил он. – Не беспокойтесь о том, что вы скажете или не скажете. Поверьте, в нужный момент слова придут к вам.

– Я боюсь. – Ее руки были холодными, и она знала, что проведет эту ночь без сна. – Боюсь, что меня заставят предать себя, мою веру и королевскую кровь. Ведь на самом деле меня обвиняют именно в этом. – Она дрожала всем телом. – Именно эти вещи нестерпимы для них! И я буду одна перед множеством обвинителей.

– Не одна, – возразил священник. – Он будет там, рядом с вами.

– Если бы я на самом деле могла опереться на Него… Мне хочется, чтобы там было нечто вещественное. – Она стиснула руки и вонзила ногти в ладони, как будто хотела привыкнуть к боли. – О, отец, я совершала такие ошибки! Однако каждый мой выбор был сделан с лучшими намерениями. Я руководствовалась ограниченными знаниями, которые имела в то время. Я знала, что мне следует выйти замуж, и полюбила Дарнли, в чьих жилах текла королевская кровь, что делало его приемлемым для шотландских дворян. На бумаге он выглядел идеальным мужем, но я ничего не знала о нем…

– Это в прошлом, – твердо сказал Депре. – Ни один человек не может стать Богом и заглянуть в будущее или в сердце другого человека. Простите себя, как Бог простил вас, и не забудьте, что из-за этого «греха» на свет появился Яков, который когда-нибудь объединит два королевства. Предоставьте такие вещи Господу.

Той ночью Мария лежала без сна и в то же время боялась, что ее разум помрачится от усталости.

Золотистый солнечный свет сочился через крошечные окна утром пятнадцатого сентября, когда Мария одевалась перед судебным слушанием. Она немного нервничала, но больше не боялась; казалось, все уже произошло и лишь повторится перед нею в зале суда. Она не боялась испортить то, что уже вошло в историю, но ей было интересно узнать, что это такое.

Суд должен был проходить в просторных покоях над большим залом. С утра ее ноги сильно распухли и онемели, что было дополнительным неудобством. Это означало, что ей придется опираться на двух сопровождающих, как на костыли, – такой выход едва ли можно было назвать подобающим для королевы. Но это тоже уже было написано в книге ее судьбы. Она выбрала Мелвилла и Бургойна и медленно направилась в зал вместе с ними между двух рядов стражников с алебардами.

Перед ней, на протяжении семидесяти футов до самого конца длинного зала, восседали ее судьи. Две длинные скамьи были установлены вдоль стен, а в центре стоял небольшой стол, вокруг которого расселись судебные чиновники английской короны; два прямоугольника, внешний и внутренний, были заполнены людьми. Мария была единственной женщиной в этом зале. Когда она вошла, сорок четыре лица повернулись к ней. Она неторопливо пересчитала их, как будто для того, чтобы успокоиться.

«По одному на каждый год моей жизни, – подумала она. – Есть ли в этом некий умысел или это знак от Него, напоминающий о порядке, который превыше всех законов и установлений?»

Наступила тишина; мужчины смотрели на нее, пожирая глазами легендарную «Змею, пригретую на груди королевы Англии». Лишь немногие из присутствующих видели ее за все годы, пока она находилась среди них; пожалуй, они скорее могли бы встретиться с призраком.

Была ли это femme fatale, женщина, обрекшая на гибель столько мужчин ради любви к ней? Время лишило ее опасных соблазнов и полностью обезоружило ее. Они испытывали разочарование, смешанное с облегчением. У женщины, одетой в черное и появившейся в дверях, был двойной подбородок и полная талия.

В ближнем конце зала на небольшом помосте стоял трон под балдахином. Мария направилась туда, но ее мягко остановили и указали на стул, установленный под троном.

Мария окинула тоскливым взглядом пустой трон.

– Я королева по рождению, и мое место должно быть под балдахином, – возразила она.

– Это место Елизаветы, – ответил лорд-канцлер.

Место Елизаветы… издевательски пустое. Ее отсутствие казалось более материальным, чем живое присутствие судей.

Мария заняла место на бархатном стуле под пустым троном и огляделась по сторонам. Лица вокруг были связаны с именами, которые она слышала многие годы.