Последний тоннель

Сразу на себя обращала внимание немного необычная конструкция метрах в тридцати дальше по залу. Грубо сложенная стена перекрывала весь зал. В ней виднелась металлическая дверь. Веник не знал, что это - просто стена, делящая надвое зал, или же за ней скрываются какие-то помещения.

Гусев и его подручные разошлись в разные стороны. Веник остался один, наблюдая, как Ильич направился в дверь в стене и скрылся в темном коридоре. Послышались голоса, люди окликали друг друга. Вскоре, на эту небольшую площадь быстро начали собираться люди. Обычный народ в грубых, залатанных, но весьма чистых одеждах. Лица их были озабоченные и тревожные. Почти все с любопытством смотрели на Веника. Оказались в толпе и несколько детей.

Когда собралось человек тридцать-сорок, появился Гусев. Он вместе с рыжим Ильичом, парнями и еще несколькими мужиками встал напротив толпы. Веник тоже занял место у него за спиной.

– Все собрались?
– громко спросил Гусев.

По толпе прокатился гул.

– Вроде все, - сказал какой-то мужик.

– Слушайте меня внимательно!
– начал комендант.
– Два раза повторять не буду. Ситуация очень серьезная! Вы все сегодня утром слышали гул наверху. Так?

Народ загудел, заволновался.

– Так вот! Это конец! Да-да! Скоро свет отключится и здесь нам с вами худо придется!

Люди еще больше загудели.

– Да тихо вы там!!!
– трубным голосом заорал на них незнакомый Венику мужик рядом с Гусевым.

Народ притих.

– Так вот, - продолжил комендант.
– Я вам прямо говорю - конец нашей станции приходит! Но есть и хорошая новость. Вы все, наверное, слышали про Альянс. Слышали также, от Диаметра, какие они все сволочи. Так ведь? Но правда в том, что все наоборот. Они хорошие! И в них наше спасение! Только там, в Альянсе, и можно спастись! Скоро сюда придут люди с "Достоевской". Вместе с ними мы и отправимся в путь. На "Римскую". Поэтому собирайтесь. Через полчаса выходим!

Все люди сразу заволновались, заговорили.

– А где Степанюк?
– выкрикнул кто-то.

– Да! Где он?
– раздались крики.

– Он бросил нас, - сказал комендант.
– И больше вы его не увидите. Сейчас он свою задницу спасает, а мы тут остались! Забудьте про него!

– Я никуда не пойду!
– громко сказал какая-то молодая и красивая женщина в первом ряду.

– И я!

– И я!
– раздались крики.

– Оставайтесь!
– крикнул им Гусев.
– Никого насильно не тащим!

Между тем комендант начал раздавать распоряжения обступившим его мужикам, после чего они все снова проследовали в комнату коменданта.

Внутрь, кроме Гусева вошли Веник и двое парней. Ильич остался в зале.

Комендант смахнул пот со лба.

– Неплохо прошло. Сейчас погудят и успокоятся, - сказал он Венику.
– Тут народ дисциплинированный.

Не зная, что на это ответить, Веник кивнул.

Потянулись минуты ожидания, чтобы не молчать, Веник зачем-то спросил Гусева:

– Так вы, значит, тут комендант?

– Нет. Комендантом тут был Степанюк - он сбежал. А я - завхоз. Так сказать, главный банщик.

– В каком смысле?
– удивился Веник и тут же прикусил язык. Так и спалиться недолго!

Однако Гусев, ухмыляясь, пояснил:

– У нас тут ведь банно-прачечный комбинат. Можно помыться, одежду от вшей почистить и прочее. Весь Диаметр тут мылся. Конечно, не каждый день. Раз в две недели обычно. Конечно, у них там с гигиеной неплохо, но здесь как бы напоминание о доме было. Санитарный и психологический эффект. Да и кроме диаметровцев, многие тут мылись...

Веник, еще не до конца осознав, о чем тот, понял, что под "многими" Гусев имеет людей с поверхности. А "весь Диаметр" это, скорее всего, значит - люди Института в Диаметре.

– А ты сам как?
– спросил комендант Веника.
– Может, ванную на дорожку примешь? А? Я даже джакузи могу устроить, у нас есть.

Парень отрицательно помотал головой.

– Да какой тут. Мне не до этого...

– Ну, понимаю-понимаю...

Они немного посидели в комнате. Парни что-то спросили коменданта про фонарики. Веник прислушался к разговору.

– Так и есть, - говорил Гусев, вертя в руке маленький вытянутый фонарик.
– По фонарю многое определить можно. Если в нем одна лампочка, то это фонарь со старых времен. Немного их осталось, но они еще встречаются. Если же много светильных элементов, вот видите, глазков, то скорее всего, он с поверхности, хотя и до Войны тоже такие были. Но все равно, по степени сохранности фонаря можно определить, откуда его хозяин, оттуда и или отсюда. Бывают также фонари, что там вообще нет светильных элементов. Просто светящаяся поверхность. Это уж точно с поверхности...

Посмотрев на свой фонарик, украденный у докторши Саши, Веник увидел, что он как раз последнего типа.

Без стука распахнулась дверь и в комнате показалась бородатая голова пожилого мужика.

– Там народ бузит, - обратился он коменданту.
– Зойка и Любка идти не хотят. Другие тоже мнутся.

– Сейчас выйду.

Дверь закрылась.

– Шлюхи!
– выругался Гусев и пояснил.
– Это Степанюк все. Пригрел баб этих, пользовался ими, наобещал с три короба, а теперь вот возись с ними!

Посерьезневший комендант поднялся с табурета, прошел в угол и отодвинул оттуда тяжелый ящик, который закрывал небольшую нишу в стене возле пола. Вытащив оттуда древний кожаный чемоданчик с обитыми железом углами, он поставил его на стол. Открыв крышку, он достал оттуда пару пистолетов и протянул их своим парням. Те жадно схватились за оружие.

– Есть тут для меня ствол?
– сразу оживился Веник. Он был уверен, что ему откажут, но решил попытать счастья.

– А это?
– комендант кивнул на пистолет дяди Васи, до сих пор сиротливо лежащий на столе.

– Да ну, - махнул рукой Веник.
– Есть тут ТТ?

– Нет. Но есть вот это.

Гусев достал и подал парню изящный пистолет со множеством канавок на его корпусе. Он легко лег в руку парня.

– Пойдет.

"- Похоже, с этой станцией выгорело. Они мне поверили", - подумал Веник, шагая вслед за комендантом и с удовольствием ощущая тяжесть пистолета во внутреннем кармане куртки. В коридоре, навстречу им попался Ильич.

– Зойка все мутит, - рыжий выругался.

– Плевать! Я не буду с ними возиться!
– бросил ему Гусев.