Последний тоннель

Веник возмущенно хмыкнул.

– Что же я, идиот совсем?

Он присел на один из стульев возле стены. Товарищи же покинули комнату.

– Ну, здравствуй, здравствуй, Вениамин - проговорил старик.
– Или, может лучше, Сергей?

– Лучше, Вениамин, - просто ответил парень, еще даже не зная как реагировать на то, что старый враг теперь у него в руках.

Максим Павлович некоторое время разглядывал парня, а потом снова поморщился, словно от боли, и сказал:

– Да, Вениамин, обыграл ты меня. Вчистую!

– Вы про что это?
– немного удивился парень.

– Про тебя, про меня, - старик опустил лицо, глядя в пол.
– Я ведь тогда тебя за лоха принял. Поверил тебе! Поверил, что тебя тогда ко мне в камеру случайно подсадили. Потом поверил, что ты также, случайно, попал в руки моих ребят. Потом все также, случайно, сбежал. Эх, дурак я! Не понял, что все время под колпаком был. И вот результат...

Он снова с интересом взглянул на Веника.

– Сейчас-то можешь сказать, откуда ты? Из Внутренней Службы Безопасности? Или еще откуда?

Веник хмыкнул.

– Вы слишком много мудрите Максим Павлович! Я как раз отсюда. Да-да, пусть не из Метро, но и не из Института и даже не из Филиала.

Парень в нескольких словах рассказал свою историю, про Тамбур, и про то, как попал в Метро.

– А про эти дела, про Институт, откуда знаешь?

– Слышал.

Уверенный, что старику перед ним недолго осталось жить, он коротко рассказал про путь назад в Метро.

– А эти кто?
– старик мрачно кивнул на дверь в коридор, куда ушли Серафим с Дубровским.

Веник и про них рассказал.

– Да уж, - пробормотал Максим Павлович.
– Тогда это я сам, дурак старый, виноват. Был богат, а захотел стать еще богаче. Жадность меня и сгубила. И тогда и теперь. Кто же знал, что тут такие как ты бродят...

Старик задумался.

В комнате повисла тишина. Веник не любил подобное молчание и поэтому сказал:

– Вы, Максим Павлович, зря так со мной поступили. Если бы вы меня тогда, на Диаметре, спасли от суда, то сейчас бы я костьми лег, но вас в живых оставил. А теперь вот...

– А теперь что?
– иронично поинтересовался старик.

– А теперь будет, как мои товарищи решат.

– Товарищи...
– проговорил Максим Павлович и усмехнулся, снова сплюнув на пол кровавым сгустком.

– Эх, Вениамин, - посмотрел он на парня.
– Ты все тот. Ни на грамм не изменился! Все тот же балбес. Товарищи!
– снова передразнил он парня.
– Ты хоть бы мозги на миг включил! Какие они тебе товарищи???

– Получше чем вы.

– Очень сомневаюсь! Оглянуться не успеешь, как перережут тебе глотку.

Веник ухмыльнулся, не желая отвечать.

– Ты смейся, смейся... Ты хоть представляешь что здесь, в этом поезде? Про деньги ты слышал?

– Слышал на поверхности. Евро, амеро, фунты какие-то там...

– Какие-то там!
– передразнил его старик и тут же сменил тон на вежливый.
– Послушай, Вениамин. Я не буду тебе кучу денег сулить, а другое предложу. Ты ведь видишь, какое дерьмо вокруг. Всю жизнь ты в нем барахтаешься и, скорее всего, в нем же и помрешь. А надо тебе это? Что ты скажешь, что если я предложу тебе другую жизнь! Такую, о которой ты не мечтал и про которую даже понятия не имеешь. Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться. У тебя будет все - еда, оружие, женщины! Твои приказы будут исполняться, а когда...

– Хватит, - не выдержал Веник.
– Вы, Максим Павлович, и правда меня за лоха держите. А мне это, знаете ли, не очень приятно...

Старик уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как в коридоре послышался шум шагов. В комнату протиснулся Серафим, тащивший за руки плешивого мужика, знакомого Дубровского.

Парень отложил автомат и стал помогать товарищу. Вдвоем они усадили его на стул в другом конце комнаты, и также, как старика прикрутили к спинке стула, связав ему руки-ноги и заткнув кляпом рот. Мужик уже очнулся и таращился на них безумными глазами.

Закончив работу Серафим устало опустился на один из стульев возле с стены.

– Ну, а это, что за гусь?
– поинтересовался он у Веника, кивнув на старика.

– Послушай, парень, - обратился к бывшему ангелу Максим Павлович.
– Я вижу, у тебя мозгов побольше, чем у твоего дружка, поэтому...

Веник оглянуться не успел, как Серафим легко поднялся со стула, в несколько шагов приблизился к старику и приставил к его горлу лезвие ножа.

– Мне показалось, или ты и правда чего-то там про моего друга вякнул?

– Я все понял, - быстро поговорил тот, высоко задирая подбородок, в который упиралось острие ножа Серафима.

– Прости меня, пожалуйста!
– обратился он к Венику.

– Вот так-то, - наставительно сказал бывший ангел, возвращаясь на место.
– Тут тебе не Диаметр, так что следи за базаром!

– Я понял, - кивнул старик.
– Я просто хочу поговорить с тобой.

– От чего же не поговорить с добрым человеком?
– благодушно удивился Серафим с таким видом, словно несколько секунд назад он не тыкал ножом в горло собеседнику.

– Скажи мне, парень, откуда ты?

– Я, как говорят у вас, отсюда.

– С какой станции? Не с "Динамо" случаем?

– Допустим, - немого удивился Серафим, глядя на старика заинтересованным взглядом.
– А с чего ты это взял?

– Если ты местный, то больше тебе неоткуда взяться. Я слышал про ваш отряд.

– Что именно?

– То, что собрали у вас отряд подобных отморозков... я хотел сказать, бойцов, для решения разных дел. Потом передумали и решили вас убрать. Как видно не всех... убрали.

Серафим ухмыльнулся.

– Не всех, далеко не всех.

– Я так и понял, - снова сплюнул на пол старик.
– Хотя, в Институт доложили, что все прошло успешно. И вот...

– Послушай!
– не обращая на старика внимания, обратился к товарищу Веник, только сейчас вспомнивший рассказ Дубровского о станции "Динамо".
– Это у вас там у всех на виду девку насиловали?

Серафим без всякого смущения кивнул.

– Было дело. Но это еще до меня, - Венику показалось, что в голосе у того проскользнуло сожаление.
– Это сперва там как бы обычная станция была. А потом ее в "базу" превратили. Нас там так гоняли, что не до баб было.