Последний удар
Шрифт:
— Расслабься, мы почти приехали.
Валентина Уоррен была капризной и страстной девицей, имеющей за плечами груз в виде больших театральных ролей в летнем репертуаре и маленьких — на Бродвее. Тайком она копировала внешность и манеру Джоан Крофорд и фильм «Неукротимая» [14] смотрела пять раз. Перебраться в Голливуд было для нее крестовым походом, а стать знаменитой кинозвездой — Святым Граалем [15] .
Для поездки Валентина надела наимоднейшее (согласно журналу «Вог») зимнее спортивное облачение — лыжный костюм, состоящий из обшитых галуном норвежских брюк, ярко-зеленой фуфайки из шелковистого сукна и берета такого же цвета. Поверх она надела тяжелое
14
Крофорд, Джоан (1904–1977) — американская актриса. Фильм «Неукротимая» с ее участием вышел в 1929 г.
15
Святой Грааль — согласно средневековой легенде, чаша, из которой Христос пил на Тайной вечере, и куда Иосиф Аримафейский собрал последние капли Его крови; объект поисков Рыцарей Круглого Стола.
Если эпическая мрачность не была присуща мисс Уоррен, она до краев наполняла Мариуса Карло — молодого человека испано-итальянского происхождения с примесью ирландской крови, с душой столь же темной и шероховатой, как его кожа. Романтичный и впечатлительный, страдающий от своих физических недостатков, он был склонен к самоуничижению и говорил о себе с сарказмом.
Карло был весьма одаренным композитором, хотя и не обладавшим яркой индивидуальностью: в его музыке ощущалось воздействие Стравинского и Хиндемита. Недавно он попал под влияние австрийского модерниста Арнольда Шёнберга и начал сочинять лаконичную атональную музыку в его стиле, которую никто не желал слушать, кроме восторженной клики поэтов, художников и музыкантов из Гринвич-Виллидж, прилепившейся к нему, как плесень. На хлеб насущный Карло зарабатывал игрой на альте в симфоническом оркестре Вальтера Дамроша, чью игру вся страна слушала по Эн-би-си каждую субботу в девять вечера. Это был его крест, и, получив приглашение провести рождественские каникулы в Олдервуде, он ухватился за эту возможность и сообщил в канцелярию оркестра Дамроша, что заболел двухсторонней пневмонией.
— Пусть играют своего чертова Чайковского без меня, — заявил Карло друзьям, добавив с надеждой: — Может быть, меня уволят.
Карло родился с плоскостопием обеих ног и до сих пор был вынужден носить в обуви тяжелые супинаторы, затруднявшие походку, особенно при спешке.
— Мариус Краб — это я, — с горечью признавал он.
Валентина благополучно преодолела обледенелую главную улицу и повернула «мармон» к северной окраине города.
— Не знаешь, Мариус, что там готовится? — внезапно спросила она.
— Где именно?
— В доме, куда мы едем? Что там будет за сборище?
— Откуда мне знать? Дни, когда я пользовался доверием Джона, канули в песках времени.
— Не строй из себя Эдипа [16] . Ты знаешь, что я имею в виду. Джон что-то готовит, но что?
— Спроси у него. — Мариус уставился на заснеженную дорогу. — Надеюсь, пойло там сносное.
— Он делал какие-то таинственные намеки, — задумчиво промолвила Валентина. — На что-то важное, что должно произойти после Нового года. Интересно, что это?
16
Эдип — в греческой мифологии царь Фив, сам того не подозревая, убивший отца и женившийся на собственной матери.
Молодой человек показал зубы в подобии усмешки.
— Может, тебе лучше не знать.
— О чем ты?
— Помедленнее, черт возьми!
— Ладно. Мариус, что тебе известно?
— Ты видела Расти в последние недели?
Актриса казалась удивленной.
— Последний раз мы виделись перед Днем благодарения.
— Плутовка вся сверкает, особенно безымянный палец левой руки.
—
Они помолвлены?! — воскликнула Валентина.— По их словам, это символ дружбы. Безделушка в четыре карата.
— Думаешь, что когда мы туда доберемся...
— С Джоном возможно все, даже брак. — Мариус пожал плечами. — Кисмет [17] . Чему быть, того не миновать.
— Перестань. Я этому не верю.
— Вот как?
Валентина сверкнула на своего спутника фиолетовыми глазами, потом вновь перевела взгляд на дорогу.
— Этого можно избежать, — тихо произнесла она. — Знаешь, Мариус, ты мог бы помочь мне. Мы могли бы помочь друг другу.
Карло сердито посмотрел на нее и неожиданно рассмеялся:
17
Судьба (перс.).
— Вот стерва! Ты обо всем догадалась. Я и не думал, что это заметно.
— Ты согласен, Мариус?
Несколько секунд Карло молчал, затем пробормотал:
— Почему бы и нет? — И он поглубже закутался в пальто и шарф.
— Метель продолжается, — сообщил Эллери, когда он и Эллен остановились в прихожей, стряхивая снег с ботинок.
— И становится все темнее и холоднее, — добавила Эллен. — Чудесное начало для Рождества!
— Присаживайтесь к огню, — пригласил их Крейг. — Эллен, у тебя замерзли руки.
— Зато посмотри на огонь в ее глазах, — усмехнулся Джон Себастьян. Он исполнял обязанности бармена в отсутствие Фелтона, который поехал на железнодорожную станцию в «пирлессе» Крейга. — Выпьешь коктейль, сестренка?
— С удовольствием!
— А ты, Эллери?
— Конечно. Скольких еще гостей вы ожидаете?
— Четверых. Еще коктейль, Мариус?
— Спасибо, — отозвался Мариус Карло.
— Я за них не волнуюсь, — сказал Крейг. — Дэн Фримен и Роланд Пейн ведут машину по очереди, а «линкольн» Дэна проедет где угодно и при любой погоде. Сэм Дарк живет в другом конце Олдервуда. А если мистер Гардинер едет поездом...
— Надеюсь, поезда из Нью-Йорка еще курсируют, — промолвила Расти. — Будет жаль, если славный старикан пропустит вечеринку, верно, дорогой?
— Я бы перерезал себе горло. — Джон проиллюстрировал намерение указательным пальцем. — Выпьешь, Вэл?
— Не сейчас. — Валентина повернулась к Расти. — Зачем вам священник? Вы двое что-то замышляете?
Расти засмеялась.
— Всему свое время, ребята, — сказал Джон. — Дайка я тебе подолью, Эллери...
— Достаточно... Мистер Крейг, вы сказали, что ждете мистера Фримена? Дэна З. Фримена?
— Да, мистер Квин.
— «Буду... возвещать все чудеса Твои» [18] . Как вам удалось уговорить Фримена приехать на каникулы? Он один из самых нелюдимых типов, каких я когда-либо встречал. Дело в том, что он мой издатель.
— Знаю, — улыбнулся Крейг.
— Тогда хоть у двоих найдется что-то общее, — буркнул Мариус Карло, глядя в стакан. — Вы можете пожаловаться Фримену на скверную рекламу вашей книги, Квин, а он — рассказать вам, как быстро расходятся по-настоящему хорошие книги в его списке.
18
Псалтырь, 9:2.
— Право, Мариус... — обескураженно начал Эллери.
— Не возражайте ему, Эллери, — сказала Расти. — Мариус презирает все, что, по его мнению, не является высоким искусством.
— Особенно скверное искусство, — уточнил Мариус.
— И особенно если оно приносит деньги, — фыркнула Эллен.
— Заткнись, Мариус! — приказала Валентина. — Не верьте ни единому его слову, Эллери. Его просто гложет зависть. Он считает вашу книгу merveilleuse [19] .
— Думаю, нам лучше сменить тему, — весело сказал Эллери, при этом с интересом взглянув на Мариуса. — Могу я спросить, мистер Крейг, кто такой Роланд Пейн?
19
Чудесная (фр.).