Последний выживший. Дилогия

— Возьми одеяло и раз уж ты не можешь отдыхать в окружении людей, то давай я покажу тебе место в стороне.

Хоть в моей сумке и были все необходимые вещи для обустройства на ночлег в любом месте, я всё же подхватил предоставленное одеяло. И Романа повела меня дальше.

Но когда мы проходили мимо палаток, меня заинтересовало это дело.

— А что тут?

Она вначале оглянулась на меня. Затем посмотрела туда, куда указал я.

— Склад еды. А чуть дальше — Лазарет.

Действительно немного дальше располагалась ещё одна палатка, возле которой были устроены столы, собранные из подручных материалов. Там на столах лежали люди в плохом состоянии, за которым требовался постоянный уход.

И у палатки с едой и у лазарета помимо персонала стояли по двое парней с оружием в руках. Охрана, которую я заметил ещё в первое продвижение сквозь лагерь. И вот что меня особо заинтересовало — они не выглядят так устало, как бойцы на баррикадах, которые буквально валятся с ног.

— А почему эти бойцы не выглядят такими же усталыми как те, кто на стене?

Спросив «кто», она оглянулась.

— Ах эти… Они не бойцы. Простые гражданские, если так можно выразится. Помогают ответственным за медикаменты и еду сохранять порядок. Ресурсов у нас крайне мало. Если не охранять, то найдётся не один вор.

Общество всё же не идеально. Хоть сам Юрген и стремится сделать всё идеальнее, но всё не так. Он только один человек с мыслями об утопии. Остальные же всего лишь обычные люди, которые если могут что-то украсть и при этом не попасться — так и сделают, невзирая на то, что этой кражей подвергнут риску умереть от голода или болезни соседа.

— А ещё палатки есть? — заинтересовался я.

— Ещё одна. Там остальные вещи собраны. Просто склад всякого хлама.

Вот на том складе я и решил отдохнуть. Она привела меня к очередной палатке, прежде незаметной за остальными двумя. Тут тоже стоял охранник. Но какой-то сильно древний. Видимо он выполняет роль и охраны и заведующего. Оно и понятно, в это время важны как раз еда и медикаменты, а вот кому нужны вёдра или тарелки? А если кому-то и нужны, так их выдадут и за просто так. Так что воровать нет смысла.

— Сюды нельзя! — закричал старик.

— Мне можно, — успокоил его я. — Иди и спроси у Юргена.

Старик что-то почуял за моими словами и решил оставить нас с девушкой наедине без дальнейших разбирательств.

— Пойду заодно и Матвеича проведаю… — напоследок бросил он.

Отчего-то от этих слов Романа занервничала и сказала старику:

— Передай что я скоро приду к нему!

Я не знаю, что это за Матвеич, но я ревную. Она говорила о нём с любовью и заботой, которые я не добьюсь в этой жизни ни от кого и никогда. Но мне этого и не нужно, пока я могу взять своё силой.

— Отдыхайте. А я, пожалуй, пойду…

Вот только не могу же я её так просто отпустить, когда мне стоило таких усилий утянуть её в место где никто не станет нам мешать.

— Ты не собираешься получить свою награду?

— Снимки?

— Мы это обсудим.

— Что вы делаете?.. Отпустите!

А дальше мы уже очутились в темноте палатки. В куче одеял, полотенец и ковра, приступили к вольной борьбе, где мне пришлось использовать усиление тела Духом, иначе к своему стыду я мог проиграть в физической силе какой-то хлипкой девушке. Под звуки дребезжания выставленных на полки тарелок и самовара, мы приступили к обсуждению величины награды…

2

Вы продержались 14 часов 55 минут

Человечество уцелело на 45 %

Когда по лагерю разнеслась весть о том, что им теперь нужно переезжать, и соответственно поднялся гвалт народного гнева или рвения, то я выбрался из складов на свет… Хотя какой свет в метро, когда фонарик — уже роскошь. Но то что я выбрался — точно. В разгар веселья палатка свалилась. Свалилось в кучу и содержимое палатки. Если бы не наша игровая прочность, то мы могли и не пережить подобного веселья.

Если теперь посмотреть на Роману… хотя она не скоро сумеет выбраться. Но если бы она выбралась, то выглядела бы определённо довольной проведённым временем.

— Ты что со складом натворил? Ирод!

Это как раз подоспел старик-охранник склада. С ним вместе прибыл и Юрген с людьми.

— Он тут насильничал Рому нашу! — сдал меня с потрохами старик. — Я пришёл. А он там её держит к полу прижимает. Она вырваться не может. И он на ней одежду рвать стал. Я кинулся остановить его. А он мне в глаз заехал! Вот!

И старик продемонстрировал фингал. Что-то я не помню такого? Может это ему от Романы досталось. Она в темноте могла и не обратить внимания кого бьёт. Уж сколько ударов мне прилетело я и сосчитать боюсь. Девушка оказалась — огонь. Хоть я и восстановил духовные силы, но чувствую, что побывал в порядочной портовой драке.

— Ты что творишь! — это кричал оказавшийся вместе с Юргеном и остальными Палач. — Полез насиловать местную девушку?! Совсем из ума выжил?!

— Свали! — потребовал я от Палача.

Тот не уходил. Хорошо, что рядом оказался не только он, но и Лысый. К последнему я и обратился:

— Уведи его или он умрёт!

Видя моё серьезно настроенное лицо, Лысому ничего не оставалось, кроме как действительно увести Палача.

Народ принялся восстанавливать палатку на прежнее место.

— Ты и правда… Напал на Роману?

Юрген не мог поверить в случившееся. А такое бывает, когда идеалист встречается с реальностью. Странно что их встреча не случилась много лет ранее. Или он провёл все года в коме и перед самым катаклизмом очнулся?

Вот только в этот раз я не виновен. А реальность не та, которую они себе выдумали.

— У нас всё по взаимности.

— Какая взаимность?! — взревел старик, смелый при поддержке бойцов их лагеря. — Она пыталась вырваться! Царапалась и кусалась!

А старик успел на удивление много увидеть. Он что подсматривал? Мерзко-то как!

Тут завалы привели в нормальное состояние. И из палатки вывели не держащуюся на своих ногах девушку. Сил ей только и хватало, чтобы удерживать наволочку, скрывая своё шикарное тело. Может я и преувеличил со степенью шикарности, так как грудь её в объёме маловата, но в остальном она идеальна.

Выглядела она настолько уставшей, насколько не был усталым ни один боец этого лагеря. И одного взгляда на неё хватило всем, чтобы понять — её использовали.

— Как ты мог! — взревел Юрген. — Даже если придётся нарушить данное слово, я никогда не отправлю своих людей в твой лагерь!

Но я игнорировал слова идеалиста. Собака лает… Меня больше интересовало состояние Романы. Что-то никак она не придёт в сознание. Может её помощь нужна?

— Не подходи к ней!

Но не слушая ничьих указок я приблизился к Романе и дотронулся до неё, передавая через касание немного энергии. Этого хватило, чтобы она очнулась.