Последний защитник Брестской крепости

— Ходят слухи, что Люфтваффе приготовили русским хороший гостинец, — с видом знатока проговорил Гельц. — На одном из бортов несут мощнейшую бомбу, которую прозвали «Сатаной». 1800-килограммовая дура.

— Да ну, — не поверил Матиас.

— Сейчас увидишь! — Гельц нервно хохотнул.

И действительно, зрелище было завораживающим, пугающим и великолепным одновременно. Подобный трепет Матиас испытывал лишь двадцать второго июня, когда шла усиленная артподготовка.

«Юнкерсы» подлетели к форту и начали пикирование. Вой, свист сыплющихся из их чрева бомб. Взрывы сотрясали окрестности, словно началось мощнейшее землетрясение. От форта отваливались огромные куски стен, его объяло дымом. Две бомбы, как выяснилось позднее, не взорвались, но они не решали дела. Ни у кого не было сомнений, что форту конец. Быстро и четко отбомбившись, Ю-88 полетели обратно. Но это было еще не все.

Гельц оказался прав. К форту летел еще один бомбардировщик Он долго крутился над укреплением, постепенно набирая высоту, затем от него отделилась черная точка. Замершие пехотинцы с восторгом глядели на это действо. У каждого в голове звенела натянутой струной лишь одна мысль: «Только не промахнись!»

Вой «Сатаны» нарастал с чудовищной силой, а потом громыхнуло так, что сотряслась земля. Матиас находился достаточно далеко от места взрыва бомбы, но и его тряхнуло, а в лицо ударил сильный порыв ветра от взрывной волны.

Раздались бурные аплодисменты — концерт в исполнении «Сатаны» прошел на «ура».

— Вот теперь мы тут все закончили, — радовался Риммер, — и нас точно скоро отправят дальше на Восток! — Он махал руками и смеялся. — Да здравствует Великая Германия!

Матиас отнесся к планам Риммера скептически. Ему почему-то казалось, что еще не все закончено и им предстоит зависнуть в крепости надолго. Время подтвердило скепсис Хорна. Даже 1800-килограммовый «Сатана» не укротил защитников форта. В июле там все еще шли бои, и оттуда постоянно доставляли раненых и погибших пехотинцев. Русские умудрялись выживать в любых условиях.

Рассказывать об этом в письме матери Матиас, конечно, не стал. Зачем? Он лишь упомянул, что по предписанию командования они пока находятся в крепости. Их задача — наводить порядок в разрушенной Цитадели, нести боевое охранение.

— Эй, Матиас, пошли купаться! — оторвал его от письма Карл. Он был раздет по пояс, на загорелом плече висело полотенце. — Давай, пока Глыбы нет. К обеду как раз поспеем.

Вода в реке была прохладной, ощущения от купания просто превосходные. Матиас с наслаждением нырял с небольшого помоста вниз головой, пока Риммер загорал, расположившись на травке. Народу вокруг было много. Солдаты, урвав у службы Отчизне и Фюреру несколько минут, старались обязательно поплескаться в воде. К Брестской крепости подходили новые части, гремела траками тяжелая бронетехника. Каждый вновь прибывший хотел окунуться в реке на бывшей территории Советов.

К Матиасу и Риммеру подошел долговязый Гельц.

— Прохлаждаетесь, — обиженно проворчал он.

— Да, — не открывая глаз, удовлетворенно сообщил растянувшийся на берегу Карл.

— А меня не позвали, — с той же интонацией протянул Гельц.

— Уж извини, ты нам в крепости надоел уже.

— Ладно, не зовете, и не надо. Тогда ты, Карл, без часов обойдешься, — мстительно сказал ефрейтор.

— Как так? — Риммер приподнялся на локте. — Ты же обещал.

После того как Гельц перевелся во взвод охраны, он только тем и занимался, что обирал пленных солдат и русских женщин. Пока он их конвоировал на работы по разборке завалов, любая мало-мальски ценная вещь, которую еще не успели отобрать другие, переходила к нему. Он не гнушался ничем и усердно приторговывал добытыми «трофеями». Очень хорошо продавались советские часы: во-первых, они ценились как сувенир, а во-вторых, выяснилось, что у них неплохой ход.

Конечно, часы можно было снять и с убитого русского, в первые дни войны этого «добра» было много. Но многие пехотинцы, веря в различные приметы, не хотели навлечь на себя несчастья.

Гельц давно обещал Риммеру часы, но все время находил какие-то оправдания.

— Ладно, я сегодня добрый, — смилостивился ефрейтор и передал Карлу круглые плоские часы на кожаном ремешке.

— Не с покойника? — с сомнением произнес Риммер.

— Не бойся, я своих не обманываю.

— А чего ты не купаешься? — спросил Матиас Гельца.

— Чтобы я тут купался? Нет уж Тут знаешь какие истории про Буг ходят? Сейчас расскажу, ты поседеешь в момент. Здесь русские устроили…

— Опять понеслось, — проворчал Риммер, внимательно разглядывая часы.

Может, Матиас и послушал бы очередную небылицу, но настало время обеда, и они начали собираться.

Обед был плотным и вкусным. Приятели устроились в тени деревьев, где слопали по тарелке ароматного супа, а потом по порции картошки с мясом. Ушлый Риммер достал где-то здоровый кусок копченой колбасы. Его они прикончили под горячий кофе.

— Где ты раздобыл колбасу? — удивился Матиас.

— Поменял у танкистов на русские часы, — энергично жуя, произнес Карл.

— Когда успел? Ведь тебе их Гельц только что отдал.

— Я другие обменял сегодня утром. Они были с трещиной на стекле. А Гельц хорошие притащил. Вот и все.

— Ну, ты и молодчик!… — восхищенно протянул Матиас.

— Наслаждайся, дружище, пока я рядом, — подмигнул Карл.

После чудесного обеда тянуло в сон, но Матиас твердо решил дописать письмо матери. Он уже уселся поудобнее, достал листок, но объявился Глыба и отправил их грузить трофеи.

У русских в развалинах крепости и в уцелевших зданиях было найдено множество вещей, а также реквизировано огромное количество единиц оружия, до которого, по счастью, красноармейцы не смогли добраться в первые дни войны. Все это подвергалось тщательному учету и отгружалось в тыл, а так как тыловые службы работали медленно и людей постоянно не хватало, то частенько привлекали к погрузке обычных пехотинцев. «Добро» это сваливалось в огромные кучи прямо среди развалин Цитадели. Горы сапог и шнурованных ботинок, обмундирование, телогрейки, мыло, мешки с крупами. Хотя было выставлено охранение, все, что можно было унести, растаскивалось, поскольку охраняли «добро» такие молодцы, как Гельц. К тому же вокруг постоянно сновали женщины и дети, которые при первой возможности старались что-нибудь умыкнуть для себя.

Что делать с этими гражданскими, никто не знал. Их гоняли патрули, частенько привлекали к различным тяжелым работам, но по большей части они слонялись без дела, продолжая клянчить продукты.

Работа была утомительной, и на такой жаре Матиас и Карл быстро взмокли. Им приходилось перетаскивать ящики с трофейным оружием и боеприпасами в подъехавший «Опель-блиц». Водитель нервно покуривал, стоя у кабины грузовика. Рожа у него была сосредоточенная. Еще бы, он находился на территории крепости, где еще постреливали. Единственное, о чем он мечтал, так это свалить отсюда поскорее. Матиасу было смешно на него смотреть.

— Эй, приятель! — обратился к Риммеру водитель, когда очередной ящик был погружен в кузов грузовика.

— Да. — Подошел Карл и первым делом стрельнул у водителя сигарету, хотя у самого была еще почти полная пачка.

— Слушай, а тут правда уже безопасно? — спросил тот, озираясь по сторонам.

— Ты сдурел, что ли, дружище? — со спокойным лицом ответил ему Риммер, украдкой подмигивая Матиасу. Хорн, поняв, что сейчас будет разыгрываться представление, подошел поближе. Риммер продолжал: