Последний защитник Камелота

Плечи Ланселота теперь согнулись, обвисли, дыхание участилось. Неясные силуэты вокруг устрашающе нависали над ними.

– Да я же знаю это место!
– воскликнул он внезапно.
– И в то же время не узнаю его... Стоунхендж ныне выглядит совсем иначе! Даже в Артуровы времена он вовсе не был таким великолепным! Как мы сюда попали? Что произошло?

Он остановился передохнуть, и Мерлин тоже встал, чтобы дать ему такую возможность.

– Нынче ночью мы с тобой прошли путь, разделяющий два мира, - сказал он.
– И сейчас находимся в Царстве фей, а это настоящий Стоунхендж, святилище. Я специально растянул границы миров, чтобы он здесь оказался. Желай я тебе зла, я бы мог отправить тебя туда и запереть там навеки. Однако лучше все же тебе обрести наконец хоть какой-то покой. Идем.

Ланселот, спотыкаясь, последовал за ним к огромному кругу из поставленных торчмя гигантских камней. С запада прилетел, разгоняя туман, легкий ветерок.

– Что ты хотел сказать этими словами - "хоть какой-то покой"?

– Чтобы полностью восстановить и преумножить свое могущество, мне необходимо принести здесь жертву.

– Значит, ты с самого начала уготовил мне такую участь!

– Нет. Этой жертвой не обязательно должен был стать ты, Ланс. Вполне подошел бы любой, хотя ты подойдешь значительно лучше. Все было бы иначе, если бы ты предпочел помогать мне. И у тебя еще есть время, чтобы передумать.

– И ты бы хотел, чтобы человек, способный так быстро передумать, был твоим союзником?

– Да, для тебя вопросы чести всегда имели чересчур большое значение.

– Тогда зачем спрашивать? Просто из мелкой жестокости?

– Именно. К тому же ты мне надоел. Когда они достигли внешней границы каменного круга, Ланселот снова остановился и стал разглядывать огромные глыбы.

– Если ты не войдешь туда добровольно, - заявил Мерлин, - мой слуга будет рад помочь тебе.

Ланселот сплюнул, выпрямился и с яростью посмотрел на него,

– Полагаешь ли ты, что я убоюсь пустых лат, ведомых неким адским духом? Даже теперь, Мерлин, без помощи и содействия волшебных чар, я способен разнести его на куски!

Волшебник рассмеялся:

– Хорошо, что ты хоть рыцарской похвальбы не забыл, коли уж всего остального лишился. Я подумываю о том, чтобы предоставить тебе такую возможность, ведь мне все равно, каким именно образом ты здесь умрешь. Самое главное - это наши предварительные переговоры.

– Но ты все-таки боишься рисковать своим слугой?

– Тебе так кажется, старичок? А я сомневаюсь, что ты вообще не рухнешь под тяжестью латного убора, не говоря уж о том, чтобы поднять боевое копье. Но коли желаешь попытаться, пусть будет так!

И он трижды ударил о землю своим посохом.

– Входи же!
– воскликнул он.
– Там ты найдешь все, что тебе нужно. Я рад, что ты сделал такой выбор. Ты был невыносим, знаешь ли. И вот теперь, впервые, я возжелал, чтобы ты потерпел поражение, чтобы тебя унизили до уровня простого смертного. Мне бы только хотелось, чтобы королева тоже была сейчас здесь и видела последний бой своего героя.

– Мне бы тоже этого хотелось, - сказал Ланселот. Он прошел между монолитными глыбами и вступил в круг.

Там его ждал черный жеребец; поводья были опущены на землю и придавлены камнем. Полный латный убор, копье, меч и щит были прислонены к дольмену. А по другую сторону круга белый конь ожидал полого рыцаря.

– Прости, я не позаботился о паже или оруженосце, которые помогли бы тебе одеться, - сказал Мерлин, выходя из-за каменной глыбы.

– Однако буду счастлив сам услужить тебе.

– Ничего, я справлюсь, - ответил Ланселот.

– Мой слуга вооружен точно так же, - заявил Мерлин, - Мне не хотелось давать ему ни малейшего преимущества перед тобой.

Ланселот погладил коня, приучая его к себе, затем достал из бумажника узкую красную ленту и повязал ее на копье. Трость прислонил к дольмену и начал облачаться в латы. Мерлин, чьи волосы и борода теперь казались почти черными, отошел на несколько шагов в сторону и принялся что-то чертить в грязи концом посоха.

– Раньше ты, помнится, предпочитал белых коней, - заметил он, - но мне показалось целесообразным дать тебе коня другого цвета, поскольку ты уже отрекся от высоких идеалов рыцарей Круглого-Стола и предал память о Камелоте.

– Напротив!
– откликнулся Ланселот и поглядел в небо, откуда, донесся внезапный раскат грома.
– В такую грозу сойдет любой конь, а я последний защитник Камелота.

Мерлин продолжал чертить свои диаграммы, пока Ланселот готовился к бою. По-прежнему дул слабый ветерок, разгонявший туман. Блеснула молния, конь испуганно шарахнулся, и Ланселот стал его успокаивать.

Мерлин некоторое время таращился на него, протирая глаза. Ланселот надел шлем.

– Мне на мгновение показалось, - сказал Мерлин, - что ты выглядишь совсем иначе...

– Неужели? Полагаешь, это результат исчезновения твоих волшебных чар?
– спросил Ланселот, выдернув поводья из-под прижимавшего их камня и садясь в седло.

Мерлин, качая головой, отошел на шаг от начерченной диаграммы. Всадник нагнулся и подхватил копье.

– Кажется, ты все еще не утратил былой силы, - произнес волшебник.

– Да неужели?

Ланселот взял копье на руку. Перед тем как повесить щит на луку седла, он поднял забрало и посмотрел на Мерлина.

– Твой герой как будто готов, - сказал он.
– И я тоже.

Снова сверкнула молния, и Мерлин увидел юное лицо Ланселота, лишенное морщин, с ясными глазами, с падающими на лоб локонами золотистых волос,

– Каким же волшебным заклятьям ты научился за эти долгие годы? воскликнул он.

– Это не волшебство, - отвечал Ланселот.
– Это всего лишь предосторожность. Я предвидел, как будут развиваться события. Поэтому, вернувшись В пещеру за тростью, я выпил остатки твоего эликсира.

Он опустил забрало и отвернулся,

– Ты же только что едва брел, как старик...

– У меня есть некоторый опыт. Подавай сигнал! Мерлин рассмеялся.

– Отлично! Так даже лучше!
– заявил он.
– Ты погибнешь в полном расцвете сил! И не надейся победить в схватке с духом!

Ланселот поднял щит и наклонился вперед.

– Тогда чего же ты ждешь?

– Ничего!
– буркнул Мерлин. И затем крикнул: - Убей его, Раксас!

Когда они помчались по полю навстречу друг другу, заморосил мелкий дождь; глядя вперед, Ланселот увидел, как под забралом противника пляшет пламя. И в последний момент чуть приподнял копье, направляя его прямо в пылающий шлем полого рыцаря. Снова полыхнула молния, и загремел гром.