Последний Завет

– Хелло, я ищу Натана Лава.

Опять американский акцент. Рафаэль посмотрел на часы. Четыре минуты девятого.

– Без одной!

– Что?

– Отель «Хайатт».

106

Карла отодвинулась от Ника, спустила перепачканное грязью платье к своим ободранным ногам, сняла трусики и переступила через край ванны. Ник сперва отвел глаза, но не смог долго противиться искушению. Вода брызнула из головки душа и растеклась по телу итальянки. Она не придумала ничего лучше, кроме как перетянуть слугу Владимира на свою сторону. И в качестве задатка дала ему поглазеть на свое тело. Особо хитрить было некогда. Она еще никогда не прибегала к этому средству. Наоборот, внешность порой даже мешала ей, привлекая толпу домогавшихся ее мачо, которые наверняка затоптали бы идеального, но менее предприимчивого претендента. Был среди этих фаллократов Модестино, неаполитанец с горячей кровью, который обрюхатил ее как-то вечером после танцев и испарился, не дожидаясь рождения Леа. Был еще Этьен, вспыльчивый француз, женившийся на ней и сгинувший где-то в Арктике в рождественский вечер. Потом был Владимир, раздражительный русский, давший ей все, включая венерическую болезнь и страх. Но этот-то никуда не исчез, напротив. Модестино, Этьен, Владимир – сильные личности, помешавшие ей заинтересоваться более сдержанными мужчинами, такими как Натан Лав. Да, раньше она была безрассудна. Но теперь возьмет дело в собственные руки.

– Ник, не подашь мне полотенце?

Шофер исполнил просьбу поспешнее, чем приказ хозяина подать лимузин. Когда он протянул ей полотенце, держа его, как тореадор свой плащ, она прижалась к нему. Он положил ей ладони на мокрую спину и наклонился, чтобы поцеловать. Карла не сопротивлялась. Подняла руки и обвила его шею. Полотенце упало, вслед за ним пиджак и рубашка Ника, не способного под напором ферромонов оценить опасность, которой подвергал себя, тиская женщину своего хозяина. Чтобы он не успел опомниться, Карла отдалась ему тут же, не сходя с места. Потом подхватила с полу одежду – и свою, и его.

– Эй, ты куда?

– В свою комнату.

Он бросился за ней по лестнице в костюме Адама.

– Шмотки мои отдай!

– Оденемся наверху, там спокойнее.

Она натянула джинсы и свитер, зашнуровала кроссовки «Рибок» и посмотрела на Ника, облачавшегося в свой костюм, который она ворохом бросила на кровать. Колоссу было явно не по себе. Его маленький умишко метался, пытаясь принять какое-то решение. Остаться или бежать? Цепляться за задницу этой итальянки означало навлечь преследование мафии на свою собственную.

– Увези меня отсюда подальше, Ник.

Карла ждала его в дверях, с сумкой на плече. Отныне решения принимала она.

– Э, послушай… То, что ты просишь, – дело нешуточное.

– Как и то, чем мы только что занимались.

– И куда ты хочешь, чтобы мы поехали?

– Выбор есть. За воротами целый мир.

– Коченок нас где угодно достанет.

Она кивнула ему на прощание и побежала прочь. Увлекаемый каскадом событий, Ник устремился за ней следом. Догнал возле гаража.

– Где «рейнджровер»? – спросила она.

– В починке.

– Ключи от «мерседеса» у тебя?

– Я не имею права…

– Ключи, Ник!

Он снял блокировку бронированного автомобиля. Карла открыла дверцу, бросила дорожную сумку на сиденье, вставила ключ в замок зажигания и уселась за руль. Чья-то стальная рука выдернула ее оттуда так стремительно, словно сработала катапульта. Сначала ее мотало во все стороны, потом швырнуло на капот, и она оказалась лицом к лицу с Олавом Аськиным. Убийцей, правой рукой Коченка. Владимир свел с ним знакомство, когда этот бывший офицер, прошедший Афган, Чечню, поработавший на фашистскую русскую организацию РНЕ, предложил свои услуги мафии. На его счету помимо военных преступлений были и этнические чистки, и теракты против неславян, и боевая подготовка членов Русского Национального Единства, и участие в государственном перевороте 1993 года, и заказные убийства. Мистер К. обычно использовал его как последнее средство.

– Кто вы? – спросила Карла.

Ник валялся на земле.

– Ты, оставаться здесь, сука итальянская! – прорычал Олав на ломаном французском.

– Я должна ехать к своему мужу. Вы позволите?

– Если ты ехать, ты сдохнуть.

Карла заупрямилась и попыталась улизнуть, несмотря на предупреждение. В конце концов, ее тут считают женщиной хозяина. Реакции Аськина долго ждать не пришлось. Он вытащил девятимиллиметровый парабеллум и упер ствол в ее спину.

– Да что с тобой, Олав? – спросил Ник, медленно вставая с земли и потирая ушибленный затылок.

– Всем оставаться.

– Мне велено отвезти мадам Шомон к хозяину, – солгал Ник.

– Исключено.

Несмотря на приказ, Ник все-таки направился к «мерседесу». Аськин дважды выстрелил. Шофер с воплем упал. Из его ног хлестала кровь. Карла оцепенела. Похоже, Аськин был неуправляем и полон решимости. Он велел Нику заткнуться, набрал номер на мобильном телефоне, сказал что-то по-русски и выслушал ответ.

– Всем оставаться! Коченок велел.

– Где Владимир?

– Двигай назад, шлюха итальянская!

Карла огляделась. Ее сумка лежала на сиденье «мерседеса». Дверца была открыта, ключ торчал в замке зажигания. Достаточно было повернуть его на четверть оборота, чтобы покинуть это проклятое место. Прислонившись спиной к колесу бронированной машины, пригвожденный к земле Ник стонал, пытаясь нашарить что-то в пиджаке. Искал свое оружие. Но тщетно. Карла вытащила его, когда несла одежду к себе в спальню. Закусив губу, она уставилась на нацеленный в ее сторону парабеллум.

– Надо вызвать «скорую», – сказала она.

– Нет.

Олав выстрелил в третий раз. Карла закричала. Пробитая пулей голова Ника стукнулась о землю.

– «Скорая» больше не нужна. Теперь давай в дом.

Она подчинилась. Аськин помог ей, дотащив за волосы до крыльца. А войдя в холл, внезапно шваркнул о мраморную колонну.

107

Когда Карла пришла в себя, она лежала на полу у входа, Владимир гладил ей лоб.

– Как ты, милая?

Она оттолкнула его, чтобы ощупать свой череп. Убрав руку, увидела, что пальцы в крови.

– Всего лишь небольшой ушиб, – успокоил ее Коченок.

Он был один. В его кармане зазвонил мобильный телефон. Он что-то сухо ответил и оборвал разговор.

– Не беспокойся, Аськина тут больше нет, и я отпустил прислугу, чтобы ты была спокойна. Вилла в нашем полном распоряжении, кроме нас – никого.

– Кто он такой, этот тип?

– Ты пыталась улизнуть от него?

– Он убил Ника.

– Знаю, знаю. Он сейчас как раз им занимается. Куда ты хотела с ним бежать?

– Где Леа?

– Олав мне сказал, что ты трахалась с Ником.

– Ты ее тоже держишь взаперти?

Диалог двух глухих.

– Учитывая твое безответственное поведение, я принял кое-какие меры.

– Мое безответственное поведение?

– Твое бегство с незнакомым типом из ФБР, с которым ты умудрилась спутаться; риск, которому ты подвергала дочь, утащив ее вместо школы в опасную поездку на Аляску; таинственная смерть твоего мужа, в которой ты замешана, если верить обвинениям твоей свекрови; эти бессмысленные метания между желанием остаться со мной и сбежать; неуместная сексуальная связь с одним из моих служащих незадолго до его гибели… Я уж не говорю об этой несуразной стрижке, о краже машины, о взрыве в твоей квартире… Список можно долго продолжать.