Последний Завет

Послышался скрип, затем что-то щелкнуло, и коридор залило бледно-зеленым светом; фигура охотника выступила из мрака, и Франц увидел на серой стене небольшой железный шкафчик с распахнутой дверцей. В руках Герман держал тонкую светящуюся трубку.

— Химический источник света? Из довоенных запасов? — догадался Франц.

— Наверное, когда-то эта штука так и называлась. Я называю ее просто — химфонарь. Они есть в таких шкафах на каждом этаже. Генераторы время от времени отказывают, — пояснил Герман, — ну и тогда приходится доставать фонарики и шариться с ними в темноте. Ощущение не из приятных.

— Но сейчас дело не в генераторах, так? Что произошло на самом деле?

— Откуда мне знать? — буркнул Герман и бросил Францу трубку незажженного химического фонаря. — На вот. Надломи, потряси, и пошли. Гнев, за мной!

Крысокот, прихрамывая, поплелся за людьми.

— Ты уверен, что с ним все в порядке? — спросил Герман.

— Да, кости целы, чтобы сказать наверняка, нужно внимательно осмотреть его на свету, но пока мне кажется, что это просто ушиб.

— Ясно. — Герман кивнул, наклонился и потрепал крысокота по голове. — Потерпи, дружище. Видишь, Госпитальер говорит, что с тобой все в порядке. Значит — выкарабкаешься.

— А куда мы, собственно, идем? — Франц усиленно тряс свой химфонарь, стараясь добиться от него яркого света. На серых стенах и бетонном полу прыгали длинные тени.

— К лестнице наверх! — ответил Герман. — И прекращай фонарем болтать — ярче не загорится.

Франц смущенно замер, сжав фонарь в вытянутой руке на уровне груди. Глядя на него, Герман подумал, что в чем-то Госпитальер — совершеннейший ребенок, а все его попытки провести собственное расследование происходящего в Городе — абсолютное ребячество. Хотя… кто из нас, едва выйдя из детского возраста, не мечтал спасти мир?

— Постарайся поменьше разговаривать, — сказал Герман, — и не лезь вперед — неизвестно, на кого мы можем напороться.

Герман закрепил фонарь на поясе и проверил, заряжен ли арбалет.

— Двинулись! — скомандовал он и решительно направился сквозь сумрак седьмого яруса.

Охотник шагал быстро, почти бежал, так что Франц едва поспевал за ним. Гнев плелся сзади, но каким-то чудом умудрялся не отставать. По правую и левую сторону мелькали запертые двери, металлические шкафы, серая оплетка проводов под высоким потолком, темные лампы в металлической сетке, коридор петлял, разветвлялся и казался бесконечным. Ядовитый зеленый свет, источаемый фонарями, раздражал глаза и превращал пустынные помещения Убежища в логово неведомого чудовища. Стены выныривали из мрака неожиданно.

«Как он умудряется не натыкаться на них, ведь несется с такой скоростью?» — думал Франц.

Слева оказался темный провал, Госпитальер различил очертания перил и резкие грани металлических ступеней.

— Мы проскочили лестницу! — крикнул Франц.

— Знаю! Нам надо кое-куда забежать, — откликнулся Герман.

Он свернул в поперечный коридор и резко толкнул выкрашенную в зеленый цвет дверь. Они прошли через обширную комнату, всю переплетенную темными трубами. Трубы вырастали из стены, проходили под потолком, переплетались между собой, причудливо извивались и исчезали в противоположенной стене. Еще одна дверь. И снова трубы. Затем еще одна… На сей раз с навесным тяжелым замком.

— Так я и «видел», охранника нет, — пробормотал Герман. — В сторону, Франц! И Гнева возьми с собой!

Госпитальер ухватил крысокота за ошейник и поспешно оттащил в сторону. Удивительно, но Гнев, обычно не терпевший бесцеремонного обращения от чужаков, сносил панибратство Франца довольно спокойно, даже благожелательно. Герман поменял «пенал» обоймы в арбалете. Отошел подальше от двери, несколько долгих секунд целился — в скудном освещении прищуренный правый глаз его свирепо поблескивал, — затем нажал на спусковой крючок. Пороховой болт разорвался с оглушительным хлопком. Двумя сильными ударами приклада Герман сбил поврежденный замок и распахнул дверь.

Комната оказалась совсем маленькой, под завязку заставленной длинными темно-зелеными ящиками, у правой стены высились громады металлических шкафов.

— Зачем мы сюда пришли? — поинтересовался Франц, оглядывая комнату.

— Тут много всего смертельно опасного. Или ты зубами собираешься воевать? — Герман сбил крышку ближайшего ящика.

— Я вообще не собираюсь воевать. — Франц побледнел еще больше. — Я же Госпитальер. Ты забыл?

— Зря. — Герман сердито посмотрел на Франца. — И не говори мне, что Госпитальеры не умеют воевать. Лучше подбери себе оружие, если хочешь жить. Оно в тех шкафах, у правой стены.

— А тебе оружие не нужно?

— Я привык к арбалету. Дьявол! Куда этот лысый пьяница запрятал пороховые болты?! — Герман принялся открывать ящик за ящиком.

Франц пожал плечами и подошел к указанным Германом шкафам. Потянул дверцы первого попавшегося. Они скрипнули, но не открылись. Госпитальер дернул сильнее, тот же результат.

— Не открывается, — проговорил он.

Герман в два шага оказался возле шкафа, рванул дверцы на себя, и они тут же поддались.

— Ух! — Франц замер в изумлении. В шкафу висели, вставленные в специальные крепежи, четыре короткоствольных автомата. Все оружие выглядело как новое — оно отливало черным, а когда Франц коснулся ствола одного из автоматов и поднес палец к глазам, то увидел черный масляный след.

— Все, что смогли найти в Городе, — проговорил Герман. Он уже вскрывал новые ящики, продолжив поиск пороховых болтов. — Тут за ними хороший уход, поэтому все в рабочем состоянии.

— Почему же вы пользуетесь арбалетами и луками, когда у вас тут такое?

— Потому что это оружие на чрезвычайный случай. Его здесь всего единиц двадцать. На всех не хватит. Арбалет ничем не хуже, а стреляет бесшумно. В нашем деле главное — обходиться без шороха… Ну, слава богу, вот они! — Герман вытащил из ящика арбалетный болт и принялся внимательно изучать его в скудном освещении химфонарей.

— А что я могу взять? — поинтересовался Франц. Дверцы следующего шкафа он дернул резко, наученный опытом с первым, поэтому распахнулись они полностью, а одна из створок ударила в стену.

— Осторожнее там, — проворчал Герман, — то не можешь открыть, то рвешь изо всех сил. Что с тобой такое?

Франц пожал плечами и принялся придирчиво изучать хищные очертания карабинов.

— Так что я могу взять? — повторил он.

— Чем умеешь лучше пользоваться, то и бери, — откликнулся Герман.

— Однажды я держал в руках гранатомет, мне показывали, как с ним обращаться.

— Здесь таких сокровищ нет. Бери любой автомат. Лучше вот этот, он легче, — Герман ткнул в короткоствольный компактный автомат с узким, изогнутым рожком, на черном корпусе которого выделялись буквы из далекого прошлого «Н amp;К», — стоящая вещь, скорострельность у него отличная. Ну что, подходит?

— Да! — Франц кивнул и потянул автомат на себя. Тот легко выскользнул из креплений и оказался в руках Госпитальера. Сжимать в руках такое оружие было несколько непривычно. Франц вдруг почувствовал себя неловко и подумал, что убивать людей все равно не сможет. Сколько лет в голову ему вдалбливали идеалы Госпитальеров — не навреди, не сделай плохо человеку, помогай страждущим, больным, лечи, спасай человеческие жизни, и вот теперь, усвоив эти простые истины, он сжимает в руках автомат и, кажется, собирается пролить кровь, чтобы спастись самому.