Последняя Арена 10

— Закрыться? А, предположим, раздел с артефактами может стать недоступен?

— Да.

Вот и ответ, почему с мажорика выпадали доспехи, зелья, геммы, но не было артефактов. Всё-таки Ворон как был ублюдочной мразью, так ей и остался. Надо бы, наверное, ещё шрамированного Андрея навестить. Что-то не верится, что он встал на светлую сторону.

— Если бы ты запустил Великий Отсев, осознавая, к чему он приведёт, то не смог бы носить даже броню. Поэтому все эльфы знают, что ты непричастен к произошедшему.

— Отрадно слышать. Гун, а ты случайно не знаешь, кто такой спаситель? — вспомнил я ещё одно определение.

— Тот, кто своими действиями первым единолично спас свою локацию при условии, что её население составляет более ста трех миллионов особей. На Земле — это Снежный Барс. Самое забавное, что он даже не подозревает, что каждый землянин обязан ему своим существованием.

— И почему бы не рассказать ему об этом?

— Великая запретила.

— Чтобы не возгордился? — предположил я. Вспомнил, что у авалонцев были считывающие карточки, которые показывали все уровни, знаки силы, очки характеристик… Кейра тогда сказала, что я тоже всех спас, но героем себя от этого совершенно не чувствую. Как по мне, вполне обыденная ситуация.

— Наверное.

— А если какой-нибудь иномирец будет спасителем и я его убью, то у меня высветится, что я уничтожил именно его?

— Нет. При переходе в другую локацию этот статус стирается. Увидеть смогут лишь те, кто инициализировался в одном мире со спасителем, и только в том случае, если это произойдет в начальной для игрока локации.

— Хм, понятно, — я улыбнулся. Перед глазами пронеслась битва с арахнидами. Посему выходит, что я случайно грохнул Барсика, который вообще непонятно, что делал в ППП. Ну прости, хвостатый блохастик. Я ж не знал.

— Кто был жнецом? — уточнил Гун.

— Его звали Вороном.

— Ты его обнулил?

— Да, — я не стал юлить.

— Давно?

— Минут двадцать назад.

— Каким образом?

— Подловил у артфикса.

— И где это было?

— В Ямусукро.

— Обязательно расскажи об этом Ксанлингу. Люди гадают, что вообще произошло в этом месте и кто виноват. Теперь хотя бы станет понятнее.

— Ты ведь забалтываешь меня, да? — вдруг понял я. Заметил, как две зеленые отметки на карте несутся к основной группе, а после толпа выдвигается к подземелью.

— Конечно. Показать скромность и расположение, немного пожаловаться на жизнь, поделиться секретами — этого обычно хватает для землян, чтобы расположить вас к себе.

— И для чего тебе это? — я хмыкнул. Гун в общем-то прав. Нет, всё-таки по части манипуляций, хоть и таких простых, людям с древними эльфами пока что не тягаться.

— Три причины: во-первых, об этом попросил Ксанлинг. Во-вторых, я не позволю тебе пройти в эту аномалию. Статусные игроки не должны так по-глупому погибать, а Ксанлинг сможет убедить тебя не входить туда. И в-третьих, хочу понять, для чего тебе понадобилось это место. Там ведь нет ничего особенного, если только не считать подпитки, но про неё ты узнал только что, так что она тебе и не требуется.

— Ты являешься адептом какой-нибудь первостихии? — начал я издалека.

— Нет. Я служитель иных сил.

— Каких?

— Иных, Истребляющий, — припечатал эльф, не желая развивать тему.

— А как относишься к таким адептам?

— Примерно так же, как ты к людям, у которых на одну ресницу больше, чем у тебя. Мне всё равно. От вашего глупого противоборства проблем намного больше, чем пользы.

— В общем, мне нужен предмет, который скрывается в этой аномалии, — не стал я ходить вокруг да около. — Это один из ингредиентов для восстановления реликвии моей первостихии.

— И что это за предмет?

— Без понятия. Если увижу, узнаю. Скорее всего, какой-нибудь крафтовый материал.

— Эту аномалию только при мне прошли двадцать три человека. И каждый из них выносил различные материалы. Попроси Ксанлинга — их доставят. И тебе, Истребляющий, не надо будет рисковать собой.

— Пожалуй, так и сделаю, — маркеры были уже совсем рядом.

— Вот и правильно.

— Кто такие истинные? — затараторил я.

— Об этом нельзя рассказывать.

— Хотя бы намекни.

— Ты истинный?

— Меня так называли.

— Кто?

— Атлант Кару-ор-Рон.

— Почему он так назвал тебя?

— Без понятия.

— Ты ведь уже стал участником Арены?

— Эммм… Да.

— Хорошо. Теперь хотя бы понятно, почему ты так рвался в эту аномалию. Но если у тебя отсутствует задание, грозящее обнулением, то просто забудь об этом.

— Это важно для Арены.

— Первостихиям нет до Арены никакого дела, — Гун щелкнул пальцами. Окружавшая их сфера тишины исчезла. Одновременно с этим на лестнице появилось несколько пар ног.

Вот теперь я чётко ощутил силу игрока — не то, что с Чуанли. Ксанлинг — обладатель самого высокого показателя легитимности — не просто спускался, а будто нисходил с небес на грешную землю. Рядом плыла главная акула пера этого мира — Эстер. За их спинами мелькали ещё три человека, которые, если судить по уровням, обязательно окажутся в числе участников Арены. Остальная толпа застыла перед входом.

Если меня — Фрола — узнают, то будет очень и очень плохо. Может, всё-таки, пока не поздно, убить себя, пошляться где-нибудь четыре часа, а после под стихиалием проникнуть в эту злосчастную аномалию?

— А вот и наш потерявшийся герой! — усмехнулась Эстер. — Знал бы ты, Хорус, сколько резервов я потратила, чтобы просто поговорить с тобой! Зинаида, — назвала она имя директора академии, — ведь заявляла, что ты тот пустынный мизантроп. Мои люди встретились с ним, и знаешь, что он им ответил? — она выдержала театральную паузу. — Он спрятал поножи в инвентарь и помочился им под ноги. Как тебе?

Женщина подошла к столу, осторожно переложила раскрытую настольную игру на рулетку, затем поставила по два складных стула напротив друг друга и махнула рукой, предлагая мне, эльфу и Ксанлингу присесть.

— Да, теперь вижу, что ты и есть тот самый Хорус. Я ведь видела тебя со спины, когда ты появился у врат. Я чуть уши не отодрала Галахаду за то, что он убил тебя. Но раз сказал, что так правильно, значит, правильно.

— Что с Чуанли? — спросил глава китайской Империи.

— Заснул, — вздохнул эльф.

— Посекретничали? — хмыкнул Ксанлинг. Его люди принялись приводить парня в чувства.

— Да, — Гун встопорщил уши.

— Это правильно, — он перевел взгляд на меня. — Какое твоё настоящее имя?