Последняя Арена 3

Командарм величественно зашагал к выходу. Остальные армейцы потянулись за ним.

— Привет. Я Пушкин, — одухотворенный чернявый боец, протянул мне руку. — Только давай без шуток по поводу моего нового имени.

— Андрей, — автоматически представился я.

Сконцентрировался на новом умении, которое ищет мобов с трофеями. Ближайший находился в семидесяти километрах. Не самое близкое расстояние, но и ничего критичного. Нужно только раздобыть нормальный транспорт. Снегоход, насколько я понимаю, теперь бесполезен — почти всё растаяло. Легковая машина утонет в хляби. БТР? В принципе, неплохая идея. Хотя, о чем это я? Через час система перезагрузится, появятся как новые монстры, так и данжи. Подождём.

— Номер? — спросил Альтаир.

Пушкин скороговоркой назвал свой идентификатор. Профессиональный геймер забегал пальцами по клавиатуре, и почти сразу же раздался звук принтера.

— У нас тут нововведение, — Альтаир протянул бойцу артефактную карточку. — Теперь такие пропуска будут. Подделать невозможно. Скрыть данные невозможно. Всегда сохраняются в инвентаре.

— Удобно, — оценил боец. — После смерти не надо будет каждый раз печатать новый. А то теряем иногда по два часа.

— Фрол, тебе выдать или нет? Скоро эти удостоверения, — Альтаир достал лист из ламинатора, — полностью устареют.

— Откажусь.

— Да что же ты такой недоверчивый?! — парень недовольно дернулся, будто его ударило током. Он с прищуром посмотрел на меня, а затем материализовал прибор, напоминающий окуляр, и приставил его к глазу. Его отсутствующие брови взлетели вверх. Взгляд расфокусировался. — Ага. Мою рекомендацию ты выполнил. Хорошо. Так, Фрол, сейчас идешь с Пушкиным и получаешь вещи. Да-да, сперва получаешь. Всё получаешь. Всё что нужно. Вообще всё. И чтобы потом не было никаких претензий! Услышал меня?

— Ну?

— Гну. Потом связываешься со мной... А, тьфу, у тебя почта заблокирована. Пушкин, сопровождаешь его всё время. Потом передашь из рук в руки.

— Разрешите выполнять?

— Да.

Я проследовал за бойцом и вскоре оказался на улице.

— Че он нервный такой? — спросил Пушкин, указывая на вход, на которым красовался флаг с красным крестом и надписью «портальный сектор».

— Не знаю, — я пожал плечами и выдвинулся вдоль многочисленных пластиковых строений.

Отступление

Столыпин покинул лекарский квартал на машине. Как только оказался за пределами этой защищенной территории, он активировал перенос и очутился в своём доме, который по совместительству выполнял функцию личного кабинета. В его инвентаре находился нужный предмет, принесенный Пушкиным из портала.

Одноразовый призыв хаотического клинка.

Свойства: абсолютное уничтожение.

Требования: 25-ый уровень. Ранг — посвященный.

Время существования: 30 секунд.

Пушкин рассказал, что это оружие часто попадалось в пространственных брешах и что оно способно разрушить любой артефакт. И это было как нельзя кстати.

За день до этого с командармом связался его коллега из другого не менее крупного поселения и попросил помощи в крайне важном деле. На территории одной из тюрем находилась преступная группировка, держащая обычных граждан в качестве рабов. Невольников там были тысячи. Большинство — неинициализированные, которые не возродятся после смерти. И отношение к ним такое, что он лично передавил бы каждую тварь, попадись она в руки. Избиение, пытки, сексуальное насилие — всё это превратилось для ублюдков в норму. Государства не осталось, так что у этих мразей были полностью развязаны руки. Закона нет — никто не арестует. Безграничная власть вкупе с отсутствующими ограничивающими рамками превратили преступные элементы в банду отъявленных отморозков. Вот только сделать с ними ничего не получалось — уголовники окопались, превратив одну из тюрем в непреступную крепость.

Военные, которые сейчас базировались в другой части Московской области, несколько раз пытались штурмом взять эту цитадель, но каждый раз терпели неудачу. И нельзя было применять оружие массового поражения — могли пострадать гражданские.

Основная проблема состояла в защитном артефакте. Внедренные агенты и несколько выловленных ублюдков рассказывали одно и тоже: предмет был неразрушим для обычного оружия. Его даже не охраняли, так как надобности в этом не было. Представлял он из себя монолитный столб, вросший в пол в одном из карцеров. При ударах системными мечами не оставалось даже зазубрины. Про обычные земные железки, винтовочные пули и брошенные гранаты и говорить нечего. Разрушительная магия ранга посвященного тоже не помогала.

Шпион так и не понял, где уголовники раздобыли артефакт, но его свойства были критичны: блокирование маны. Армейцы хоть и обладали слаженностью и выучкой, но ничего не могли противопоставить действию способностей, которые сохранились у уголовников.

Артефакт, носивший название «свой-чужой», настраивался и открывал доступ к мане у четырех сотен засевших ублюдков. В управляющей администрации состояло несколько десятков человек, которые знакомы друг с другом со времен общих малолеток. Влиться в их круг не было никакой возможности.

Столыпин развернул почту, приложил скрин хаотического клинка и набрал: «Это подойдет?» Ответил пришел почти мгновенно: «Да. Что ты за него хочешь?»

Если бы кто-то в этот момент зашел в кабинет, то этот человек увидел бы, как командарм до скрежета стиснул зубы. Тем не менее он смог сдержать себя в руках: «Ашот, не оскорбляй меня такими вопросами. Если нужна помощь — ЛЮБАЯ помощь — могу предоставить. Амуниция, люди, техника, крафтовые предметы — всё, что только нужно. Согласуй с агентом время начала операции. Атака должна произойти в момент разрушения артефакта»...

Небольшая переписка закончилось тем, что Столыпин переслал предмет и пообещал сегодня же отправить двести подготовленных бойцов. Защита населения для него всегда была и остается первостепенной задачей. Сейчас же, смотря, как развивается Авалон, он понимал, что справляется со своей миссией.

Тридцать тысяч человек... Все люди находились в безопасности, а если судить по рейтингу, то и в своем развитии опережали чуть ли не любое поселение не только в России, но и во всем мире.

Была проблема с продовольствием, но выкупленная скрижаль позволяла приобрести один интересный рецепт, который нивелирует возможный будущий голод.

Мысли переключились на Фрола. Командарм не понимал этого человека. Елена Викторовна говорила, чтобы генерал-полковник присмотрелся к нему. Столыпин с первого же дня попытался показать своё расположение. Чего стоило, что он сам, не обращая внимания до должности, звания и социальное положение, лично возил его вдоль колонны. При этом обещал всё, что только может дать: и отдельное жильё, и горы опыта, и беззаботную жизнь. Да даже жену мог бы подыскать.

К тому же в этой деревни, в которую по случайности закинуло его товарища-Стоменова, каждый человек отличался от всех остальных. Целительница излечивала людей от б**дского вируса, выкосившего миллионы человек. Её муж-Сергей добывал с мобов огромное количество опыта. Ермолай мог каким-то образом слышать ветер, а заодно и выявлять нежелательных посетителей в огромном радиусе. Командир контрразведки чуть ли не молился на него. Стоменов волшебным образом расширял вместимость обычных предметов. При этом делал это всё лучше и лучше. Дошел до того, что целая цистерна с топливом хранилась в столитровой канистре. Его красавица-жена тоже обладала незаурядной способностью. Она видела взятые характеристики и полученные классы.