Последняя Арена 6

— Какой? — заинтересовался я. Неужели это то, о чем я подумал? Потянулся мысленно к шкатулке и в очередной раз прочитал её свойства:

Персональная шкатулка хранения. Крафтовый артефакт.

Свойства: бессрочное хранение материальных носителей опыта.

Максимальный объем зависит от индивидуального ранга в магической школе:

Неофит — 55 единиц.

Послушник — 6765 единиц.

Посвященный — 832040 единиц.

(развернуть полный список).

Может быть использована для накопления опыта и обмена его в стационарных магазинах и на аукционах.

Материальные носители опыта не исчезают после суточной перезагрузки.

После смерти теряется 15% накопленного опыта. Шкатулка остается в разделе «Артефакты».

Конвертация опыта: индивидуальна. Зависит от всех параметров владельца.

— Случайно, не стационарный?

— Да. Точно. Так и называли один раз. А ещё там, — она неопределенно махнула рукой, — есть какое-то искажение, но я не знаю, что это такое.

— А самый главный у вас тут кто? Про него что-нибудь известно?

— Я видела его. Сияющий рыцарь. Он добрый. Он принёс много еды. Сперва тут другой хозяин был. Но рыцарь восстал и убил его. И мы стали жить лучше.

Я вздохнул. Люди при мне готовили суп из мышей. Их держат как скот. Никакого уважения. Они терпят постоянные издевательства и унижения и даже слово не могут поперёк вставить. Если это «лучше», то не представляю, что было до этого.

Стоит признать, я ведь не видел тех ужасов, что творились в первое время, потому что обитал в своей глуши, где на десятки километров вокруг была только одна деревушка. В городах люди погибали сотнями тысяч. Те, кто умудрился выжить под ударами монстров, потом умирали от холода и вирусов, после — от голода и всяких разбойничьих шаек.

Сдается, этой девчонке досталось поболее моего, а ведь она не сможет переродиться и таким образом залечить какое-нибудь ранение. Медицина сейчас откатилась чуть ли не на уровень средневековья, и даже обыкновенная простуда при постоянном недоедании и антисанитарии может скосить целые поселения.

— У вас хотя бы лекарства есть? Бинты там всякие и таблетки.

— Да. Рыцарь принёс.

— Как он выглядел?

По описанию понял, что она говорит об Андрее. Шрамированный предстал для меня в новом свете. Признаться, крайне неожиданно. Человек, который при тех нравах, которые царили до прихода системы, без лишних эмоций отрезал ногу молодому и преуспевающему парню (думаю, там за его плечами целое кладбище), не может быть нормальной личностью. Хотя многие психопаты, особенно из тех, кто располагал неплохими средствами, тоже жертвовали на благотворительность и устраивали банкеты, на которых мог присутствовать любой желающий, так что это не показатель. Социопаты же жаждут признания и обожания, а запудрить мозги обывателям — дело нехитрое. Вон та же Айгыз положительно отзывается об Андрее, хотя жизнь у неё не сахар.

— Ты знаешь избранного по прозвищу Ворон? — я развернул шоколадку и протянул сладость девчонке. Слегка улыбнулся, когда увидел, как у неё засияли глаза. Обычный ребёнок… И ведь никто ничего против не сказал, когда она кричала в грузовике, а ведь многие игроки слышали. Стиснул руку в кулак — плитка раскрошилась. Нет, с местным отребьем мне явно не по пути. Это гадючье гнездо нужно выкосить без всякой жалости.

— Д-д-да, — Айгыз испугалась и немного отодвинулась от меня. — Про него разные слухи ходят. Он…

Договорить она не успела. Я увидел, как на пальцах Омара собирается светящееся завихрение. Черт! Всё-таки у него имеется нечто такое, что блокирует парализацию. А раз собирается атаковать, то разобрался, что произошло. В живых его точно нельзя оставлять, а мои приготовления с кровью, бутылками и трофейной резинкой были излишними.

Я успел первым. Без лишних движений обдал урода электрическим потоком. Воздействие молний снова погасило сознание человека, но надолго ли — непонятно. Воздух наполнился запахом озона. Легкий треск эхом прокатился по комнате.

— Что это было?

— Фольга шуршит, — сказал я, протягивая сломанную шоколадку. Сам в этот момент разворачивал аукцион. Спрятать свой артефакт фиксации от чужих глаз — дело хорошее. Но кто сказал, что нельзя сделать это же с тем местом, где располагается чужой? Если это поселение придерживается такого же принципа, что и Авалон, то на точках возрождения будут присутствовать бойцы охранения, чье внимание до поры до времени лучше не привлекать. — Так что с Вороном?

— Я его не видела, но его все боятся, потому нас и не трогают другие.

— Какие другие?

— Я слышала, что тут много разных избранных. Одни плохие. Они называют себя Сынами Арии. Они ездят на страшных машинах, ходят в куртках из человеческой кожи и носят бусы из наших зубов.

— Тоже дед сказал? — спросил я максимально серьезным тоном.

— Нет. Подслушала. И они хотят убить всё мясо. Они считают, что если нас не останется, то все избранные заживут счастливо. А наши избранные защищают нас от них. А ещё у них в одежде всякие металлические шипы…

Хм. Интересно, а не те ли это хлопчики, которые переиграли в постапокалипсис? Помнится, я избавился от одной такой группы. Ведь действительно выглядели, как отморозки из дешевых фильмов: все в коже и цепях, лица разрисованы, и орали что-то несусветное. Сыны Арии — высшая, блин, раса… Если верить словам девчонки, то это те же фашисты, только идеология основывается на превосходстве игроков. Каких только выродков нет!.. Понятное дело, что бусы из зубов они не носят — тут уж она преувеличила — хотя… Кто этих больных дебилов разберет?

— Кто ещё есть? — спросил я, покупая артефакты. В воздухе материализовалось несколько предметов, которые я тут же спрятал в инвентарь.

— Больше никого точно не знаю. А я тоже хотела бы обладать волшебством. Вы можете сделать так, чтобы я стала такой же, как вы?

— Нет, — я развел руками. Потом вспомнил одно из заданий элементального раскола и приз, который давал нам то, что больше всего было необходимо. Тогда я получил мнимое бессмертие и стихийный скачок, которые позволили сбежать из Авалона, а Дмитрию Хрящеву досталось нечто способное сделать из неинициализированного игрока. — Но если вдруг выпадет шанс, то ты будешь первой в очереди.

— Обещаете?

— Клянусь! — я приподнял правую руку и показал открытую ладонь. Девчонка неуверенно улыбнулась.

Мы проговорили ещё сорок минут. Я расспрашивал о местном быте, игроках, царивших порядках — любая информация может пригодиться. Источник знаний, конечно, был не лучшим (уверен, прислуга Омара поведала бы больше), ведь девчонка обитала в загоне, до которого доходили только слухи, но хоть что-то.

Заметил, как дрогнули губы игрока, его веки слегка дернулись, а пальцы согнулись. Снова обдал человека потоком, но на этот раз заклинание почему-то не сработало. Я видел, как вырвавшаяся молния проскользнула по телу, не нанеся никаких повреждений. Что за черт? Защитная способность или использованный артефакт? Хотя неважно. Сейчас уже никак не смогу его вырубить. Можно было бы, конечно, стукнуть по голове, но сложно рассчитать силу удара — вероятна мгновенная смерть, а мне требуется немного времени.