Последняя база

– Пришлось оставить доковый офис, - негромко сказал Дэймон отцу.
– Мы поднялись на лифте.

Сразу после них пришел Джон Лукас с приятелями. Приятели расположились на ярусах, а Джон - за столом. Явились двое Джекоби - у обоих волосы растрепаны, лица блестят от пота. Складывалось впечатление, будто депутаты приходят на заседание лишь затем, чтобы передохнуть.

А обстановка, как показывали экраны, все ухудшалась. Десантники продвигались к центральной; пытаясь уследить за ними, станционная полиция спешно переключала каналы вида. На экранах торопливо чередовались изображения.

– Обслуга интересуется, надо ли запереть двери контрольного центра, произнес из дверного проема только что подошедший депутат Дью.

– Замки - против пуль?
– Анджело облизнул губы и, не сводя глаз с экрана, отрицательно покачал головой.

– Свяжитесь с Мацианом, - предложил Дью.
– Заявите протест.

– Уже сделано, сэр. Ответа я не получил. По-моему, он сам на станции.

– В "К" беспорядки, - сообщил экран.
– Установлено, что погибли двое и очень много раненых...

– Сэр, - перебил ком, - в "К" толпа штурмует ворота. Прикажете открыть огонь?

– Не открывать!
– Сердце Анджело забилось быстрее при мысли о хаосе там, где только что был порядок.
– Не стрелять, пока ворота держатся. Вы что, хотите помочь толпе?

– Нет, сэр.

– Вот и не делайте глупостей.

Охранник отключился. Анджело стер пот со лба. Его мутило.

– Я спущусь туда, - вызвался Дэймон, приподнимаясь над креслом.

– Никуда ты не спустишься. Я не хочу, чтобы ты угодил в облаву.

– Сэр, - решительно произнес рядом человек, спустившийся с яруса. Сэр...

Крессич.

– Сэр, - в третий раз произнес депутат от "К".

– В карантине не действует ком, - сообщил Константину начальник тамошней охраны.
– Опять расколошматили. Ничего, мы что-нибудь придумаем. Повесим динамики в доке, под самым потолком, куда не добраться...

Анджело посмотрел на Крессича - седого, изнуренного, столько вынесшего за последние месяцы.

– Вы слышали?

– Они боятся, - сказал Крессич, - что вы позволите военным разорить станцию. Сами улетите, а нас оставите униатам.

– Господин Крессич, намерения Флота нам неизвестны. Но если ваши избиратели попытаются вырваться из зоны, нам останется только стрелять. Предлагаю вам, как только связь будет восстановлена, обратиться через ком к вашей секции - это может возыметь действие, если там уцелел хоть один громкоговоритель. Постарайтесь объяснить ситуацию.

– Чем все это ни кончится, мы останемся париями.
– У Крессича дрожали губы.
– Мы просили... мы столько раз просили ускорить проверку документов... А теперь - слишком поздно, да?

– Ну что вы, господин Крессич...

– В первую очередь вы позаботитесь о своих. Посадите на корабли удобные, обеспеченные всем необходимым для жизни пассажиров. На наши корабли!

– Господин Крессич...

– Дело движется, - вмешался Джон Лукас.
– Кое-кто из ваших может получить документы. По-моему, сэр, они зря рискуют.

Крессич промолчал, бросив на Лукаса неуверенный взгляд. Затем с его лица сбежала краска, губы задрожали. Дрожь перешла на подбородок. Пальцы вцепились в край стола так, что побелели суставы.

"Занятно, - подумал Анджело, - как легко у него это получается. Поздравляю, Джон. Обитателей "К" утихомирить несложно - достаточно договориться с вожаками, посулить им чистые документы. Вообще-то, некоторые так и поступают".

– Захвачен третий ярус синей, - пробормотал Дэймон.

Анджело проследил за взглядом сына. На экране быстро и целеустремленно шли солдаты в доспехах. Захват центральной был всего-навсего делом времени.

– Мациановцы, - произнес Джон.
– И сам Мациан.

Анджело глядел на седовласого офицера, шествующего во главе колонны, и мысленно отсчитывал секунды. Очень скоро солдаты поднимутся по спиральным аварийным лестницам на первый ярус и подойдут к залу заседаний. Лишь до этой минуты просуществует власть Константина.

4. СИНЯЯ СЕКЦИЯ, ПЕРВЫЙ ЯРУС; КВАРТИРА НОМЕР 0475

Образы на стене стали другими. Подпрыгивая от волнения. Лили сновала между коробочкой с кнопками и Спящей, с тревогой глядевшей на экраны. Наконец старая низовка решилась и протянула руку к коробочке, чтобы сменить сон.

– Нет!
– воскликнула Спящая, и, обернувшись, Лили увидела боль... Прекрасные темные глаза на бескровном лице, белые-пребелые простыни. Все светлое, кроме глаз, следящих за коридорами. Лили приблизилась к Спящей, опустилась на колени, поправила подушку.

– Я переверну, - предложила она.

– Не надо.

Лили нежно провела ладонью по лбу Спящей.

– Даль-Тез-Элан любит тебя. Любит тебя.

– Это десантники, - обычным своим тихим, умиротворяющим голосом произнесла Солнце-Ее-Друг.
– Люди-ружья. Беда. Я не знаю, что теперь может случиться.

– Пускай они уходить, - взмолилась Лили.

– Это не в моих силах. Лили. Однако смотри, их ружья молчат. Никто еще не пострадал.

Лили вздрогнула и придвинулась к Спящей. Время от времени на стенах появлялось мирное Великое Солнце, сверкали звезды и сиял полумесяц Нижней. А люди-раковины все прибывали и прибывали, и постепенно они заполнили все коридоры станции.

Сопротивления не было. Сигни не вынимала пистолета из кобуры, хоть ее рука постоянно лежала на рукоятке. Мациан, Крешов и Кео - тоже. Угроза исходила от солдат, от их винтовок, снятых с предохранителей. В доке десантники дали один предупредительный залп и больше не нажимали на спусковые крючки. Они шли неотвратимо, как лавина, и при виде их немногие рисковали задерживаться в коридорах. "Очевидно, - догадалась Сигни, Анджело Константин принял единственно правильное решение".

По главному коридору они дошли до аварийной лестницы, поднялись на территорию контрольного центра. Там осталось несколько подразделений с офицерами во главе, а остальные отправились занимать другие офисы.

Без единого выстрела шли они по коридорам центральной, вдоль стен со звуконепроницаемым пластиком поверх холодного металла. Вот и зал с причудливой деревянной скульптурой. Вновь появление Сигни было встречено изумленными взглядами богов Нижней.

Дальше будет амфитеатр совета. Несколько десятков депутатов с круглыми от страха глазами.