Последняя битва маршала П. Ротмистрова. Т. 1
Шрифт:
В марте 1936 года был назначен на должность начальника первого отделения штаба Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии, а в июне 1937 года – на должность командира 63-го Краснознамённого стрелкового полка имени М. В. Фрунзе 21-й дважды Краснознамённой Приморской стрелковой дивизии имени С. С. Каменева.
В октябре 1937 года Ротмистров был отозван в Москву с Дальнего Востока и назначен на должность преподавателя тактики в Военной академии механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина!
Сам же П.А. Ротмистров в своих мемуарах так описал этот
«В июне 1937 года меня назначили командиром 63-го Краснознаменного стрелкового полка имени М. В. Фрунзе 21-й дважды Краснознаменной Приморской стрелковой дивизии имени С. С. Каменева. Полк был очень сильной боевой частью. Я был рад новому назначению, так как давно стремился к самостоятельной командной службе. Полк находился в постоянной боевой готовности, его часто вызывали по тревоге на границу и проверяли всевозможные комиссии. Результаты этих проверок в целом были всегда положительными. Видимо, и поэтому мне вскоре было присвоено воинское звание «полковник».
В октябре 1937 года я неожиданно получил предписание передать полк своему заместителю и срочно убыть в Москву, в распоряжение Главного управления по командному и начальствующему составу Красной Армии.
Там мне также неожиданно предложили должность преподавателя тактики в недавно созданной Военной академии моторизации и механизации РККА (ныне Военная академия бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского).
Мотивировали это назначение тем, что за время службы на Дальнем Востоке, и особенно в штабе ОКДВА, я, мол, достаточно хорошо ознакомился с танковыми частями и подразделениями, видел их в действии в ходе учений и маневров, к тому же хорошо знал общевойсковую тактику.
На следующий день меня уже принимал начальник академии дивизионный инженер И. А. Лебедев.
– Как же я буду преподавать тактику танкистам, если не был танкистом? – спросил я Лебедева.
– Все мы когда-то не были танкистами. Потребовали обучать танкистов – учим и сами учимся, – хмурясь, ответил Иван Андреевич.
– Тогда прошу дать мне некоторое время для изучения техники и подготовки к проведению занятий со слушателями.
– Вот это другой разговор, – улыбнулся Лебедев и крепко пожал мне руку. – Уверен, что вы полюбите свою новую работу и наши молодые, но весьма перспективные бронетанковые войска.
Я основательно занялся изучением материалов по истории бронетанковых войск, теории и практике их боевого применения, законспектировал ряд работ, сделал массу выписок, вычертил схемы операций, в которых участвовали танки, выучил наизусть тактико-технические данные советских и зарубежных танков, состоявших в то время на вооружении.
Многие часы просиживал я за книгами в академической библиотеке, не раз с пользой побывал на кафедре бронетанковых войск, созданной в Военной академии имени М. В. Фрунзе…»
Однако П. Ротмистров совсем нам ничего не поведал о том, как сложилась судьба его командиров и сослуживцев по ДКВО!
И это странно и изначально вызывает недоверие к его воспоминаниям.
А сложилась она для подавляющего большинства крайне плохо.
Почти все сослуживцы Ротмистрова были сняты с должностей и частично осуждены к расстрелу как японские «шпионы» и «враги народа», а частично безвестно сгинули в лагерях ГУЛАГА!
А вот Ротмистров не только уцелел в «ежовых рукавицах» Л. Берии, а еще и более того внезапно и необъяснимо для своих же современников и сослуживцев, резко пошел в вверх, в карьерном росте!!!
Однако «сталинская чистка 1936-1937 г. рядов РККА все же затронула и нашего «академика»!
Так П.А. Ротмистров был исключён из ВКП(б) по обвинению в связях с «врагами народа» Пашковским, Валиным, Деревцовым, Сангурским, Радишевским, Ращупкиным, Дубовиком и другими и за самоустранение от руководства работой 2-го отделения 1-го отдела штаба ОКДВА (а это военная разведка сокращено ГРУ и подчинялась она НКВД СССР) , и за то, что не перестроился в соответствии с решением февральского пленума ЦК ВКП(б).
Подробно эти события хорошо описаны тут:в книге «Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт) . Политические репрессии командно -начальствующего состава, 1937 -1938 г. г «. – С П б .: И з д – во С .-Петерб. ун -та. 2007.Рекомендую всем любознательным читателя ознакомится с вышеуказанной книгой, ибо в ней содержится добротная и уникальная информация о том терроре что был проведен в РККА в 1936-1937 годах!
И тут тот факт, что П.А. Ротмистрову удалось уцелеть в той «политической мясорубке» то это скорее «чудо», чем объективный факт! Хотя это «чудо» может иметь и вполне обоснованное происхождение.
Ведь П.А. Ротмистров был «военным разведчиком» и сотрудником НКВД СССР. Где даже в 1937 г. «ценными кадрами» не разбрасывались, а как могли «берегли и «направляли» их…
И действительно мы далее видим, и это у нас вызывает определённые сомнения! как невидимая рука «покровителей» вновь подержала П.А. Ротмистрова.
Так уже через несколько месяцев решением Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) П. Ротмистров был восстановлен в партии, а исключение из партии было заменено на объявление строгого выговора!
Далее его военная карьера отмечает только рост.
Так уже 1939 году он защитил диссертацию на соискание научной степени кандидата военных наук по одной из проблем применения танков на войне!
Это очень любопытный факт! Ибо никто в СССР среди командиров танковых подразделений или сотрудников Генерального штаба по состоянию на 1939 г. не имел такой ученной степени!
В общем если уж сказать прямо, то можно это сформулировать что в РККА» появился свой «Гейнц Гудериан»!!!
Который естественно изучал и действия немецких таковых частей в уже начавшейся Второй мировой войне!
Интересно было бы прочесть эту диссертацию чтобы понять военно-теоретические взгляды П. Ротмистрова, но увы она по-прежнему считается в РФ «засекреченной «информацией! Ибо все то, что П. Ротмистров излагал в 1939 г. в «теории» в 1941 г. ему пришлось применять на практике.
Кстати именно с 1939 г. за ним военной академии закрепилось среди слушателей и прозвище «школьника в очочешках», потом эта «нелюбовь» уже со временем переросла и в открытую, а временами и крайне острую неприязнь между ним и рядом других командиров советских танковых частей и подразделений!