Последняя индульгенция. «Магнолия» в весеннюю метель. Ничего не случилось
Шрифт:
Приближаясь к выходу из подъезда, Улдис услышал шаги на тротуаре. Он повернулся к электрическому выключателю, стал делать вид, что возится с ним. С улицы вошла женщина. Улдис боковым зрением видел, как она вошла в лифт.
«Где–то я ее видел! Где только? Стой, это же Лиесма Паэглите, любовница Уступса!»
Улдис бесшумно взбежал по лестнице. Идет ли она к Лубенсам? Добравшись до четвертого этажа, он услышал, как этажом выше хлопнула дверь.
«Прелестный триумвират: Уступс, Паэглите, Лубенсы. Значит, снова Уступс? Так ли он невиновен, как старается убедить меня Валдис?»
XXVI
«Жигули»
Хмель понемногу испарился из головы Лиесмы, как пар из открытой кастрюльки. Она сидела рядом с Вершининым и широко раскрытыми глазами смотрела на дорогу перед машиной.
В ресторане ее спутник был очень галантным, вел себя, как истый джентльмен, заказал дорогие напитки и закуски, много танцевал и был к ней предельно внимателен. Они болтали о разных мелочах, Лиесма даже не помнила толком о чем – ей просто было хорошо и весело. Порой ей казалось, что спутник слишком пристально разглядывает ее. Однако это ее не тревожило: мужчины любят так рассматривать своих партнерш по любовным приключениям. Этот, хотя и немолодой, обладал хорошей фигурой, был рослым, с шапкой седых волос, приятным, интеллигентным лицом и умными глазами. Лиесме он сразу понравился. В Пиекрастес приезжают отдыхать многие, но по–настоящему интересные мужчины встречаются не часто.
Сергей Вершинин – так звали нового знакомого Лиесмы, – по его словам, приезжал сюда уже пятый год, но Лиесма работала тут недавно, поэтому раньше они не встречались.
«Прямо жалко! – подумала Лиесма. – Знала бы, не стала связываться с дураком Антсом. Да ну его к чертям, пусть убирается к своей тощей супруге. Этот экземпляр поценнее. Мужчина для постели в наши дни не проблема. А вот человек, интересный всесторонне, и внешне, и внутренне, это чего–то стоит. Колоссально, если бы меня увидела Эдит в сопровождении такого вот оленя. Лопнула бы от зависти. Ничего, милая, такую возможность я тебе предоставлю…»
Машину трясло все отчаянней, она ползла вперед, увязая в рыхлом песке.
– Куда мы едем? – внезапно опомнилась Лиесма и осмотрелась, – Мы заблудились. По этой дороге мы в санаторий не попадем!
Ее мужественный спутник, стиснув зубы, еще сильнее нажал на газ. Он ничего не ответил, и Лиесме показалось даже, что он был теперь вовсе не таким, каким представлялся в ресторане. Сейчас за рулем сидел хмурый человек с твердым, даже безжалостным лицом. Лиесма ощутила вдруг холодок под сердцем.
– Куда вы меня везете? – неожиданно для себя самой закричала она. – Что вы собираетесь со мной делать?
Мужчина недобро усмехнулся.
– Легенды Индии гласят: каждый получает то, что должен получить, идет туда, куда должен идти, встречает того, кого должен встретить, и ничто не грозит яблоку, кроме падения, а человеку – кроме смерти. Однако жаль, если яблоко срывают зеленым, а человек умирает в цветущем возрасте…
Лиесма старалась подавить дрожь в голосе.
– Вы знакомы с индийской литературой?
Водитель взглянул на нее ледяными глазами.
– Я жил в Индии.
– Может быть, вы йог? – Лиесма деланно рассмеялась.
Она старалась выиграть время, чтобы обдумать, что предпринять.– В известной мере. Я применяю гимнастику йогов, а также их методы установления истины.
– Расскажите мне что–нибудь об Индии!
– Нет. Об Индии – в другой раз! – он затормозил так резко, что машину чуть не развернуло. – Сейчас время для другого разговора, куда более серьезного. – Он ловко вывернул руль, когда машина была уже почти в кювете, и продолжал ехать.
– Здесь? Ночью?
– Именно. Сейчас – самое время, и здесь самое подходящее место.
Он взял ее за руку повыше локтя, сильно сжал, заглянул ей в глаза.
Она ощутила холод, от испуга выступил пот, нейлоновое белье липло к телу.
– Нет, нет! – в страхе шептала она пересохшими губами. – Что вам от меня нужно?
Затем в ее сознании блеснула мысль, она собралась с духом и кокетливо воскликнула:
– Сергей Дмитриевич! Зачем так грубо? Я сама… сама… сейчас… только не надо пугать…
Он усмехнулся и еще крепче стиснул ее руку.
– Вы меня неверно поняли, моя прелесть. Мне не тело ваше нужно, а душа, душа, поняли? И за душу вам придется мне ответить. Полностью и до конца.
XXVII
– Дайте мне, пожалуйста, что–нибудь поинтереснее из биографии Лиесмы Паэглите! – Стабиньш протянул служебное удостоверение.
Девушка за окошком была улыбчива, как весеннее солнышко.
– Решили жениться? Не советую. Сейчас это не модно.
Она протянула руку и вытащила из огромного шкафа ящичек картотеки.
– Паэглите или Паэгле?
– Паэглите.
– Сейчас, Гунар, Эгон, Вия… Лиесмы нет. Лиесма не судима и не привлекалась к уголовной ответственности. Так что можете смело делать предложение.
– Когда я решу жениться, то выберу вас, – принял он вызов.
– Опоздали. Меня уже выбрал один, и при этом очень ревнивый. Так что берегитесь! Он тоже ходит в форме и с пистолетом.
Однако человек в форме и с пистолетом Улдиса не заинтересовал. Его внимание привлек другой.
– Эгон Паэглите, вы сказали?
Девушка снова перебрала карточки.
– Да, сорокового года рождения, осужден в ноябре прошлого года за контрабанду и спекуляцию валютой на десять лет.
– Ага, вот, значит, в каком море сейчас плавает ее муж! – проворчал Улдис.
– Вы что–то сказали?
– Тысяча благодарностей! Вы мне очень помогли. Привет вашему ревнивцу! Если это капитан Ветра, то мы знакомы. До встречи! – и Улдис поспешно вышел.
Внизу путь ему преградил дежурный милиционер. Улдис предъявил удостоверение.
– Благодарю, товарищ старший лейтенант! – откозырял тот.
«А сейчас – в суд. Познакомиться с делом Эгона Паэглите. В нем наверняка найдется что–нибудь занимательное».
* * *
Улдис неохотно вошел в вокзальный ресторан. Поезд ушел, следующий только через час. Эти шестьдесят минут надо было как–то провести. Кроме того, он страшно устал и был голоден, как волк. Оркестр играл шейк. Но лишь немногие парочки флегматично топтались близ оркестра. Большая часть столиков была свободна: видимо, ресторанный час еще не настал. Оглядев зал, Улдис выбрал столик в уголке, недалеко от выхода.