Последняя из рода Блэк
Шрифт:
– Тебе и необязательно.
Он мрачно усмехнулся.
– Тогда почему ты так боишься, что я останусь один? Думаешь, я вернусь к старому? Если бы ты передала меня следующей няньке – Гермионе – тебе стало бы спокойней?
Я пожала плечами. Он живет в моей голове. Знает все лучше меня самой.
– Да. Я боюсь за тебя.
Он кивнул.
– Все правильно. Когда все закончится, в твоей жизни не останется места для меня. Я это прекрасно понимаю.
– Перестань.
– Тебе от этого немного грустно, но не более, – продолжил Том, игнорируя мои возражения. – Потому что я всегда был
Я промолчала, пиная листья под ногами.
– А для меня изменится все. Ведь я живу в твоей голове, как ты сама подумала минуту назад. Я вижу все, что видишь ты, чувствую все, что ты чувствуешь. Уже пять лет, – он остановился и посмотрел мне в глаза. – И что останется здесь, – он стукнул себя кулаком в грудь, – когда это исчезнет?
Я молча смотрела на него, а он покачал головой.
– Я вовсе не влюблен в тебя, как думает этот глупец Драко. Это все гораздо больше и сложнее.
Том...
– Я ведь за всю жизнь не испытывал такие чувства, эмоции, что испытываешь ты. Я никого не любил, не жалел, никогда так не веселился. Я не знал, что можно рискнуть жизнью ради человека, который тебе неприятен, рискнуть только потому, что он твой отец. Я никогда не догадывался, что значит быть с кем-то до конца несмотря ни на что. Что кто-то готов сделать это ради меня.
А Беллатрикс? Это, видимо, семейная черта Блэков.
Он криво усмехнулся.
Я положила руку ему на сердце и улыбнулась.
– Скоро ты станешь настоящим мальчиком, Пиноккио, – шутливо повторила я фразу, которую, кажется, говорила ему много лет назад. – И ты сам будешь кого-то любить, жалеть и стоять до конца. Перестань бояться, что все исчезнет. Все это есть в тебе, – я похлопала его по груди. – И если уж на то пошло, то для начала нам с тобой надо дожить до этого времени. А потому давай-ка вернемся в дом, пока нас не заавадили из кустов.
Он кивнул.
Страхи. Все чего-то боятся. Одной мне, видимо, еще в люльке авадой отшибло мозги настолько, что эта функция у меня барахлит.
Гермиона теперь редко появлялась в родовом доме Блэков, и я в принципе могла ее понять. Зато появлялся Драко, и после одного из таких визитов мне пришлось надолго закрыть гостиную из-за высочайшего уровня остаточной Темной магии. На этот раз он не собирался набить Тому морду – вовсе нет.
Он приходил его убить.
Том, с которого я снимала последствия Остро-Жалящего проклятья, морщился и отвечал урывочными фразами. Помогал мне Кричер. Он держал корыто, куда я бросала Игло-Жала, которые замораживала обычным Эморбиласом и вытаскивала из плеча пострадавшего Темного Лорда вручную. Сам Драко получил не так сильно – Том просто вырубил его почти в самом начале драке, и тот отделался синяками.
– Призрак затащил грязнокровку в постель, – проскрежетал Кричер, когда я так и не смогла вытащить причину драки из Тома.
– Том! – я в ужасе уставилась на его мрачное лицо. – Она что…
– Нет, она не беременна, – успокоил меня Том и скривился. – Я не знаю, что так тронуло этого щенка. Его девочка отнюдь не ангел…
Там еще три иглы, Грета, – он дотронулся до распухшего плеча и отдернул пальцы.– Это жестоко, – сказала я. – Тебе мало было твоих бордельных подружек?
За последние месяцы Том, как мне кажется, побывал в гостях у всех соседок в окрестностях площади Гриммо. И вот чего я не понимала – так это зачем нужно было включать Гермиону в бессмысленный список его похождений.
– Тебе какое дело? – ощетинился он, и я заморозила очередную иглу.
– Никакого. Просто она думала, что ты ее большая любовь.
Он криво ухмыльнулся.
– Я и есть ее большая любовь.
Я вытащила последнюю иглу, и он поспешно вскочил, прижимая к плечу палочку, которая уже светилась заживляющим заклятьем. И сбежал. Темный Лорд сбежал, чтобы я не читала ему мораль.
Какой кошмар.
Вообще, Снейпа бесило, когда я залазила ему на коленки. Особенно – когда делала это при всех. Книззлом.
Я думала, что буду беспалево валяться у него на руках, выпуская когти в ткань брюк и оставляя на его черной мантии полкило шерсти. Но не вышло – легиллимент раскусил меня в первый же день.
– Что это за кошка? – насторожилась Молли, стоило мне только войти в гостиную на своих четырех.
– Это же книззл! – определил Деннис и уже бросился ко мне, когда между нами вырос Кричер, готовый стоять за неприкосновенность моей шкурки до конца.
– Откуда здесь еще один? – возмутилась Молли, которая и Гермиониного-то Карасика переносила с трудом – тот так и норовил своровать и съесть из кухни все, что не было прибито.
Я тем временем пошевелила ушами и осуществила свой давний замысел – запрыгнула на колени к Снейпу. Тот только и успел убрать в сторону чашку кофе.
– А это Греткин книззл, – вдруг фыркнул Хорхе.
Ну, конечно, еще сдай меня.
Я просверлила его мрачным кошачьим взглядом, чем только вызвала умиление у Флер.
– Точно, – обрадовался Билл, до которого тоже дошло. – А кличка у книззла – Малая!
Дураки.
«Анимаг, значит, да, Блэк?» – раздался в моей голове насмешливый голос.
Я вздыбила шерсть, когда его рука легла мне на загривок – думала, что он сейчас меня за него схватит и сбросит на пол.
Но вместо этого Снейп вдруг погладил меня за ухом.
Я вытянулась во всю длину, цепляя когти в его мантию. Поймала осторожную руку и не больно укусила за палец.
А Мигель еще спрашивал – нафига да нафига тебе, англичанке, эта анимагия.
Мур-мур.
====== Глава 151. Бедняжка-бродяжка ======
А однажды, уже ближе к концу сентября, на пороге родового дома Блэков появилась… Беллатрикс. Она была грязная, тощая и, кажется, совсем безумная.
Магглу не место в Ближнем Кругу Темного Лорда, и маггла прогнали. Как она добралась до Лондона – лучше не знать, потому что от этих ее воспоминаний в дрожь бросило даже меня. Она уже ничего не соображала, когда ноги принесли ее на порог родительского дома, а точнее – на площадь Гриммо, потому что дом она не видела.
– И что будем с ней делать? – спросил Том, когда тетя Белла с воплем: «Вальпурга!» упала мне в ноги и разрыдалась, а я проверила ее на Империус, оборотные зелья и следящие чары и запустила в дом.