Последняя из рода Блэк

– Мои родители живут в Штатах, – сказал Хорхе, ковыряя картошку вилкой. – Им до меня не сильно есть дело. Они авроры, постоянно носятся по стране. До одиннадцати я учился в маггловской школе, фанател от рока и постоянно дрался. Потом дедуля забрал меня сюда на обучение. Это если вкратце – не хочу, чтобы ты считала меня каким-то дикарем.

– Но ты все равно думаешь, что предложение твоего дедули – нормальное? – уточнила я, мрачно тыкая в картошку вилкой.

– Дедуля старомоден, но он глава семьи. На самом деле это не такая странная традиция, как тебе могло показаться. Просто Ласаро забывает, что в других странах к этому относятся несколько иначе, чем у нас. Не думай, что я на тебя накинусь, как только мы поженимся. Если не захочешь, наш брак вообще останется чисто формальным. Ближайшие три года я вообще собираюсь посвятить изучению рун в Британской Магистратуре – там лучшая кафедра в мире. А потом отправлюсь на раскопки в Индию или Египет. Я тоже слишком молод для семьи! – он ухмыльнулся.

– Офигенно, – сказала я.

– Никто тебя уговаривать не будет. Просто я подумал, неплохо разъяснить ситуацию, раз уж ты все еще не уехала, – он подмигнул и выдвинул стул, чтобы уйти.

– Хорхе! – окликнула я его уже у двери. – Дай мне время до утра.

Вот так я и решила загубить свою молодую жизнь и девичьи мечты о великой любви.

====== Глава 20. Девушка с татуировкой ======

Торговались мы долго. Но я твердо стояла на своем – я не оставлю Род Блэков. В конце Ласаро спросил мнение Хорхе, которому было пофиг, и мы пожали руки.

Том со вздохами наблюдал, как Ласаро крошит философский камень и заливает порошок какими-то светящимися жидкостями.

Я отчаянно трусила, но отступать не собиралась.

Ласаро пригласил четверых других мастеров, среди которых был и Хорхе. Хорхе обрил мне голову для нанесения узоров, и меня уложили на деревянный стол. Ласаро заставил снять амулет и проглотить горькое зелье, снимающее боль.

Он начал узор от сердца, и через время к нему присоединились другие мастера. Каждый выбивал линию к руке или ноге. Ласаро вел линии к голове.

Это заняло весь день и полночи. Каждый час Хорхе давал мне сделать глоток зелья, когда его эффект проходил, и я чувствовала дикое жжение и боль там, где уже появился узор.

С каждым часом зелье действовало все хуже и хуже, у меня начался жар. Я начала бредить. Мне казалось, что я горю. Я почти видела огонь, поднимавшийся от тела.

Последние часы их работы я не помнила вовсе.

Спустя века мучений Ласаро положил мне ладонь на глаза, и я уснула.

Следующие два дня я помню только свои стоны. Мне было плохо, мне было больно, все тело то горело, то превращалось в лед.

Ласаро и Хорхе не отходили от меня ни на шаг, а мне казалось, что я умираю.

Еще спустя два дня слабости я смогла встать.

– Красотка, что тут скажешь, – прохрипела я, глядя в большое зеркало. Голова – лысая. Лицо – опухшее. По всему телу – вспухшие красные борозды. К счастью, не темные, как у Хорхе и Ласаро. Камень-то был прозрачным.

– Пройдет, – сказал Хорхе, с улыбкой входя в комнату.

– Эй, я не одета! – возмутилась я, натягивая растянутую футболку с фоткой AC/DC, которая была мне до колен. Я догадывалась, что это шмотки моего будущего муженька.

– Ничего, что пять дней назад ты голая валялась на столе? – рассмеялся он, протягивая мне укрепляющий отвар.

– У меня там на затылке еще татуха появилась? – спросила я, отдергивая пальцы от жгущей раны.

– Ласаро обещал сделать тебе защитный узор от легилименции. Остатков зелья как раз хватило.

– Это круто, – оценила я. – Когда свадьба-то? Мне еще в школу возвращаться, – я натянула широкие штаны – о джинсах придется забыть, пока не заживут раны.

– Тебе еще нужно научиться пользоваться узорами, – заметил Хорхе и порылся в кармане. – Держи. Я подумал, ты захочешь, чтобы твои волосы отросли быстрее.

Он кинул мне пузырек с фиолетовым зельем.

– Спасибо.

– Идем завтракать, а потом потренируемся в магии.

Магия появилась. Даже больше, чем появилась.

Если раньше я не могла вызвать простейшее ее проявление, то теперь не могла контролировать тот поток, что бежал сквозь магические линии.

– Осторожней! – Хорхе отпрыгнул в сторону, когда я ткнула пальцем в сторону стула рядом с ним. – Ты должна была поднять стул, а не взорвать! – сказал он, отряхиваясь от щепок. Давай еще раз, – он притащил еще один стул.

Мы тренировались во дворе.

Из каждого моего пальца вырывалась концентрированная разрушительная магия.

К сожалению, были трудности с направлением ее в созидательное русло.

Мы тренировались четыре часа, прежде чем я смогла приподнять стул над землей, не взорвав ничего вокруг.

– Я даже боюсь тренировать Люмос, – заявил Хорхе, когда мы явились на обед. – Ты же спалишь всю деревню! Ласаро, что это была за субстанция? Ей надо было дать что-то попроще.

Ласаро благожелательно улыбался и не вмешивался.

Зимние каникулы подходили к концу.

Мои волосы отрасли до мальчишеской стрижки. Я почти научилась не разрушать интерьер неосторожными жестами и выучилась, как творить Люмос, Вингардиум Левиосса, Репаро и Алахомора. Это был настолько большой прогресс по сравнению с тем, что я умела до Рождества, что я была на седьмом небе от счастья. И даже совсем не расстраивалась и не жалела о предстоящей свадьбе. Какая к черту личная жизнь, когда я могу творить магию – и творить ее мощно и без палочки! Да за это можно было душу дьяволу продать!

Ну, по крайней мере, так сказал Том.

А свадьба, кстати, была ничего так. Собралась вся деревня, приехали гости и родственники из столицы и других городов и даже стран. Приехали и родители Хорхе из Америки. Они очень удивились, увидев белую девочку.

Я, в общем-то, от души повеселилась на празднике. Я была в упоении собственными возможностями, Хорхе был прикольным чуваком, а узоры зажили и стали незаметны.

Жизнь-то налаживалась.

– Странная ритуальная комната, – заметил Хорхе, перешагивая через коробки.

– У меня ремонт в библиотеке, – отмахнулась я, пробираясь к Камню Рода.

Мы прибыли в Англию последний день моих каникул. Завтра Хорхе должен был вернуться в Гватемалу, а я – в Хогвартс. Но прежде я должна была принять его в род.

Я сделала надрез рядом с единственной своей видимой татуировкой – на ладони левой руки – татуировкой с особенным узором, обозначавшим имя Хорхе, и передала кинжал ему. На его руке была похожая татуировка – с узором, обозначавшим мое имя, и он тоже провел лезвием по коже.