Последняя из рода Блэк

У «Вронски» был шикарный светлый офис. Отделка была золотом, всюду стояли мягкие диваны. В этом офисе хотелось жить, и лучшей рекламы своего дела нельзя было придумать.

Старший Вронски косился на меня с подозрением, но наши отношения мгновенно вошли в деловое русло, когда я выложила ему аванс.

Арк внимательно прочел договор, особое внимание уделяя пункту конфиденциальности, и мы договорились встретиться «на объекте», как он это назвал, на следующий день. Чем мне нравится Лютый переулок – так это тем, что если ты платишь деньги, люди закрывают глаза на твой возраст и прочие мелочи.

Больше всего я предвкушала поход на черный рынок. Он находился в другой части Лондона и виделся мне местом интересным и опасным.

Мои подозрения оправдались, когда в первые же пять минут меня попытались ограбить. Арк прокусил негодяю руку, а я сдернула с его пояса кошелек, став богаче на пятнадцать сиклей.

Энтузиазма во мне поубавилось, и я стала внимательней глядеть по сторонам. К сожалению, дедуля не дал мне побродить по мрачному местечку, сразу же уведя в закоулок, где торговали эльфами. Молодой Пигли был десятым эльфом, которого мы смотрели, и как раз вписывался в запланированный бюджет.

Мы вернулись домой, я оставила Пигли на попечение Кричера, а сама ушла готовиться к ужину в Паласе.

Гаверу Стрейнджеру я звонила с телефонного автомата. Он был необычным адвокатом – защищая в суде влиятельнейших клиентов магического мира, он жил в пентхаусе в маггловском районе, ездил на крутейшей маггловской машине и одевался по последнему писку маггловской моды. Он был лучшим в своем деле.

Гавер Стрейнджер удивился, увидев перед собой девочку.

– Оставим прелюдию, – предложила я.

– Вы представились, как Гертруда Блэк, мисс Поттер, – заметил он. – Я предпочитаю честность со стороны своих клиентов.

– Я собираюсь сменить фамилию в ближайшее время, – сказала я, стараясь не глазеть по сторонам. В таком шикарном ресторане я была впервые, и с таким серьезным человеком тоже говорила впервые. Даже Вронски не произвел на меня такого сильного впечатления. Гавер Стрейнджер был хорош уже тем, что узнал меня. А ведь мое фото еще не появлялась в таблоидах. – Я удвою конечную плату, если вы простите мою маленькую неточность и сохраните мою личность втайне.

– Вы необычная девочка, мисс Блэк, не так ли? – Гавер сощурился, и я поняла, что он согласен. Почему-то мне думалось, что это не из-за денег. Ему было любопытно.

Я пожала плечами.

– Вы догадались, для чего я вас нанимаю? – спросила я, принимаю у официантки меню.

Он не стал озвучивать свои предположения.

– Сириус Блэк, мой крестный отец, отбывает срок в Азкабане. Думаю, никто особенно не пытался разобраться в его деле.

– Вы знаете мои условия, мисс Блэк. Если он виновен, я удваиваю цену.

Я кивнула.

– Есть еще одно условие, за которое я плачу дополнительные сто галлеонов. Вы должны раскрыть негативное участие Альбуса Дамблдора в этой истории.

– Раскрыть общественности? – уточнил Гавер, с прищуром разглядывая меня.

– Да. И в первую очередь открыть глаза Сириусу Блэку.

Он отложил меню.

– Двести галлеонов.

Что ж, Гавер мне нравился все больше и больше.

====== Глава 5. Изгоняющий дьявола ======

Шрам и до этого периодически покалывал, но после ритуала посвящения он болел постоянно и сильно.

Вечерами я просто лежала на постели в своей комнате в доме Дурслей – Арк велел возвращаться ночевать, чтобы не вызвать подозрений. Я не могла читать, не могла ходить. Я вообще не могла двигаться от вспышек ослепляющей боли. Это сводило с ума.

На пятый день этого кошмара я начала бредить.

Мне мерещилось, что я росла в приюте. Со мной там обращались настолько плохо, что я научилась творить необычные вещи, чтобы избегнуть насилия. Потом появился Дамблдор и забрал меня в Хогвартс. Мне было очень обидно, что он не позаботился обо мне раньше – ведь он знал, знал обо мне, волшебнике, и ничего не делал, чтобы помочь мне там, в приюте.

Он не любил меня, Дамблдор, и всегда подозревал в гнустостях. А гнустостями он считал все, что не вписывалось в его представления о морали. Я всегда был слишком любопытен, чтобы вписываться в узкие рамки дозволенности, которые он устанавливал.

В приюте меня часто и жестоко избивали, и потому, когда я понял, что обладаю силой – силой, которую могу развить настолько, что превзойду всех, кто в мире подумает меня обидеть, я поставил себе цель стать величайшим волшебником. И выбрал самый прямой и самый верный путь. Только Темные искусства могли удовлетворить мою жажду могущества. Я больше не хотел быть забитым ребенком. Я хотел превосходства и власти.

Эксперименты с темной магией становились все сложнее и опасней, и когда я чуть было не погиб в одном из них, предо мною появилась еще одна цель – бессмертие. И я должен был позаботиться об этом как можно скорее.

Способы, найденные в древних трактатах и современных исследованиях, были слишком долгими и ненадежными. Из подтвержденных случаев ходили слухи лишь о Николасе Фламеле, изобретателе философского камня. Он был другом Дамблдора, и тот отказался говорить о нем, хоть я и старался изо всех сил вызнать хоть что-то. Никто не знал, где он живет и прячет свой камень, и на поиски ушли бы годы.

Тогда я решил прибегнуть ко второму проверенному способу.

Ключ жизни в душе. И если бы у меня было две души… или скажем, три… или семь… Конечно, я не мог иметь две или три души, но я мог разделить свою душу на части. Чем больше частей, тем лучше я буду защищен.

Ведь наследник рода Слизерин не может погибнуть, пока мир не узнал о нем.

Не узнал о лорде Волдеморте.

Вот здесь-то я и заорала, чтобы привести себя в чувство.

– Вытащи его из моей головы! – закричала я дедуле, встревоженно крутившемуся рядом.

– Кого?! – пес был напуган.

– Темного Лорда!

В дверь яростно забарабанили.

– Гертруда! Открой дверь! – взвизгнула Петуния, не то со злостью, не то с тревогой.

– Все нормально! – крикнула я в ответ, но она не унималась:

– Открой дверь!!!

Я с руганью натянула джинсы, отыскала куртку и рюкзак. Скидала в него остатки вещей: газетные вырезки, пара учебников, прихваченных почитать, пакет со сбережениями. Открыла окно и спрыгнула, больно ударившись плечом о землю. Мне было фигово – так коряво я давно не приземлялась. Рядом приземлился Арк.