Последняя из рода Кертао

— Любава, не могли бы вы продемонстрировать как добавлять макову росу в зелье, — и ехидно так еще улыбается.

Любава, которую он опять доставал глупыми вопросами всё занятие, встала так, что её стул упал на пол. Но ни одна мышца на её лице не дрогнула. Она вернула стул на место и пошла к преподовательскому столу. Мы с девочками переглянулись и поняли — Любава идёт убивать этого магистра.

— Макову росу следует добавлять очень осторожно, так как она обладает токсичным и взрывоопасным характером, — проговорила она, улыбаясь.

Я начала медленно прятаться под стол, Линара и Ярослава повторили мои действия. Знай магистр, что она так улыбается, когда препарирует лягушек, он бы выглядел не таким довольным… Ой, что сейчас будет…

— Для данного зелья необходимо ровно три капли и не больше, — продолжила рыжая.

— А что будет, если добавить больше? — перебил её магистр.

Любава сжала склянку с раствором, потом перевела взгляд на магистра и улыбка стала шире.

— Будет взрыв.

Она глубоко вздохнула и вернулась к котелку с зельем, занесла руку…

— Ну что же вы медлите? Или вы такая шустрая, только когда магов охмуряете? — ехидно добавил магистр.

И раздался такой ба-бах! Котелок с зельем разворотило, а ведьмочки попрятались под партами. Любава зло зыркнула на Далохена, с ног до головы покрытого сажей.

— Я наглядно продемонстрировала, что не стоит злить ведьму, когда она работает, — прошипела подруга, напряженная как струна.

— А что же вы злитесь на правду? — магистр сжал губы. — Ведьмы такие… непостоянные. Отвлекли от работы мысли о том блондине?

Любава зыркнула на мага и выпрямилась. Вот она — ведьминская гордость! И лицо очистилось… И платье разгладилось… И глаза загорелись… Одним словом — вот она ведьма во всей своей красе и великолепии, наполненная энергией и злостью… Чистой злостью…

— А давно ли вы, магистр Далохен, вмешиваетесь в личную жизнь студентов? Может я влюбилась без памяти в Урсула? — она вздохнула и рассмеялась, глядя на злое лицо магистра. — А вы, магистр, держитесь от меня подальше. Вы не в моём вкусе.

— Как рад, что не соответствую вашему дурному вкусу. Потомственная ведьма и даже зелье сварить не может. Где ваш профессионализм? — прошипел Далохен.

Ой, а вот это он зря… Ой, как зря. Мстить Любава будет. Долго и больно. Ох, как не любит она, когда трогают её способности. Потому как долго в ней дар ведьминский не открывался, шутили над ней да подсмеивались, что в такой семье, да дефектная родилась. Но как дар открылся, силы он оказался немеренной. Правда сложно он ей дается. Но не любит подруга, когда кто-то о ее силе говорит. Ох, как не любит.

— Мой профессионализм всегда при мне.

Она резко развернулась, смешала пару трав, добавила пару порошков и вылила это всё на магистра.

— Козёл ты рогатый, — плюнула она.

Магистр только открыл рот, чтобы возмутиться, но… Лицо стало удлиняться, на голове показались рожки… И под общий хохот ведьм, рядом с рассерженной подругой стоял магистр в образе козленочка.

— Вот теперь объясняй нашей Верховной что-то о моём непрофессионализме, — фыркнула она.

Козел что-то промычал.

— Простите магистр, это так непрофессионально, говорить на языке, который не понимают ваши адептки, — улыбнулась подруга.

Она спокойно подошла к нам и взяла свои вещи.

— Девочки, я полагаю, магистр будет не против закончить занятие немного раньше, да, магистр? — она похлопала глазками.

Магистр опять что-то промекал.

— Премного благодарны, до встречи.

Мы схватили свои вещи и рванули за Любавой, которая с гордо поднятой головой, прошла мимо козла. Тьфу ты, магистра, к которому уже бежала наша староста Алфея. Ох, попадет Любаве…А она понеслась в комнату, упала на кровать и расплакалась.

— Ой, девчонки… Выгонит меня Верховная. Но разозлил же гад такой, сам винова-а-ат, — прорыдала она.

Ярослава мгновенно достала экстракт шалфея, который помогал сосредоточиться, я принесла воды, а Линара укутала нашу рыжую в плед.

— Меня не выкинули, а тебя то уж за что. Правильно говоришь, сам он виноват. Нечего было ведьму злить. Намеки ещё такие похабные делал. А ты у нас ведьма способная, не посмеет Верховная отчислить тебя, — убежденно заговорила я.

Любава отпила пару глотков.

— Ну ты же преподователя не трансформировала в козла…

Я посмотрела на нее и не выдержала. Закусила губу, чтобы не рассмеяться, но не вышло.

— Ярин, ты с ума сошла чтоль?

— Нет, ой… — я пару раз всхлипнула, вытерла слезы. — Представяете, сейчас Алфея идет такая с козлом на пару к Верховной. И говорит… что этот магистр Далохен — козел! Представляете выражение лица Верховной?

Девчонки посмотрели на меня как на умалишенную… Но уже через секунду в нашей комнате раздавался смех четырех ведьмочек.

— А правильно говоришь, Верховная меня поймет. А если не поймет тоже нет так страшно. Что я, потомственная ведьма с таким даром, да работы себе не найду? — Любава вытерла слезы. — Всё, сама пойду сдаваться. Я за свои поступки отвечать привыкла.

Рыжая встала.

— Всё, я пошла. Встретимся на обеде.

Мать моя роща… Вот это я понимаю, сила духа! Вот прям самой себе завидно, что у меня такая шикарная подруга.

— Эх, идём, сейчас физкультура, — скривилась Линара.

И как бы сильно нам не хотелось остаться в комнате, пришлось идти на полигон, где проходили занятия. Мы, уже переодетые в спортивные костюмы, встали в одну шеренгу. Зачем нам вообще спорт? Таким вопросом мы задавались первое время, пока до нас не дошло, что не всегда под рукой может оказаться нужное зелье, травка или порошок. А что тогда останется делать беззащитной ведьмочке? Правильно, либо бежать либо драться. И тому, и другому нас и обучают все четыре года. Такой вот прогрессивный метод.

— Дорогие девушки, сегодня у вас будет немного необычное занятия. По личной просьбе Верховной, сегодня мы устроили день спаррингов. Наши гости из Академий любезно согласились поучаствовать в этом, — произнес наш преподователь Арен Дарнук.

И нашему взору предстали все наши гости — маги, оборотни, эльфы и некроманты. Всего их было шестнадцать, как и нас.

— После разминки и пробежки каждая из вас выберет себе партнера.

— Извините, Любавы не будет на занятии. Она у Верховной по важному делу, — произнесла я, подняв руку.