Последняя капля
Шрифт:
Хорошо знакомый полицейский инспектор, увидев меня на пороге собственного кабинета, был несколько удивлён — и не только моим внешним видом (а сработало же!), но постарался внешне этого не показывать — кивнул мне на свободный стул. Мол, присаживайтесь, господин хороший, поговорим…
Сказать, что пан Юрек был поражён моим рассказам — это вообще ни о чём! Думаю, что о подобном он только из фильмов раньше слыхивал. Или из книг — не очень-то он похож на любителя сидеть перед телевизором. Тут и кражи-то в нашем городке не так, чтобы очень уж часто происходят, а уж похищения…
— Ничего не могу вам конкретно об их целях сказать —
— А как же вам удалось сбежать?
— На двери моей… камеры, если уж говорить прямо, был электромагнитный замок. И когда ночью вдруг пропало освещение, он, естественно, тоже выключился. Ну, не воспользоваться такой возможностью! Это, уж сами понимаете, могло больше никогда вообще не повториться!
Пан Юрек кивает и наливает мне стакан воды — слишком уж взволнованным я выгляжу. (Ну, писатель я или кто? Придумать такую сцену и достоверно её отыграть — не особо-то и трудно…)
— Спасибо, пан инспектор! Да… так вот, когда я выбрался наружу, там происходило что-то… словом, там всем было явно не до меня. Где-то что-то горело, стреляли…
— Кто? И в кого?
— Думаю, что если бы я решил удовлетворить своё любопытство в этой части, то мы бы с вами сейчас не разговаривали…
Собеседник понимающе кивает.
— Рядом был забор, а за ним — лес. Вот туда-то я и направился. А дальше… бродил по нему, пока не вышел на какую-то дорогу. По ней и пошёл. Прикинул приблизительное направление и через пару дней поймал на дороге такси. Повезло! Особенно, в том, что у меня оставались в карманах какие-то деньги — их хватило почти до места. Добрался до дому…
— А как вы попали в дом? У вас не отобрали ключи?
А не лопух инспектор, не лопух…
— Отобрали даже расчёску! Но во дворе дома, у нас, специально, на всякий случай, спрятан был дубликат — им я и воспользовался…
— Номера такси не запомнили?
А как же! Диктую, полицейский записывает, кивает удовлетворённо.
— Прошу подписать ваши показания…
Подписываю.
— Место это сможете опознать?
— Надеюсь!
Сегодня, наконец-то, выспался в своей спальне! Да, в одиночестве… но, оно того стоило! Я попросту не мог рисковать Марией, да и легенда моя, в данном случае, выглядела бы… ну, скажем, малость недостоверной.
А в шкафу отыскалось старое, ещё, наверное, прадедовское ружьё — самозарядный «Браунинг» двенадцатого калибра. Выпуска, аж тысяча девятьсот пятого года, во как! Патронов было немного, но мне п о к а и этого — по уши! Помню, жена мне рассказывала, что это ружьё у них в семье появилось ещё до Первой мировой войны! И кто-то там у них в семействе был весьма крут по местным меркам — вот, себе его где-то и раздобыл. Зарядил ружьё, поставил у кровати… и ещё всякие полезные штучки быстренько соорудил… и только потом, с «чувством выполненного долга» (как у нас в своё время замполит говаривал…) завалился дрыхнуть.
Очень надеюсь, что Мария сейчас спит не в худших условиях…
На этот раз Енева выдернули из постели рано утром — шеф позвонил ему и потребовал немедленно прибыть в офис!
И прямо с порога огорошил его пренеприятным объявлением.
— Вы всё ещё продолжаете
искать своего русского?— Да, соответствующие запросы подготовлены и частично уже отосланы…
— Можете не трудиться — он дома!
— В Свердловске?
— Нет. Он здесь — не так-то уж и далеко от вас. Полюбуйтесь! — и он бросил на стол распечатку.
— Это…
— Его показания в полиции!
— В смысле… — Димитр озадаченно просматривал текст. — Но… я не понимаю… он ничего конкретного про нас не написал! И что это значит?
— Прикажете мне вас учить? — фыркнул шеф. — Он же не дурак — должен понимать, что мы всё это прочтём! Это, если хотите, намёк — отстаньте от меня, и я буду молчать!
— Полиция ему поверила?
— А что тут такого необычного? Рядовое похищение с целью… ну, цели могут быть самыми разными! Поверили, сегодня их патруль уже добрался до вашей базы, и завтра они туда высылают следственную группу. Надеюсь, вы хоть там-то всё подчистить успели?
— Да, все тела убраны, большая часть имущества вывезена. Они там ничего интересного не найдут. Шеф, русский там один?
Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла.
— А я всё ждал — когда вы об этом спросите… Нет, её с ним нет. Более того — она в полутора сотнях километров оттуда! Хотите знать где?
— Разумеется! Мы немедленно вышлем туда группу…
— Никуда и никого вы не вышлете! Его дражайшая жёнушка находится не у кого-то там на квартире или в доме — вот это-то, я думаю, вас ни на секунду не смутило бы! Нет, она сейчас сидит вот тут! — и на столе появилась новая, ярко раскрашенная, брошюра.
Это что ещё за хрень такая…
«…Мы предоставляем убежище и физическую защиту всем преследуемым женщинам, независимо от их происхождения, вероисповедания и семейного положения… Обеспечиваем юридическую помощь и сопровождение дела в суде любой юрисдикции…»
— Что за… а к нам-то это какое имеет отношение? Её никто не насиловал!
— И ваша Хельга к ней не приставала? Да? И не она одна… Почитайте показания этой «несчастной» мадам — там много чего на эту тему написано! Кого вы там вообще к себе принимаете?! — на стол шлёпнулась ещё одна пластиковая папка с бумагами.
«Черт! Можно подумать, ты сам лично не утверждал каждого кандидата!»
Но вслух, разумеется, Енев ничего не сказал…
— Понимаю ваше желание изъять эту мадам из данного «богоугодного» заведения — но, я вам — л и ч н о вам! — поднял палец хозяин кабинета, — запрещаю любые подобные попытки! Эта контора тут тоже не сама по себе появилась — за ней стоят очень и очень серьёзные люди. И в их власти устроить нам о ч е н ь серьёзные проблемы. Никому не посоветую переходить им дорогу. Если уж они и власти Европейского союза под себя прогнули играючи…
— А… русский? С ним-то мы работать можем?
— Когда это для вас стали серьёзной помехой местные полицейские? Не узнаю вас, Димитр…
Полицейский инспектор открывает дверь автомобиля.
— Прошу!
Выбираюсь наружу, осматриваюсь.
Ну, в принципе, тут кое-что весьма основательно поменялось, да…
Домик курсантов, например, вообще сгорел почти до основания. То самое помещение, где рванули мои «Клейморы» — тоже пострадало весьма основательно — и тут уже нельзя всё списать только на взрывы, там, после этого, точно ничего не загоралось, насколько я помню!