Последняя капля

— Нет, сэр. Согласно протоколу таковые записи не производятся. Да, там и камер-то нет — в этом помещении, — развёл руками безопасник.

— Почему?

— Инструкция, сэр… Ни в этой комнате, ни на подходах, ни в коридоре…

— Кто её написал?!

— Госдепартамент, сэр… Чтобы не компрометировать… х-м-м… некоторых гостей.

— Ну, сказки-то мне не рассказывайте! — отмахнулся гость. — Есть там камеры! Где записи с них?

— Сэр, простите, — развёл руками Грант. — Если там что-то и есть, то это вне моей компетенции…

Каково же было удивление высокого гостя, когда, после вскрытия бокса с регистратором, внезапно обнаружилось, что диск, на котором должны были сохраняться подобные записи, был отформатирован.

Причём, сделано это было в тот момент, когда инженер, за это отвечавший, лежал в коме в больнице. И найти (или назначить) виновного в данном происшествии никак было невозможно.

Ибо, согласно той же инструкции, форматирование диска проводилось ежесуточно — в 8 часов утра.

Автоматически.

И никто так никогда и не узнал, что отформатирован был уже пустой диск — ибо записи на нём были предварительно уничтожены неведомым злодеем. Который попросту нажал нужную кнопку на пульте…

А тот факт, что камеры не фиксировали человека, имевшего при себе пульт управления турелями (попросту останавливали съёмку, когда сигнал от пульта улавливался системой) — и вовсе прошёл мимо глаз и ушей проверяющих. Секретность… она, такая, знаете ли, бывает… неожиданная…

Правда, по итогу разборок, Грант, исполнявший обязанности начальника службы безопасности посольства, хоть и слетел со своей должности, но не сильно из-за этого расстраивался. Нет, для всех он выглядел подавленным и печальным… но, в его кармане уже лежал приказ о переводе в некое подразделение Госдепартамента. И оплачивалась эта работа куда, как серьёзнее!

Случай же с послом огласке придан не был вовсе — для всех он погиб в автокатастрофе. По этому поводу были высказаны соответствующие речи, семье была назначена положенная пенсия… и всё.

На это место уже ехал новый человек.

Но это совсем не значило того, что о данном инциденте забыли — в городе обосновалось порядка двадцати человек оперативников. Они все прибыли по-одиночке, из разных городов и в посольстве не отмечались. Более того — даже контактов никаких не поддерживали ни с кем! Да, это сказывалось на скорости прохождения информации… но, данным обстоятельством решили пренебречь. Секретность — в данном случае, намного важнее!

Что-то вдруг жареным запахло…

Мои криминальные «друзья» напряглись, стали менее словоохотливыми и вообще на время притаились. Ну, понятное дело — министра завалили. Бывает, чо… И то, что по этому поводу полиция какое-то время будет на ушах стоять — тоже в порядке вещёй. Хотя, откровенно говоря, его же не на бандитском сходняке грохнули, а в компании американского посла! То есть — явно не криминальных авторитетов работа, они в такие круги не вхожи. И, по логике вещей, искать надобно совсем не здесь.

Но — это по логике, а у полиции на этот счёт свои соображения.

Ну, это я так думаю…

— Словом, всё как-то сразу стало сложно… — Мирчо пододвигает ко мне чашечку. — Ты не обижайся, но мы какое-то время будем работать только со своими.

Он сегодня мне сам позвонил и пригласил выпить кофе. Уважаемый человек, нехорошо от подобных предложений отказываться.

И вот, сидим, отдыхаем…

— Ты, Михал, хороший человек. И к тебе никаких вопросов у нас нет.

— У вас? Следует ли это понимать так, что они есть у кого-то ещё?

Он вздыхает.

— И вот, всегда ты такой быстрый… Да, вопросы к тебе м о г у т возникнуть.

— Ну и что такого? Я отвечу… Надеюсь, это всех удовлетворит?

Мирчо вздыхает, вертит в руках ложку.

— Ты помнишь тот случай? Ну, когда накрыли лабораторию по производству всякой дряни? Здесь, у нас!

— Ещё б не помнить! Тут все, реально, как с цепи сорвались! Грешным делом, я даже пытался на этом чуть заработать… был клиент, спрашивал… Да, ты и сам это должен помнить, я ж к тебе первому пришёл!

— Да, и я тебе тогда что сказал?

— Что ничем не можешь мне помочь. Я так и передал заказчику. Он, скотина такая, даже звонки мне не оплатил! Скрылся, будто и не было его никогда!

— Не дурак, вот и скрылся. Зачем ему платить за ту услугу, которая не была оказана? Не переживай, так случается со всеми. Но, Михал, я сейчас не об этом. Ты, к сожалению, с тем вопросом тогда засветился, как это говорят. Попал в поле зрения тех, кому вообще лучше бы на глаза не попадать. Сожалею, но здесь тебе теперь работать будет затруднительно. Не только тебе — здесь нет ничего личного! Просто… всех, кто не местный, отсюда вежливо попросят — в самом ближайшем будущем.

Понятно, ребятки хотят не просто обезопасить своё будущее, прогнувшись под требования местных силовиков, но, заодно и от конкурентов избавиться. Лопухами бы оказались, не используй они сейчас такую возможность! И всё по красоте — мол, это не мы — полиция так «наехала»!

— А могут — и невежливо попросить? — интересуюсь я у собеседника.

— Могут. Но тебе лучше этого не испытывать. Ты хороший человек, и именно поэтому я тебя предупреждаю заранее.

— Спасибо, Мирчо! Как много времени у меня ещё есть?

— Неделя. Может быть, чуть больше, но ненамного…

— Я понял. Никаких дел у меня сейчас нет, так что, собрать манатки у меня много времени не займёт.

— Что, прости, сделать? — удивляется собеседник.

— А! Это такое выражение… ну, когда надо быстро собраться.

Уже на пороге оборачиваюсь.

— Слушай… А, может быть, я сам съезжу, поговорю с этими… ну, кто тут все вопросы решает? Не в том дело, что я тут дальше работать собираюсь, но… как-то, вот, обустроился, опять же — женщина у меня здесь… и вряд ли она куда-то со мною поедет…

— А жить ты на что собираешься?

— На год денег хватит, а дальше… там видно будет. Опять же, у Линды тоже кое-какие сбережения есть…

Мой собеседник озадаченно чешет подбородок.

— Ну… Пойми — никаких гарантий я не даю!

— Да, понял я! Какие, вообще, к тебе-то претензии у меня могут быть? Ты, напротив, повёл себя очень благородно!

— Добро… Я попробую — но, повторяю — без гарантий!

Телефонный звонок

— Слушают вас.

— Норберт? Привет, старый злодей!