Последняя колония

— Замечательно, — без всякого вдохновения ответила Савитри.

— Все будет прекрасно, — подбодрил ее я.

— У меня такое ощущение, будто меня сейчас вырвет, — пожаловалась она.

— Боюсь, что я оставил ведро в кабинете.

— Если так, мне остается только облевать ваши ботинки.

— А если серьезно? — спросил я. — Ты действительно готова?

Она кивнула.

— Готова. Давайте займемся, наконец, делом.

Мы разошлись по своим позициям.

Через некоторое время в небе показались два ярких пятна, свидетельствовавших о том, что десант скоро прибудет. Транспорты сначала зависли высоко над Хорватградом, но все же приземлились в километре от него на незасеянном поле. Вернее, оно было засеяно, но мы специально запахали молодые всходы, надеясь, что пилоты десантных кораблей выберут для приземления именно это привлекательное место. На этом этапе наш план сработал.

Внимательно следя за происходящим, я все же представил себе мрачную улыбку Джейн. Уж она-то ни в коем случае не стала бы приземляться на единственном клочке земли, где ничего не растет, но мы рассчитывали на иную психологию. Да и я, когда командовал войсками, вел себя куда осторожнее, чем эти завоеватели. Сейчас многое зависело от того, кто окажется компетентнее в военном отношении — мы или наши противники, — и их поведение сразу же должно было сказать нам, какого рода борьба предстоит.

Я поднес к глазам бинокль. Люки кораблей открылись, и на землю хлынули солдаты. Все приземистые, толстокожие и пятнистые — аррисы. Это было еще одним отличием армии Эзера от армады генерала Гау.

Гау при своих налетах связывал всех участников конклава общей ответственностью, являвшейся залогом круговой поруки. Эзер приберегал славу победителей только для своих сородичей.

Солдаты быстро построились; их оказалось три взвода по тридцать или тридцать пять, как говорили в старину, штыков. Всего около ста. Эзер определенно был нахалом. Но не стоило забывать, что этой сотней дело никак не могло ограничиться: несомненно, еще несколько сотен солдат оставались на крейсере Эзера, да и для самого крейсера не составило бы никакого труда уничтожить колонию с орбиты. Хоть на земле, хоть в небесах у Эзера было более чем достаточно огневой силы, чтобы разделаться с нами, да не один, а десять раз. Большинство солдат было вооружено стандартными аррисианскими пулевыми энергетическими винтовками, славившимися точностью попадания и скоростью полета пули. И высокой скорострельностью. В каждом взводе двое солдат несли на плечах переносные ракетные установки. Учитывая обстоятельства вторжения, они предназначались для устрашения, а не для боя. Ни лучевого оружия, ни огнеметов я не разглядел.

А потом вышел и сам Эзер в сопровождении почетного караула. Он был облачен в полный комплект аррисианской военной формы, что тоже являлось частью шоу, поскольку он никогда не был военным, но я тоже считаю, что если хочешь изобразить из себя боевого генерала, лучше одеться соответствующим образом и вооружиться до зубов. Конечности Эзера были толще, пучки волокон вокруг глазных стебельков темнее, чем у его солдат, и он казался заметно массивнее всех окружающих. Но, насколько я мог разобраться в эмоциях по выражению его иноземной физиономии, он казался вполне довольным собой. Эзер остановился перед своими солдатами и, судя по активной жестикуляции, произносил речь.

Ну говнюк! Нас с ним разделял всего километр совершенно ровной земли. Если бы у меня или у Джейн была нормальная винтовка, любой из нас мог бы без труда снести ему макушку одним выстрелом. Правда, тогда мы очень быстро погибли бы, потому что его солдаты и крейсер сразу же стерли бы колонию с лица планеты. Но, увы, — у нас не было нормальной винтовки, и, самое главное, Эзер требовался нам живой. Сегодня ему еще не суждено было погибнуть. Жаль…

Пока Эзер болтал, его охранники без устали смотрели по сторонам, не без основания опасаясь какого-нибудь подвоха. Мне же оставалось лишь надеяться, что Джейн, расположившаяся на своей позиции, тоже сделала из увиденного необходимые выводы. В конце концов, среди участников этого небольшого приключения были и сведущие в военном деле. Мне очень хотелось дать ей совет, но следовало хранить радиомолчание, если мы не хотели проиграть игру еще до ее начала.

Эзер наконец закончил свою речь, и маленькое войско двинулось через поле к дороге, соединявшей соседнюю ферму с Хорватградом. Один взвод разделился на передовое и фланговое охранение — солдаты шли, внимательно глядя по сторонам, — остальные маршировали колонной, но без особого порядка. Было видно, что они не рассчитывали столкнуться с сопротивлением.

Впрочем, на дороге к Хорватграду они и не могли никого встретить. В колонии никто не спал, зная о начавшемся вторжении, но мы заблаговременно приказали всем оставаться в домах или убежищах и не показывать носу на улицы, когда солдаты придут в Хорватград. Нам было необходимо, чтобы они изображали из себя донельзя перепуганных мирных безоружных людей, что, в общем-то, было недалеко от истины. Правда, последнее относилось лишь к части наших колонистов. Для нее мы позаботились о наилучших возможных в наших условиях мерах безопасности. Но кое-кто не устрашился врагов. Для этой группы мы подготовили задание на потом — если, конечно, это «потом» у нас будет.

Передовое охранение наверняка осматривало окрестности инфракрасными и тепловыми датчиками на случай засады. Но они не могли увидеть ничего, кроме отдельных колонистов, глядевших из окон на проходящих в темноте солдат. Я разглядел в бинокль даже несколько человек, вышедших на крыльцо, чтобы получше рассмотреть захватчиков. Меннониты. Да, конечно, они пацифисты, но даю голову на отсечение, что они не боятся ровным счетом ничего.

Хорватград практически не изменился со дня нашей высадки: современное подобие лагеря римских легионеров, окруженное двумя рядами грузовых контейнеров. Только палаток не осталось, вместо них были выстроены обычные дома. Большинство колонистов, живших поначалу в поселке, давно перебрались в дома за периметр на собственные фермы, в Хорватграде осталось совсем немного народу, в том числе мы с Джейн и Зоей, Посреди лагеря сохранилась площадь, ограниченная с одной стороны улицей, а с другой — нашим административным корпусом. И посреди этой площади стояла Савитри. Совсем одна. Ей предстояло первой встретить Эзера и аррисианских солдат.

Я очень надеялся, что остальных — тех, кто не укрывался в домах, — они не увидели.

Я очень хорошо видел Савитри из моего укрытия. И заметил, что, хотя ночь и выдалась теплой, ее била дрожь.

Подойдя к ограде Хорватграда, солдаты остановились и принялись осматриваться, чтобы удостовериться, что им не подготовлена западня. На это ушло несколько минут. Убедившись, что им ничего не грозит, они двинулись дальше и очень скоро оказались на площади. Там они снова остановились, настороженно разглядывая Савитри. Она, вероятно, сумела сдержать дрожь; во всяком случае, я уже не видел в бинокль, чтобы ее трясло. Через несколько секунд на площади собрался весь аррисианский десант.

После этого шеренга раздвинулась, Эзер со своей охраной вышел вперед, остановился перед Савитри и жестом приказал включить электронный переводчик.

— Я Нерброс Эзер, — представился он.

— Савитри Гунтупалли, — ответила Савитри.

— Вы возглавляете эту колонию? — полуутвердительно произнес Эзер.

— Нет.

Глазные стебельки Эзера заметно удлинились. Вероятно, это означало удивление.

— А где руководители?

— Они заняты, — ответила Савитри, — и поручили мне поговорить с вами.

— И кто же вы такая? — осведомился Эзер.

— Секретарь.

Эзер пришел в бешенство. Его глаза задергались на стебельках, да так, что чуть не стукнулись один с другим.

— Я могу за считанные минуты стереть всю эту колонию с лица земли, а ее руководитель даже не дал себе труда встретить меня как подобает и выслал мне навстречу секретаршу!

Было ясно, что даже если у него и было намерение проявить великодушие, сейчас он напрочь забыл о нем.

— Видите ли, мне поручено передать вам сообщение, — сказала Савитри.

— Сообщение? — в полном недоумении повторил Эзер.

— Да. Мне поручено сказать вам, что, если вы вместе с вашими солдатами немедленно вернетесь на свои корабли и уберетесь туда, откуда пришли, мы будем рады сохранить вам всем жизнь.

Эзер вновь замахал глазами, а потом издал громкий жужжащий звук, соответствующий у аррисов смеху. Большинство солдат поддержало своего предводителя, и некоторое время можно было подумать, что посреди Хорватграда жужжит огромный рой разъяренных пчел. А потом Эзер шагнул вперед — все тут же умолкли — и остановился лицом к лицу с Савитри, которая, словно кинозвезда перед объективом, даже не вздрогнула.