Последняя куколка монстра

– У вас очень хорошая беременность.
– Врач подала полотенце Кассандре, чтобы та вытерла гель с живота.
– Подумайте, у вас еще есть время. Ваши анализы будут готовы завтра. Но у вас еще есть неделя, для принятия решения.

– Боюсь, что нет.
– Кассандра оделась, и постаралась не расплакаться, хотя слезы подступили так, что даже ком образовался в горле, и стало трудно сглотнуть. Она никому не покажет своей слабости. И, расправив плечи, подняв подбородок, она вышла из кабинета.

Идя за подругой, Алэйна услышала возле двери, голос врача.

– Попробуйте её уговорить. Мне жалко прерывать такую хорошую беременность.

– Значит, у неё есть еще неделя.

– Да, если все-таки она не захочет оставлять ребенка, она сможет сделать мини-аборт.

*****

Когда Алэйна медленно подошла к своей машине, то увидела Кассандру, стоящую возле дерева. Та смотрела в голубое небо, на котором не было ни единого облачка. Алэйна понимала её чувства, чувствовала её надломленность перед судьбой. И знала, что та не сможет поступить по-другому, хотя в глубине души хотела бы оставить ребенка. Но как часто бывает - не то время и не те обстоятельства. Положив руку на свой округлившийся живот, словно защищая малышек, которые находились там, Алэйна зажмурилась, отгоняя от себя воспоминания, о которых не знал её муж. Ведь в прошлой жизни секретного агента, после очередного своего задания, она так же приняла нелегкое для себя решение, прервать нежелательную беременность. А после мини-аборта, чувствовала пустоту и холод, пронизывающие её, казалось, до самых костей. Эту душевную боль, не поймет ни один мужчина, а только женщина испытавшая это. И хоть Алэйна понимала, что через это очень многие проходят. Но ту боль, которая поселиться в душе после аборта ничем не смоешь, и даже рождение ребенка не сотрет память, что одна крошечная жизнь так и не появилась на свет, хотя имела на это полное право. Когда Алэйна с Кассандрой ехали в полном молчании по городу, Алэйна первая прервала это гнетущую тишину, вначале включив музыку, а потом задала вопрос, который её больше всего интересовал.

– Кто отец ребенка?
– И после долгого молчания, уже не надеясь услышать ответ. Раздался хриплый, словно надорванный голос Кассандры.

– Дэвид, друг твоего мужа.
– Алэйна не знала, как справилась с управлением машины и, под возмущенные сигналы других машин, резко свернула к бордюру.

– Но как? Ты же была с мужем в медовом месяце?
– Непонимающе воскликнула Алэйна.

– Не совсем.
– И рассказала все, что случилось с ней в прошлом месяце. О Хьюзе, который спутался с Аддингтоном, и о наркотиках. И с кем провела весь месяц.

– Так вы весь месяц кувыркались с Дэвидом. Не слабо он работает на два фронта, его все видели с Марией то ресторане, то на очередном приеме. А дома он с тобой значит. Двуличный кобель.

– Я не знаю, что именно связывает его и Аддингтона, он мне не доложился. Но сказал, что скоро выйдет из игры. Знает, что представляет из себя Мария.

– А не боится быть сожранным этой акулой?

– Знаешь, мне кажется, что Дэвид по крупнее этой акулы, и Мария обломает об него зубы. И Паскулино просил держаться от него подальше.

– Мой муж тебе это посоветовал? Странный получается друг.
– Алэйна задумалась, ведь насколько она помнит, никогда не слышала от мужа о Дэвиде до их встречи на свадьбе Кассандры.

Испытывая недовольство, что благоверный все это от неё скрывал, она пообещала себе, что устроит ему вечером тот еще ужин.

'- Неужели Дэвид тоже был секретным агентом.
– Думала она про себя.
– Значит, он отлично знает Альфа, да и её, возможно.
– Алэйна попыталась вспомнить хоть что-то о его прошлом, но не смогла. Её муж не рассказывал ей много о друге, всегда старался сменить тему.

– Дэвид очень богат, и ему нужны наследники. Он же один в семье, я права?
– Поинтересовалась Алэйна.

– Все его родные погибли при взрыве гостиницы, он и сам пострадал. Когда я была на его острове...
– Кассандра даже покачала головой. Это было вроде так недавно, но в тоже время так давно. Тогда они были свободны, а сейчас между ними целая пропасть и тайны, которые теперь окружают Дэвида.

– На острове он еще не доделал операцию на лице. У него был ужасный шрам, который уродовал часть его лица и спускался на шею и тело. Сейчас шрамов нет. А еще, Алэйна, в его жизни я всего лишь любовница. Мы с ним разговаривали на эту тему. Если бы я была свободной, он бы никогда не сделал меня своей женой. А любовницы должны знать свое место.

– Каков нахал.

– Зато честно. Ребенок, зачем ему такая обуза. А еще скандал разразится, если узнают, что дочь герцога спуталась не понятно с кем под носом у мужа.

– Да и муж прибьет ненароком, если узнает. А с Алексом ты сейчас не спишь?

– Нет, отвоевала себе пока свободу за 'сказочный' медовый месяц. Так что он чувствует свою вину, и потакает мне во всем.

– Касси, срок небольшой, может быть переспишь ...
– Но идею Алэйны прервала Кассандра.

– Нет, я не смогу, просто не смогу.
– Кассандра даже зажмурила и затрясла головой, отказываясь, об этом думать.

– Подумай. Сегодня, если мне не изменяет память, ты идешь с матерью в детский дом. И будешь смотреть на малышей, которым так нужны родители. Ты будешь им улыбаться, дарить свою любовь, играть, читать сказку. А потом устроишь для них благотворительный вечер, чтобы деньги пошли в их дом. Вот только твоему малышу тоже нужна благотворительность его мамы, на его жизнь. Так что наплюй на свои чувства, и переспи с мужем. А в следующем месяце обрадуешь новостью, что он станет папой. Восьмимесячные тоже рождаются и довольно часто.

– А потом с этим жить?

– Переживешь, ты не из сладкой ваты сделана.

*****

Весь этот день Кассандра чувствовала себя словно в тумане, и уже через четыре часа пребывания в детском приюте, молилась про себя, чтобы время ускорило свой бег, и она уже оказалась дома. Но вопреки своим чувствам, старалась улыбаться детям, глядя в их горящие глазки, которые, как губка, впитывали внимание взрослых. А ей от их взглядов становилась не по себе, словно они знали, на что она собиралась пойти. И в этот момент в её голове звучали слова Алэйны.

'Наплюй на свои чувства, и переспи с мужем'. 'Восьмимесячные тоже рождаются и довольно часто'.

'Переживешь, ты не из сладкой ваты сделана'.

Кассандра постаралась сосредоточиться и, открыв книжку, опустилась на пол рядом с сидящими на ковре вокруг нее малышами, наплевав на платье, и то, что оно может испачкаться. Вытерев салфеткой у одной девочки чумазую щечку, которую та испачкала шоколадкой, начала читать сказку. В душе не понимая, как такие крошки очутились здесь. Ведь им в таком возрасте трудно понять, почему рядом нет папы и мамы. И им не объяснить, почему биологические родители не смогли или, что самое страшное, не захотели заниматься их воспитанием. И они остались одни, и никто их не поцелует на ночь, не пожелает сладких снов, и если приснится кошмар, их никто не прижмет к себе, и не скажет, что все хорошо, это всего лишь сон. У этих детей слезы будут пролиты ночью в подушку, не только на ночной кошмар, но и на свою судьбу.

Читая сказку, женщина понимала, что если она оставит ребенка, тот тоже будет лить слезы в подушку, если Хьюз узнает правду. Он выместит свою злобу не только на ней, но и на невинном ребенке, превратив жизнь того в ад. Алекс все сделает, чтобы причинить ей боль, а малыш будет самым уязвимым. Через него он будет причинять боль ей.

Переворачивая страницу, и думая о своем, Кассандра не заметила, как одна девочка оперлась об неё, вставая, и вымазала её платье конфетами, но один из журналистов уловил это мгновенье и сделал пару снимков. Кассандра ничего этого не видела, а посмотрев на детишек, улыбнулась, и стала слушать мальчика, который рассказывал ей про героя сказки, хотя мыслями была далеко.